Страница 31 из 55
Я заметил, что мои слова почти убедили Несса. Я предоставил ему несколько минут, чтобы переварить всю информацию.
Наконец, он произнес:
— Значит, вы считаете, что паспорт или другие документы этого человека либо подделаны, либо похищены?
— Такое случалось прежде не раз…
— Да, конечно, — вздохнул он. — С того времени как я занимаю пост главного констебля, на меня всегда производил неизгладимое впечатление тот факт, что самые надежные бумаги, причем в идеальном порядке, всегда находятся на руках у шпионов и различного рода мошенников, — какой прекрасный урок для всех нас! Дело дошло до того, что когда я вижу у человека безупречные документы, у меня тут же возникает к нему недоверие. Но можете ли вы предположить, который из них двух обманщик? Можете ли вы выявить личность того, что убежал?
— Только умершему американскому моряку Герагти удалось хорошенько рассмотреть лицо шестого военнопленного, если такой на самом деле существовал. Никто больше толком его не видел. Нам известна еще одна деталь, которую вспомнил офицер из военного архива: все военнопленные, прибывшие на этом транспорте, служили в немецких войсках связи — установка полевых телефонов, обеспечение радиосвязи и т. д.
— Не знаю, поможет ли эта информация нам, — сказал Несс.
— Я тоже, но это — единственный «ключ», которым мы располагаем… Из всех долин, лежащих за Далриадой, мы выбрали долину Тор, из-за того, что она самая протяженная, и в устье реки Тор, откуда, собственно, и начинается, очень похожа на раструб. Любой человек, совершающий побег из Далриады в горы, несомненно повернет в эту долину. Это ему гораздо легче сделать, — не нужно будет преодолевать высокие горы на севере или юге в поисках другой долины.
— Достаточно ли осмотрительно вы действовали, выполняя столь деликатную миссию в военной форме?
— Мне казалось, что в моей форме я сойду за офицера, находящегося в отпуске во время войны, и у этого человека не появится подозрений, что мы ищем именно его. Короче говоря, — двойной блеф. С другой стороны, появление гражданского американца, достаточно молодого и еще вполне пригодного для воинской службы, в горной Шотландии в военное время могло, естественно, сразу его встревожить. Нам, конечно, следовало бы организовать игру в гольф или охоту, чтобы объяснить пристрастия молодого офицера, — невесело добавил я. — Но, к сожалению, здесь нет полей Для гольфа, а лицензия на охоту на тетеревов стоит дорого.
— Могли бы заняться рыбной ловлей, — предложил практичный Несс. — Это развлечение подешевле.
— Вся сложность в том, что моя миссия неофициальная, — объяснил я ему. — У меня действительно недельный отпуск. Она станет официальной в том случае, если мне удастся предоставить достаточно веские свидетельства, требующие возобновить расследование по этому делу. Меня Просили, чтобы я не тревожил вас по этому поводу ни в коем случае.
— Ну а теперь вы располагаете свидетельскими показаниями?
— Никаких свидетельств пока у меня нет. Одни подозрения. Но они довольно весомы, так что я считаю своим Долгом сообщить вам о них. Прежде всего, это человек, Называющий себя Уго Блейном.
— Вы считаете, что он — не американец? Вы его видели?
— Сегодня днем. Он ужасно самодоволен и не вызывает Никакой симпатии, как и большинство отшельников. Я не знаю, кто он такой, и тот ли, за кого себя выдает. Настоящий Блейн — американский экспатриант, живущий в Европе и пишущий претенциозные книжки, в которых излагает свои личные предрассудки. Его взгляды считаются «философией» только потому, что он представляет их на жаргоне академических философов. К тому же он наскреб в немецкой и греческой философии немало цитат для своего оправдания. Он пользовался довольно широкой популярностью в двадцатые и тридцатые годы. Теперь, правда, утратил былую славу, так как все его сочинения пронизаны псевдофашистским духом — в той же степени, что у Шпенглера или Парето. Блейн слишком осторожен, для того чтобы открыто связывать свою личность с кровавыми чистками и концентрационными лагерями. Он подстрекает к этому других, менее осмотрительных, а сам тем временем мечтает о таком мире, в котором немногие будут властвовать над многими, которые он обычно называет «безмозглым большинством».
— Само собой, себя он относит к числу немногих мозговитых, — с иронией сказал Несс. — Такие люди, как он, поступают так всегда.
— Да, — согласился я. — Он даже разработал теорию, которая объявляет северные и западные расы биологически высшими по отношению к восточным и южным. Хотя это — не совсем еще «нордическая» теория, она весьма к ней близка. Все современное, на его взгляд, отличается вульгарностью, и это объясняется растущим влиянием женщин и детей в современной жизни. Особую неприязнь у него вызывают дети, но мальчиков, по его убеждению, еще можно перевоспитать, если разлучить их с родителями, особенно с матерями, и сделать это следует как можно раньше, сразу после рождения. Его взгляды на воспитание юношей — это смесь спартанских представлений и принципов нацистского молодежного движения.
— Подумать только! И он живет в принадлежащем мне коттедже! — воскликнул Несс.
— Но настоящий ли он Блейн? Здесь и зарыта собака. Тот человек, которого я видел у озера сегодня днем, с трудом разворачивал передо мной свою теорию. Может, он только пытался выдать себя за Блейна? Несомненно, его взгляды похожи на то, о чем пишет Блейн, но так может вести себя любой человек, ознакомившийся с его «трудами». Это совсем не трудно. Нужно лишь усвоить главную идею, — зоологическая ненависть ко всем «неполноценным людям». Потом ее можно развивать бесконечно. Любому это по силам.
— А что вы скажете еще о Блейне?
— В коридоре его дома я нашел вот этот обрывок страницы из тетрадки по математике, которая, кажется, принадлежит Джонни Стоктону. Но никаких признаков самого Джонни я там не обнаружил.
Несс внимательно изучил бумажку.
— Вы уверены, что она принадлежит Джонни?
— Вчера я видел ее у него в руках. Я отлично помню, как он поставил точку после десятичного ряда и начертил вот эти круги с буквой Т внутри, а также буквы Е, I, R.
— Но что означают эти буквы? Это — не его инициалы. И что означает этот круг, разделенный наполовину, а затем внизу еще на две части? Это что, геометрическая задачка?
— Я не знаю, что означает этот символ, но, когда я разговаривал с ним, он нарисовал его несколько раз.
Несс вернул мне обрывок.
— Если Блейн — беглый военнопленный, то как ему не совестно вовлекать в свои дела ребенка? Только подумать — четырнадцатилетний мальчишка попал под влияние немецкого военнопленного, убившего часового и скрывающегося от правосудия!
— Но, может, это не столь вредно по сравнению с влиянием настоящего Уго Блейна, — возразил я. — Я видел в комнате Джонни его книгу. Он признался, что ее читает, вероятно, ему хотелось поближе познакомиться с идеями человека, с которым он недавно встретился. Даже если Блейн самозванец, Джонни может поверить ему, считать его настоящим Блейном.
— Но если Джонни не знает, что Блейн самозванец и обманщик, — предположил Несс, сделав короткую паузу. — Не приходило ли вам в голову, что этот злоумышленник может использовать Джонни для установления контакта с окружающим миром?
— Да, конечно. В первый день, когда вы привезли меня Ардриг, когда я узнал о периодических таинственных исчезновениях Джонни, у меня возникло подозрение, — не мог ли кто-то его запугать и заставить носить пропавшему военнопленному провизию и одежду? Конечно, такая гипотеза может оказаться верной, если только верно ваше предположение о том, что он скрывается в горах. Но это может объяснить периодические исчезновения Джонни.
— Но как человек в его положении мог запугать мальчика?
— Не знаю. Но страх — это единственный мотив для действий нормального четырнадцатилетнего мальчика. Он мог заставить его оказать помощь и предоставить приют врагу. А Джонни на самом деле боится… либо кого-то, либо чего-то. Я видел это по его глазам, и его кузина Алиса Стоктон говорит то же самое.