Страница 20 из 55
Все это мгновенно пришло мне на память, когда я смотрел на это слабое, злое лицо, освещенное лучом электрического фонарика. И я неожиданно выпалил:
— Вы — Уго Блейн!
Он был страшно доволен тем, что его узнали. Я долго с ним беседовал. Он не изменился. Он был настроен ревниво, в скандальной манере по отношению к войне, он считал, что она лишила его огней рампы. У меня не хватило духа сказать ему, что мир начал утрачивать интерес к его личности еще в 1929 году. Его идеи забыты во времена депрессии, не говоря уже о войне. Он этого никак не мог понять. Он на самом деле верил, что его идеи обладают вечной ценностью. Он надеялся издать новую книгу в Америке. Он признавался в великом своем восхищении личностью Муссолини. Но старика не поняли. Я осознал это вскоре после вторжения итальянцев на Лазурный берег, поэтому я не предложил ему плитку шоколада, лежавшую у меня в кармане, как намеревался сделать перед этим, когда увидал его. Он дал мне свой адрес — убогое пристанище неподалеку, — и попросил меня помочь ему связаться с его издателем в Америке. Я честно проинформировал американские власти о его существовании, так как он все еще оставался американским гражданином, но мне очень хотелось, чтобы он узнал о том интересе, который они к нему проявили. Американский майор из администрации, к которому я обратился, просто сказал: «Кто, черт возьми, этот Уго Блейн? В настоящий момент меня больше волнует проблема водоснабжения!» Однажды, когда мне нечего было делать, я снова отправился к его убогому жилищу, но его уже там не было. Он уехал. Никто из соседей не знал, что с ним сталось, а я не испытывал особого интереса к дальнейшим расследованиям. Но теперь мне хотелось бы знать, что с ним произошло…
Я внимательно выслушал эту любопытную историю, у меня на то было несколько причин, но Алиса в это время не спускала глаз с далекой фигурки Джонни. Вдруг она нетерпеливо воскликнула: «Да наблюдайте же за Джонни, Морис! Что он там делает?»
— Кажется, он что-то там ищет, — ответил Шарпантье.
Мальчик теперь находился на расстоянии более полумили, за рекой. Опустив голову, он передвигался взад и вперед, словно ищейка, пытающаяся взять след.
— Если бы подойти к нему поближе! — вырвалось у Алисы.
— Вам повезло, вы нашли чудный пост наблюдения, — сказал я. — Для чего нужно это сооружение?
— Укрытие для отстрела тетеревов, — объяснил Шарпантье. — Его стены снаружи покрыты торфом, поэтому птицы и не подозревают, что это убежище построено человеком. Правда, здесь со времен войны не организовывалась охота, но, насколько мне известно, Ангус Макхет дополняет скудные пайки в Инвенторе любой живностью, которую здесь подстрелит.
— Но что же ищет там Джонни? — чуть слышно пробормотала Алиса.
— Если то место, с которого он исчез в прошлый раз, — уточнил Шарпантье, — то напрасно старается. Это произошло гораздо восточнее.
Шарпантье не спускал глаз с Алисы. Такое подчеркнутое к ней внимание казалось мне излишним.
— Я могу точно показать ему это место.
— Каким образом? — строго спросил я.
— Видите вон то высохшее дерево на этой стороне реки? Прямо от него проведите прямую и вы упретесь в большой, похожий на яйцо, валун. Видите? Теперь представьте, что камень — это циферблат, минутная стрелка второго указывает на двадцать минут второго. Следуйте за воображаемой стрелкой на расстоянии приблизительно пятидесяти метров, и вы попадете точно на это место. Я его отыскал. На нем ничего особенного не было.
— Значит, ту картину, которую вы видели при исчезновении Джонни, профессиональный фотограф назвал бы «перевернутым изображением»?
— Да. Тогда я находился ниже его, на берегу реки.
— Не замечаете ли вы чего-нибудь нового с этого угла, чего не заметили, когда находились внизу?
— Н-е-е-т.
Он как-то странно растянул это слово. Может быть, он все же что-то заметил? Если это так, то значит, он не хотел мне об этом говорить. Достаточно было одного взгляда на его плотно стиснутые губы и непроницаемые глаза, чтобы в этом убедиться.
— Нужно что-то предпринять! — закричала Алиса. — Джонни подходит все ближе к этому месту!.. А если что-нибудь произойдет?
— Ну, Данбар? — обратился ко мне Шарпантье. В то глазах заплясали озорные искорки. — Ведь вы автор этой стратегии — выследить Джонни, наблюдать за ним издалека. Не принадлежите ли вы к когорте тех полководцев, которые слепо цепляются за свой план военных действий независимо от того, что предпринимает противник?
— Я дала обещание дяде Эрику, что буду следовать за Джонни и не мешать ему, — сказала Алиса. — Вы, кстати, тоже, Морис. Теперь нельзя идти на попятный.
Шарпантье пожал плечами.
— Как вам будет угодно.
— Но что-то все же следует предпринять, — вмешался я. — Один из нас может незаметно подкрасться к Джонни, а двое других в это время будут продолжать наблюдение с этой точки. Вряд ли он сможет «провалиться», когда за ним ведется наблюдение с двух разных точек.
— Один из нас? — переспросил Шарпантье. Его глаза с пляшущими искорками приобрели особенное выражение. — О ком речь? Само собой разумеется, не об Алисе. Я сам в охотники, выслеживающего зверя, не гожусь. Значит, один из нас — это вы, мистер Данбар.
Мне вовсе не нравилась эта идея — оставить Шарпантье наедине с Алисой. Но мне не нравилась и другая — позволить ему преследовать Джонни в одиночку.
— Я ведь меньше вас обоих, — сказала Алиса. — Если я притаюсь и начну медленно двигаться вперед…
Но мы с Шарпантье бурно отвергли ее предложение, единодушно наложив на него вето.
— Особой опасности здесь, конечно, нет, — добавил Шарпантье, — но идти туда должен либо Данбар, либо я, — на всякий случай, если вскроется что-то более важное в этом «деле Джонни», чем мы подозреваем.
— Что, черт возьми, вы имеете в виду? — с негодованием уставилась на него Алиса.
Он притворился, что не слышит ее.
— Бросим жребий, — сказал он, вытаскивая из кармана полукрону. — Если решка, иду я.
— А не поручить ли бросить жребий мисс Стоктон? — предложил я.
Шарпантье рассмеялся.
— Однако, мой друг, вы суеверны!
С чисто галльским поклоном он передал монету Алисе.
Она приступила к выполнению обязанностей сибиллы весьма серьезно. Перед тем как испросить совета у богини, она сняла перчатки. Монета, величиной с наш пятидесяти-центовик, взлетела в воздух и упала ей на ладонь, и она мгновенно сжала ее в кулаке. Затем, разжав пальцы, она протянула ее мне. Решка!
Шарпантье не на шутку огорчился.
— Везет вам, Данбар. Вы только генерируете идеи, а осуществлять их должен кто-то другой. Если Джонни разоблачит меня, то, надеюсь, вы объясните мистеру Стоктону, что именно вы настояли на перехвате мальчика.
— Беру всю ответственность на себя, — решительно сказала Алиса. — Я бы не пошла на это, если бы Джонни не оказался в опасной близости от того места, где он исчез в прошлый раз. Все это мне очень не нравится.
— Отлично. Ну тогда «Au revoir!»
Шарпантье отдал рукой воинский салют. Выскользнув через брешь в земляной стене, он, низко наклонившись, начал продираться через кусты. Ничего не было видно, даже его головы. Вероятно, Шарпантье, говоря о своих качествах охотника, выслеживающего зверя, сильно поскромничал. Он легко нес вперед свое тело, бесшумно ступая по земле. Почти совсем не слышался треск ломаемых веток. Любой порыв ветра наделал бы гораздо больше шума. Очень искусно, вдумчиво, выбирал он самые густые делянки среди вересковых зарослей, самые густые поросли. Он либо брал уроки по выслеживанию зверя у Ангуса Макхета, либо прошел курс тренировок «коммандос» во французской армии, где его научили бесшумно подкрадываться к вражескому часовому. Вскоре мы уже не видели никаких признаков его продвижения с того места, где остались вдвоем с Алисой.
— Нужно было пойти вместе с ним, — сказала она, с тревогой всматриваясь туда, где скрылся Шарпантье.
— Нам лучше следить отсюда за передвижениями Джонни, — возразил я.