Город, который боролся

— Ты чертовски быстро учишься, — сказала она. — Да-с, и ты не пытался лезть чуда, где по-настоящему опасно.

На квадратном лице Джозефа расцвела хищная улыбка.

— Джоат, друг мой, там, где я вырос, учатся очень быстро или очень быстро умирают. К тому же я много времени провел в таких местах, где приходилось ползать или ходить пригнувшись. Правда, в канализационных трубах и тоннелях, а не между отсеками станции, но основной принцип — один и тот же.

— Да, как я поняла, у нас много общего, — сказала она. «Бедный сирота, сын портовой шлюхи», — добавила она про себя. Не вслух. Было очевидно, что эти оско[31] чересчур чувствительно реагируют на слова.

— Но я поражен, настолько свободно ты передвигаешься, хотя любой отсек в любой момент может быть перекрыт и из него выкачают воздух, — продолжал Джозеф. Он рефлекторно согнул руки с толстыми пальцами и вытащил длинный изогнутый нож, чтобы срезать мозоль. — К тому же здесь есть и сервомеханизмы, отвечающие за системы жизнеобеспечения и дистанционно управляемые из центра.

— Да, тебе стоит посмотреть на все эти штуковины сверху, — сказала Джоат. — Давай за мной.

Активно работая руками и ногами, они стали взбираться выше, а затем попали в перекресток между отсеками, бывший чуть пошире.

— Видишь эту перемычку? Вон там, — сказала она, проводя пальцем по краю восьмиугольного отверстия, где пересекались два прохода.

— А — Джозеф всмотрелся более пристально. — Вижу — тонкий лист?

— Не-а, я показываю на скрепленные между собой заостренные клинья, это силовая установка или еще какая-то хреновина. Старайся не попадать туда ни в коем случае, когда она подъедет близко. Так как здесь не положено ходить людям, у нее не предусмотрено реагирующих на давление предохранителей. Сунешься — клинья разрежут тебя напополам.

Джозеф кивнул, продолжая изучать все вокруг.

— А это? — Он коснулся небольшой выпуклости в стене.

— Панель, где находится доступ. Вот.

Джоат вытащила из своего набора инструментов электронный квадратик и прикоснулась им к ней. Выпуклая часть втянулась в стену. Внутри располагались экран, клавиатура и рецептор для приема данных. Она ползала, пока её снаряжение не оказалось на полу между коленок, извлекла из своего «Спаглиша» тонкий провод и подсоединила его к источнику питания.

Экран моментально осветился.

— Привет, Джоат, — появилась на нем витиеватая надпись. — Симеон отправился гулять, ав-ав!

— Что это? — восхищенно спросил Джозеф.

— Чтобы немного побалдеть, я придумала, что так прикольно ко мне приходит сам Симеон, — сказала Джоат, пока ее пальцы летали по клавиатуре, выбивая та-та-та. — Только это не он. Это просто классно сделанная программа искусственного интеллекта, управляющая главными компьютерами станции, понимаешь? Довольно быстро привыкаешь к тому, что это реальная личность, но это вовсе не так. На самом деле просто хлам, но так я могу побывать в любом месте на станции. Когда она думает, что ты Симеон, то действительно ведет себя как животное.

— Привет, Симеон, — было напечатано на экране. — Что творится там, наверху, дружище? Ав? Ав?

Пальцы Джоат быстро забегали по клавишам.

— Ничего стоящего, — напечатала она. — Позор на мою седую голову, — добавила девочка.

— Невозможно знать всего, партнер, — ответила машина — Ав. — От напряжения Джоат зажала кончик языка между зубами. Наконец она отодвинулась от экрана и вздохнула, сложив пальцы на обеих руках.

— Что значит «позор на мою седую голову»? — поинтересовался Джозеф.

— Обдуришь меня однажды, — ответила Джоат, цитируя старую поговорку, — позор на твою голову. Обдуришь меня дважды, позор на мою седую голову.

Джозеф тихо рассмеялся, оценив шутку по достоинству. Джоат почувствовала слабое, но истинное удовольствие, которое ощущаешь, лишь когда тебя оценил другой оператор. Селд был просто потрясающим, но он не был… Да, он не был взрослым, причем таким необыкновенным взрослым, как Джозеф. Она знала множество взрослых людей, но Джозеф оказался первым, кто ей понравился и кому она вполне могла доверять.

— Значит, ты манипулируешь системой через центральный компьютер? — спросил он.

— Не-а, не слишком часто. Тогда было бы слишком просто поймать нас. Да просто пара пустяков. Существует сеть, связывающая тысячи маленьких компьютеров, и все способны дублировать систему, если ты в нее вклинишься. А никто не умеет так вклиниваться в сеть, как Мастер на все руки, приятель.

Джозеф похлопал ее по плечу. Джоат, оцепенев, уставилась на него. Он убрал ладонь, не делая попытки задержать ее, но и не слишком поспешно.

— Как ты научилась этому? — восторженно спросил он.

— От отца. — «Чертова хама». — Еще больше я научилась от того ублюдка, который выиграл меня у дяди, — сказала она. — Он был хитер, действительно хитер, когда не был пьян, или… скажем, когда был трезв. Он знал, как обойти любую когда-либо существовавшую систему. Его никто никогда не ловил, за исключением одного-единственного раза.

— И кто это сделал? — спросил Джозеф.

Джоат повернулась к нему лицом, и какое-то время его выражение было совсем не детским.

— Я, — спокойно ответила она. — Он забыл обо мне. И я взломала его систему. Все считают, что он до сих пор жив. Вылетев через люк, как старая тряпка, он ссал кровью. Его бортовой компьютер сообщил, что все в порядке.

— Что ж, — кивнул Джозеф с хладнокровной улыбкой, — если данные устраивают официальные источники, то они вполне устраивают и меня. А теперь покажи-ка мне еще разок, как ты взламываешь локальные подсистемы.

— Похоже, в этой области тебе надо потренироваться, — ответила Джоат, оживляясь вновь. — Ты…

— Я очень рад, что вы подружились, — заметил Амос.

Джоат и Джозеф вошли в дверь, громко смеясь и похлопывая друг друга по плечу.

Джозеф улыбнулся своему вождю и официально поклонился, приложив руку к сердцу.

— Брат мой, представив меня этой юной волшебнице, ты оказал громадную услугу мне, — сказал он. — И всему нашему делу.

— Все твои парни — это твои братья? — неожиданно спросила Джоат.

— Нет, — одновременно ответили Чанна, Симеон и Амос.

— О? — Джоат перевела взгляд с одного на другого, слегка нахмурившись, но потом потрясла головой, отказываясь обдумывать эту идею. — Да, мы просто замечательно провели время! — продолжила она. — Джо чертовски быстро учится, для взрослого.

— Для взрослого? — переспросил Амос, поднимая бровь.

— Знаешь, — любезно объяснила Чанна, — она хотела сказать «для старика».

Амос поджал губы. Он был на год старше Джозефа.

— Я рад, что ты сочла, что и он на что-то годится, — сухо сказал он.

— Действительно, — нахмурилась Джоат. — А можно мне тебя кое о чем спросить? — сказала она.

— Обо всем, о чем угодно, приемная дочь Чанны, — ответил Амос.

— Большинство взрослых, которых я встречала, не понимают, как это дети могут чего-то знать, — сказала она. — А ты нет. Почему так?

Амос моргнул.

— Сколько тебе сейчас… двенадцать? — спросил он.

— Где-то так. Трудно сказать, когда ты много времени провела в анабиозе в подпространстве.

— В твоем возрасте я управлял отцовскими поместьями, — сказал Амос. — Конечно же, мне не пришлось бы делать этого, если бы мой отец остался в живых. Сыновья бедняков в двенадцать лет вынуждены идти в подмастерья и работать целый день, чтобы оплатить свое пропитание. Поэтому я совсем не удивился, что твоя судьба сложилась так же.

Джоат расцвела.

— Наконец-то, — сказала она, поворачиваясь к Чанне. — Я же тебе говорила, что мне надо больше учиться, чтобы работать по-настоящему!

— Что я такого сказал? — недоуменно спросил Амос, вздрогнув от направленного на него в упор взгляда Чанны.

— Я обещала, что вытащу Селда, — заявила Джоат, с жадностью заглатывая остатки завтрака и засовывая несколько кусков фруктов в карманы своего бесформенного комбинезона. — Всем пока.

31

Оско — вероятно, результат словотворчества Джоат — тупица. От oscilant (англ.) — вялый, тупой.