Решительный барон

Господи, какую огромную любовь он чувствовал! Ему хотелось, чтобы Грейс застонала в порыве страсти, но он хотел слышать и ее смех. Хотел, чтобы она жила в полной безопасности, подарила ему детей, хотел, чтобы проходили один задругам годы их совместной жизни и они с Грейс оставались неразлучными.

Он поцеловал ее в лоб; целовал глаза и губы — очень крепко. Целовал шею, груди, живот и округлые мягкие бедра. Он…

Грейс сдвинула ноги до того, как он достиг своей цели.

— Что ты делаешь?

Он поднял на нее глаза.

— Целую тебя. Разве непонятно?

Грейс приподнялась и оперлась на локти.

— Уверена, что такое поведение неуместно.

— В самом деле? — Дэвид коснулся губами рыжеватых завитков. — В каком учебнике хороших манер ты обнаружила страницу, повествующую о поцелуях, допустимых в супружеских отношениях? Я, как видно, пропустил этот том.

Она покраснела — всем телом, и это было великолепное зрелище.

— Я, разумеется, не вычитала это в книге.

— Вот как? В таком случае какая из дам-патронесс пансиона, в котором тебя учили и воспитывали, изрекла этот постулат?

— Не смеши меня. Дамы-патронессы о таких вещах не говорят.

— Зато они судят о том, какие танцы можно считать приличными, а какие нет. И теперь, когда я подумал об этом, мне помнится, что вальс они признали допустимым, поэтому я полагаю, что они одобрили бы и такие вот поцелуи.

— Дэвид, ты болтаешь глупости!

— Ничего подобного.

Он погладил ее бедра; Грейс втянула воздух и раздвинула их для него.

— Но я не уверен, что они одобрили бы такие вот поцелуи. Можешь сама у них спросить, когда мы в следующий раз будем в городе.

— Что ты… ах!

Она снова сдвинула колени — в шоке от того, что Дэвид коснулся языком крохотного бугорка, спрятанного среди кудряшек у нее в промежности. Как это дивно — она удерживает его в ловушке именно там, куда он и хотел попасть. Дэвид лизнул ее еще раз.

— Ох! Ох! — Она схватила его руками за голову, запустив пальцы в волосы.

— Полагаю, это скорее вопль, а не стон.

— Что?

— Я должен вызвать у тебя стон, ты помнишь?

— Что ты… ох!

Он улыбался, продолжая орудовать языком и пробуя ее глубоко. Он вдыхал ее мускусный запах. Ее бедра вздрагивали и приподнимались, она то ли вскрикивала, то ли вздыхала, то ли постанывала… Можно ли считать, что она стонет?

Не имеет значения. Он и сам вот-вот начнет стонать. Эрекция достигла высшей точки, Грейс такая влажная и возбужденная. Настало время, но сначала…

Он чувствовал, что все ее тело напряжено, дыхание прерывисто… и еще раз коснулся языком ее маленькой твердой точки возбуждения. Грейс издала какой-то неясный звук — очень тихий вскрик — и села. Потом застонала — то был определенно стон — и опять упала на матрас.

Дэвид преодолел преграду настолько быстро и осторожно, насколько мог, и замер, обволакиваемый ее влажным теплом. Никогда в жизни он не испытывал подобного наслаждения.

— Я причинил тебе боль?

— Да, — ответила она с нескрываемой обидой.

— Больше этого не повторится.

Он поцеловал ее в кончик носа. Ему хотелось дать ей время освоиться с произошедшим, но его тело требовало своего…

— Первая часть была вполне милой.

С этими словами Грейс провела рукой по его липкой от пота спине и тронула ягодицы.

Это прикосновение породило взрыв. И снова ее тело под ним… о небеса! Такое мягкое, такое жаркое, такое податливое. Дэвид не мог ждать ни секунды, но двигался очень осторожно.

— Все терпимо?

— М-м…

Она крепче взялась за его ягодицы, привлекла его к себе и прогнулась.

Он снова вошел в нее.

С нежностью. Бережно. Не очень резко.

Он удерживался на тонкой ниточке самоконтроля вплоть до самой последней стадии взаимного обладания. Замер на миг глубоко в ней в ожидании и предвкушении оргазма, а затем излился.

Со всей доступной ему осторожностью он опустился на нее и почувствовал, как Грейс обнимает его и прижимает к себе.

Грейс закрыла глаза. Все было настолько ошеломительно… Она обняла Дэвида и старалась дышать как можно глубже и ровнее. Она обхватила ногами бедра Дэвида. Она была окутана его теплом и его запахом. Это было чудесно.

Она чувствовала себя замужем, целиком и полностью замужем.

— Я слишком тяжел для тебя, — пробормотал он ей в самое ухо.

Она вздрогнула. Без его тела на себе ей стало холодно. Правда, ненадолго. Дэвид натянул на нее и на себя одеяло и придвинулся поближе. Грейс положила голову ему на плечо.

Между ног у нее саднило, было влажно и теперь пусто. Чувствовала ли она себя другой… и вообще, что она должна была чувствовать?

— Грейс, у тебя все хорошо?

— М-мм.

— Это означает утвердительный ответ?

— М-м-м… хм-м.

Она провела пальцами по дорожке у него на животе. Слова в данный момент были за пределами ее возможностей. Дзвид легонько потормошил ее и спросил:

— Куда ты собиралась ехать в дилижансе, если бы я тебя не встретил?

— В Лондон. — Она лизнула его кожу — та оказалась солоноватой на вкус. — К тете Кейт.

Грейс крепко прижалась к Дэвиду, вовсе не прочь повторить то, чем они с Дэвидом уже занимались в постели.

— Сомневаюсь, что она сейчас там. Я не имел возможности сообщить тебе, но, пока ты укладывала вещи, а сразу после этого уехала с отцом, между моим дядей и твоей тетей состоялся откровенный и очень важный разговор.

— Вот как?

— Такой же откровенный и важный, как тот, что только что состоялся между тобой и мной.

Тетя Кейт занималась… этим? Но ведь она для этого слишком стара. Грейс молча пожала плечами, а Дэвид продолжал:

— Алекс уехал из имения Моттона немногим раньше меня, чтобы исхлопотать специальную лицензию. Они с твоей тетей, видимо, уже вступили в брак и проводят где-то медовый месяц.

— Тетя Кейт не дождалась меня?

Грейс должна была бы обидеться — и, наверное, обиделась бы, если бы могла чувствовать сейчас что-либо за исключением блаженной усталости.

— Видишь ли, им следовало поспешить. Твоя тетя вынашивает ребенка Алекса.

Блаженную усталость у Грейс как рукой сняло. Она села и выпрямилась.

— Что?!

— Твоя тетя собирается стать матерью. — Дэвид приподнял на ладони одну грудь Грейс и погладил другой рукой. — А мой дядя готовится быть отцом.

Прикосновение Дэвида было весьма приятным и к тому же отвлекающим. Грейс решила, что обязательно должна подумать о тете… попозже. Желание вспыхнуло в ней, болезненное местечко между ног начало пульсировать. Можно ли им с Дэвидом снова заняться тем, чем они занимались недавно?

И тут в ее воспаленном воображении вспыхнула другая мысль.

— Если бы я не сбежала, то сейчас скорее всего стояла бы в церкви у алтаря.

Дэвид наклонился и лизнул ее сосок.

— Я счастлив, что ничего подобного не произошло.

— Я тоже.

Грейс выпрямилась и прогнула спину, надеясь этим побудить Дэвида к продолжению любовных утех. Впервые после того как она обрела статус взрослой женщины, Грейс не стеснялась своих объемистых грудей. Даже гордилась ими.

— Надеюсь, отец сообщил Джону.

Дэвид привлек ее к своей груди.

— Перестань волноваться. Паркер-Рот — взрослый мужчина. Он должен был сообразить, что ты его не любишь — Дэвид погладил Грейс по голове и крепко поцеловал. — Откровенно говоря, на него твое чувство было бы потрачено зря.

— А на тебя не зря?

— Конечно, нет. Я заставил тебя стонать?

Она озорно улыбнулась.

— Не уверена, что ты этого добился.

Дэвид округлил глаза.

— Что ты этим хочешь сказать? Ты извивалась всем телом и стонала.

— Ах, ну что это были за стоны? Так, поохала немного и обязана этим тебе. Но стонать? Нет, не уверена.

— Я вижу, что вы женщина с характером, леди Доусон. Что касается меня, то, будучи джентльменом, я не желаю спорить с леди, особенно если эта леди моя супруга. — Он нажал большим пальцем на сосок, и Грейс сделала судорожный вдох. — Каково мое наказание?