Решительный барон

— Леди Уордем, нет необходимости…

— Она есть. — Теперь ее голос прозвучал на удивление твердо. — Мне семьдесят пять, милорд. Мой муж недавно скончался. Никто не живет вечно. Настало время кое в чем покаяться, пока я еще могу это сделать. Прошу вас, присядьте.

Дэвид сел. Это объяснение не могло продолжаться до бесконечности. Кроме того, во время дальнейшего пребывания в гостях он вполне мог избегать общения с леди Уордем. А если все окажется настолько сложным и неприятным, как ему представляется, она тоже может не пожелать с ним встречаться.

Он справится. Она совсем не похожа на его любимую бабушку. Та была пухленькой и мягкой, то и дело улыбалась. Леди Уордем, можно сказать, кожа да кости, слишком серьезная и печальная.

С чего бы ей печалиться?

Он прогнал от себя эти мысли. Ее радости и печали ему безразличны.

Леди Уордем снова вздохнула.

— Это гораздо труднее, чем я ожидала.

— Не принимайте близко к сердцу…

Она жестом остановила его.

— Трудно и тем не менее необходимо, лорд Доусон, если не для вас, то, во всяком случае, для меня. Пожалуйста, проявите снисходительность к старой женщине.

— Ну разумеется.

Леди Уордем улыбнулась:

— Благодарю вас. — Она на секунду закрыла глаза и подалась вперед. — Ваша мать Харриет была нашей младшей дочерью и, боюсь, немного избалованной. Характером она пошла в отца — сильная, своевольная и упрямая. Она в какой-то мере была дикаркой.

Дэвид хотел было согласно кивнуть, но удержался. Он догадывался, что так оно и было, но не желал создавать у леди Уордем впечатление, будто согласен с ней во всем.

Несколько секунд она молча смотрела на свои ладони, потом заговорила:

— Я все думала, без конца думала об этом. Почему Гарольд — это мой муж — настаивал, чтобы Харриет вышла за графа Стандена, хотя у любого безумца хватило бы ума понять, что они совершенно не подходят друг другу. — Она подняла глаза на Дэвида. — Я это понимала и пыталась урезонить Гарольда, но он был непоколебим.

— Думаю, Гарольд считал, что Станден укротит Харриет. В тот сезон Гарольд отмечал свое пятидесятилетие, и это было для него ударом. Его отец скончался в возрасте пятидесяти одного года. Я уверена, он боялся смерти и во что бы то ни стало хотел, чтобы его дитя, его любимица была пристроена.

— Любимица? — Дэвид стиснул губы: он не мог позволить себе повысить голос на старую женщину и постарался совладать с собой. — И он отрекся от своей любимицы и бросил ее на постоялом дворе вместе с ее умирающим мужем?

Леди Уордем уставилась на него, открыв рот от изумления.

— Как? Что вы имеете в виду?!

Что она в данном случае имела в виду? Ее странное поведение было весьма неприятным.

— Вам должно быть известно, что лорд Уордем настиг моих родителей на каком-то постоялом дворе.

— Да, конечно.

— И что он силой увез мою мать оттуда, к тому времени как отец вернулся из деревни, куда он отлучился ненадолго?

— Я не верю, что он силой увез Харриет куда бы то ни было…

— Когда мой отец догнал их и попытался отобрать у него мою мать, он схватил его и ударил головой о камень. Отец умер, когда ваш муж удалился.

Леди Уордем с гневом во взоре посмотрела на него.

— Кто вам это рассказал? Убеждена, что не другие ваши дедушка с бабушкой.

— Они…

Дэвид запнулся. Верно ли это? Правда ли, что он услышал эту историю от дедушки с бабушкой? Он вырос с этим, но скорее всего услышал от Алекса или от кого-либо из жителей деревни.

Теперь Дэвид окончательно убедился в том, что ни дед, ни бабушка никогда не говорили при нем о смерти отца. Бабушка рассказывала ему удивительные вещи о том, какой красивой и душевной была его мать и каким умным и блестящим был его отец, но говорила ли она ему о том, что произошло на постоялом дворе и что сделал и чего не сделал лорд Уордем?

— Нет, я не уверен… Я даже не мигу сказать, где услышал эту историю. Но если все это неправда, почему моя мать не вернулась к вам домой? Почему обратилась к родителям моего отца? И почему вы не приехали на ее похороны и не написали мне ни одного письма?

Проклятие! Дэвид откинулся на стуле и перевел дух. Уж очень взволнованно он изъяснялся.

— Я уже говорила, что Харриет была очень своевольной и упрямой, и что мой муж был таким же. — Леди Уордем покачала головой. — Не знаю точно, что именно там произошло, но когда Гарольд вернулся домой, он выглядел совершенно сломленным. Он сообщил мне, будто Харриет отреклась от него — от нас обоих, заявив, что не желает иметь с нами ничего общего, что считает нас виновными в смерти вашего отца. И он чувствовал себя ответственным. Нет, он пальцем не тронул этого парня, однако понимал, что, если бы он не погнался за ними, Люк не упал бы и не погиб.

Примерно о том же думал и Дэвид, но сейчас это казалось ему не совсем справедливым. Если бы у него самого была дочь — у него и у Грейс, — он ни в коем случае не стал бы ее преследовать, если бы она сбежала с каким-нибудь мужчиной.

— Мне точно известно, что Гарольд отсутствовал в течение недели, — сказала леди Уордем. — Он сообщил мне, что оставался поблизости от Харриет — она не позволяла ему находиться вместе с ней, — оставался, пока не приехали ваши дедушка и бабушка и не увезли ее и тело вашего отца в Ривервью.

— Допустим, я вам верю. Но ведь все это основано на слухах.

— Так же как история о том, что Гарольд бросил Харриет, не оказал ей внимания.

— Верно.

Теперь он мог остановиться. Более того, должен остановиться. Часть раны — значительная ее часть — затянулась. Он в состоянии вступить в несколько более теплые отношения с леди Уордем. Но если бы Грейс была тут, то не позволила бы ему остановиться на достигнутом, Дэвид понимал это. Она бы настаивала, чтобы он залечил рану полностью. И была бы права.

— Но почему вы не приехали на похороны моей матери? — Дэвид крепко сжал руки. — Почему ни разу не приехали повидаться со мной?

— Я хотела этого, клянусь Богом, я очень этого хотела! — Леди Уордем подалась было к нему, но тотчас же снова уронила руки на колени. — Чувства были тогда настолько обнаженными, Дэв… лорд Доусон. Я верю, что ваши дед и бабушка обвиняли Гарольда в гибели их сына, и мы с вами оба согласны в том, что для этих обвинений имелись основания. И Гарольд, и я… если бы ваш отец не сбежал с Харриет, ничего подобного не случилось бы. По крайней мере, она бы не умерла.

Дэвид открыл было рот. Как смеет она порицать его отца?

Она напала первой:

— Хоть мы и понимали, что Харриет виновата в той же мере, но никогда не думали, что ваш отец завладел ею против ее воли, — в то время у нас просто помутился рассудок. — Она опять подалась к нему. — Можете вы в конце концов понять, лорд Доусон? Можете вообразить, что вот у вас есть дочь, и вот она сбежала, и вот…

Леди Уордем снова воспользовалась носовым платком. Да, самое скверное, что он мог вообразить это — теперь, когда познакомился с Грейс.

— Что касается того, что мы не навещали вас… Мы не могли считать себя желанными гостями. Ваш дед потерял сына. Теперь вы стали его наследником. Вы должны были находиться в Ривервью и учиться управлять имением. Вы были счастливы.

Она умолкла и прерывисто вздохнула, взглянув на него, а потом опустила глаза на колени, на свои пальцы, которые нервно скручивали материю платья. Пальцы такие тонкие и слабые. Она заговорила очень мягко, и голос ее тоже был слабым.

— Теперь, когда Гарольд ушел…Я просто должна видеться с вами. Умоляю вас, простите меня. Ведь если бы мы могли… Мы оба потеряли самых дорогих для нас людей.

Она была права. Она потеряла дочь и мужа; он потерял родителей и прародителей. Чем ему гордиться, если он откажется признать это?

У него осталась лишь одна эта вот бабушка. Он чувствовал, что бремя с него спало, ему вдруг стало легко. Он улыбнулся:

— Хорошо, бабушка… Могу я вас так называть?

— О да! Прошу вас… Я была бы рада, если бы вы могли…