Решительный барон

— Ты мог бы двигаться побыстрее.

— Я так не считаю. В конце концов я перенял у тебя приемы руководства. Ты очень медленно расстегивала мне брюки.

— Я уверена; что была введена в заблуждение. — Его руки передвинулись Кейт на бедра, а язык… — Ах! — Его язык… о Боже милостивый! — Она схватила Алекса за голову. — Что ты делаешь?

— А как ты думаешь? Ну-ка попробуй это описать.

Он скользнул языком по чувствительному местечку возле… Кейт поняла, к чему он клонит.

— Постель. Ты хотел лечь в постель.

— Да. Подожди секундочку.

— Нет. Сейчас же.

— Нет. — Он откинулся назад и улыбнулся ей. — Я настоятельно предлагаю тебе временно передать руководство игрой в мои руки. Я знаю, что тебе это понравится.

Кейт понимала, что так оно и будет, но не собиралась говорить ему об этом.

— Не слишком ли ты самоуверен?

Алекс расхохотался.

— Вот именно. До крайности, любовь моя. Благодаря твоей чуткой помощи.

Кейт почувствовала, что краснеет.

— Не имею представления, на что ты намекаешь.

— Правда? Я буду счастлив показать тебе как можно скорее, на что я намекаю.

Он принялся поднимать ее ночную рубашку выше и иыше, обнажив мало-помалу живот и грудь. Кейт подняла руки, чтобы Алексу было легче снять с нее рубашку через голову, но он вдруг прекратил свое занятие, и теперь рубашка закрывала лицо Кейт.

— Ну, Алекс, почему ты…

А он начал целовать ее груди, прихватывая соски теплыми губами и касаясь языком самых кончиков.

Кейт почувствовала слабость в коленках, такую сильную, что, если бы Алеке не поддержал ее, она могла бы упасть.

Наконец он снял с нее проклятую рубашку и взял Кейт на руки.

— Мне помнится, вы хотели улечься в постель, миледи?

— Вот именно, несчастный ты идиот, и немедленно.

Все тело у Кейт горело, а между ног у нее стало влажно и тоже горячо. Ничего подобного она в жизни не испытывала.

— Я хочу тебя.

— Неужели? Такая старая женщина, как ты?

– Да!

Кейт почти выкрикнула это слово — ей казалось, что Алекс чересчур медлителен. Он рассмеялся.

— Признаться, и этот старичок всем сердцем разделяет твое желание.

Он подошел к кровати и уложил на нее Кейт. Ей не хотелось расставаться с ним даже на секунду. Она протянула к нему руки, и Алекс лег на нее, придавив к матрасу всей тяжестью своего тела. Но то была приятная тяжесть, очень приятная. Уже не было необходимости продолжать любовную игру. Кейт до безумия хотела его, и Алекс испытывал то же чувство. Она раздвинула ноги, и Алекс вошел в нее одним сильным движением. Кейт обхватила его бедра и со стоном прижалась к нему изо всех сил. Он наносил ей удар за ударом, и Кейт вся отдалась этой буре страсти. И вскоре наступил неистовый оргазм, а через несколько секунд — полное расслабление и неимоверная усталость. Кейт не смогла бы поднять голову, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Ужасно клонило в сон. Алекс еле слышно рассмеялся.

— Ах, Кейт…

Она медленно улыбнулась и приоткрыла один глаз. Алекс поцеловал ее в кончик носа.

— Я слишком тяжел для тебя.

Так оно и было, но Кейт не хотела говорить об этом. Ей нравилось чувствовать эту тяжесть. Да ей и не хватало воздуха в груди для того, чтобы говорить, и она только промурлыкала нечто невнятное. Алекс снова рассмеялся и лег с ней рядом.

Кейт нахмурилась.

— Мне холодно.

Она сказала правду. Разгоряченное любовной близостью тело сделалось влажным, и когда Алекс освободил Кейт, ей стало холодно до дрожи.

— Ничего, обойдемся и без одеяла, — сказал он и заключил Кейт в объятия, сдвинув одеяло в сторону. — Так лучше?

Она снова закрыла глаза, пробормотав:

— Мм, гораздо лучше.

— Ты не слишком многословна.

А о чем было говорить? Кейт находилась в точности там, где ей больше всего хотелось быть, — лежала голая в постели, в объятиях Алекса, положив голову ему на плечо. Он ласково гладил ей спину. Кейт чувствовала себя на небесах. Не открывая глаз, она повернула голову и поцеловала его руку.

— Давай поговорим, Кейт.

Кейт не хотелось разговаривать. Это влекло за собой необходимость думать о прошлом или о будущем. Ей не хотелось думать. Она предпочитала забыть обо всем, кроме настоящего. Кроме этой вот счастливой минуты. Она теснее приникла к Алексу.

— Спать, — пробормотала она.

— Мне нельзя спать, Кейт. Что, если я просплю всю ночь? Что, если твоя горничная или Грейс увидят меня утром здесь? Или кто-то из слуг обнаружит мое пальто и мой жилет поддеревом? Мне надо уйти, дорогая.

— Нет, останься.

— Не могу. Мы должны быть благоразумными, Кейт, до тех пор пока…

Кейт широко раскрыла глаза. Так; волшебная сказка кончилась.

— До каких пор?

— Пока ты не выйдешь за меня замуж.

Прошедшее и будущее разом обрушились на нее. Они были куда тяжелее, чем Алекс. Кейт села, прикрывшись краем простыни. Надо надеть рубашку, чтобы Мария утром не была шокирована.

— Но ты же знаешь, что я не могу выйти за тебя замуж.

Алекс тоже сел, не позаботившись прикрыться простыней, — его плечи и руки, грудь и живот остались обнаженными. Кейт протянула руку, чтобы дотронуться до него, но Алекс перехватил ее довольно резким движением.

На лице у него появилось жесткое и упрямое выражение: брови опустились, губы сжаты, челюсти напряглись. Что с ним? Неужели мужчинам не в радость пробраться ночью в спальню к вдове и получить наслаждение от любовной игры, ничем не осложненной и ни к чему не обязывающей? Но Алекс выглядел сейчас… да, он определенно выглядел разгневанным.

В таком случае она тоже разгневана. Она не давала ему никаких обещаний и ни о чем не просила. Она была уверена, что это должно быть единственное ночное приключение, частица волшебства, украденная у суровой реальности их повседневной жизни.

— Я ничего не понимаю! — почти прорычал он. — Ты уже в возрасте, ты вдова. Я холост. В чем состоит препятствие к браку?

Но ведь он должен был заметить очевидное?

— Алекс, это первый сезон Грейс и скорее всего единственный. Мой брат нашел для нее жениха по соседству, мужчину, чье имение граничит со Станденом, мужчину, который ненавидит Лондон. Когда или, скажем, если Грейс выйдет за этого человека замуж, то будет обречена провести в глуши всю свою жизнь. — Кейт подалась вперед. Алекс все еще удерживал ее руку в своей. — Неужели ты не понимаешь? Я хочу, чтобы у нее была возможность, которой лишили меня. Я хочу, чтобы она познакомилась с другими мужчинами…

— Ты знакомилась с другими мужчинами, Кейт. Ты познакомилась со мной.

— Да, я понимаю…

Это было так сложно объяснить. Или, наоборот, слишком просто. Возможно, она всего лишь надеялась, что Грейс, если ей представится возможность, окажется более смелой, чем она, Кейт, в далеком прошлом. В конце концов, Грейс старше, ей двадцать пять, а не семнадцать. Возможно, Грейс последует велению сердца, а не воле Стандена.

— Отлично. — Алекс до боли сжал ее пальцы. — Таким образом, леди Грейс позволит какому-нибудь идиоту вроде моего племянника влюбиться в нее и разобьет ему сердце, выйдя замуж за другого, как это сделала ты.

— Нет.

Кейт казалось, что она получила пощечину. Хуже того — словно он сжал ее сердце так же сильно, как сжимал пальцы.

— Я этого не сделала. — Хватка Алекса усилилась. — Ох, Алекс, мне больно!

Он явно готов был огрызнуться, но сдержался, ослабил хватку и положил ее ладонь себе на грудь. Кейт ощутила биение его сердца.

— Так ты считаешь, что не разбила мне сердце? Господи, Кейт…

Она попыталась рассмеяться. Определенно следовало смягчить напряжение.

— Разумеется, не разбила. Оно так ровно и сильно бьется.

Лучше бы ей этого не говорить.

— Ты не имеешь представления, ни малейшего представления, что я почувствовал, когда Станден сообщил мне о твоей помолвке. Я хотел умереть.

Он отвернулся. Ноздри его раздувались.

— Почему ты не сказала мне о помолвке? Зачем завлекала, подала надежду, поставила меня в униженное положение перед твоим братом? Он, наверное, смеялся надо мной, прикрываясь рукавом.