В огне страсти

Исход у этого поединка мог быть только один. Дункан это знал, и, судя по глазам Колина, брат знал это тоже.

Не желая видеть неизбежного, Дункан повернулся и пошел прочь. Ему бы хотелось испытывать сочувствие, но Колин сам выбрал себе такую судьбу, и теперь наступил час расплаты.

Колин погиб.

Ламонт и шайка разбойников Макгрегоров растворились в темноте так же быстро, как возникли из нее. Похоже, их сражение с гибелью единственного врага завершилось.

Прежде чем их успели снова повязать, Дункан отправил Коналла и Гордонов назад на остров Айла, чтобы отыскать Джинни. Гигант ирландец не очень обрадовался этому приказу, но он знал, что предстоит Дункану, и понимал, что тот должен это сделать. Час расплаты Дункана, как и Колина, настал, но он все же надеялся на более благоприятный исход.

Дункан горевал не по брату, пытавшемуся его убить, но по мальчику, который когда-то ходил за ним по пятам, с которым они вместе росли.

Если бы не Гиллис, Дункану пришлось бы нелегко – попробуй убедить оставшихся в живых членов клана не убивать его на месте!.. Но юный воин обернулся как раз в тот момент, когда Колин пытался застрелить брата. Бесчестье вождя не могло понравиться ни одному горцу, а поскольку Дункан выразил готовность признать их власть над собой, угроза немедленной казни миновала.

Позаботились о раненых, собрали тела убитых. Время шло к рассвету, когда угрюмая процессия вошла в ворота замка Инверери, грозной крепости графа Аргайлла.

Дункан ожидал, что его сразу бросят в яму, и очень удивился, когда его повели в покои лэрда.

Он давно не был в Инверери и успел забыть пристрастие своего кузена к роскоши. Замок годился и для короля – правда, Аргайлл грешил дурным вкусом. Тяжелый бархат, дорогая парча, богато украшенная мебель, серебряные блюда и канделябры. Все предметы кричали здесь о богатстве, но плохо сочетались друг с другом.

Однако Дункана сейчас заботило только одно: что он может сказать человеку, державшему в своих руках его жизнь?.. Появление здесь – большой риск, но на него пришлось пойти. Остается верить, что правда и справедливость восторжествуют. Хотя следовало признать, что неплохо бы иметь что-то еще, кроме своего слова и неубедительной записки.

Дункан замер, когда дверь распахнулась, и медленно повернулся. Сердце его остановилось.

– Джинни?

Она закусила губу и сделала несколько осторожных шажков ему навстречу. Похоже, Джинни ждала, что сделает Дункан. И он не заставил себя ждать – обнял ее и прижал к себе.

Джинни прильнула к нему. Ее облегчение было почти осязаемым. Дункан поцеловал ее в макушку, вдыхая нежный цветочный аромат волос, наслаждаясь тем, что снова может обнимать ее.

Чуть отодвинув Джинни от себя, он внимательно посмотрел на нее, словно желая убедиться, что она настоящая.

– Как ты сюда попала?..

И замолчал. Лейф! Лицо Дункана помрачнело. Чертов северянин мог в такую бурю погубить Джинни! Лейф считал, что может справиться с чем угодно – с ветром, со штормом, и не важно, насколько опасно море.

Прочитав его мысли, Джинни сказала:

– Не вини Лейфа. Мы должны были это сделать. – Она кинула на него страдальческий взгляд. – Если б не он, я бы плыла до сих пор.

Дункан поморщился, вспомнив свои жестокие слова.

– Ты все слышала, да? Она кивнула.

– Я притворялся, – сказал он. – Пытался отвлечь от тебя Колина.

– Я знаю. – Джинни робко улыбнулась. – Во всяком случае, я надеялась, что это так. Но после того, что я тебе рассказала, все-таки сомневалась, захочешь ли ты меня снова увидеть.

Ее робкий взгляд проник в самое сердце. В груди все сжалось. Дункан снова привлек ее к себе, крепко обнял, сознавая, что если бы это зависело только от него, он бы никогда ее не отпустил.

– Прости… Господи, мне ужасно стыдно! Я не должен был так нападать на тебя. Я разозлился скорее на себя, чем на тебя. – Он взял Джинни за подбородок и заглянул в ее глаза. – Я знаю, на что ты пошла ради нашего сына, и никогда этого не забуду. Я люблю тебя, Джинни.

– И я тебя люблю, – ответила она. – А от сына нельзя скрывать правду, это только причинит ему боль. Дугалл имеет право узнать своего отца.

На этот раз удивился Дункан:

– Ты уверена? – Он серьезно смотрел на нее. – Мы не должны ничего решать прямо сейчас. Может быть, ты передумаешь, – если не удастся убедить кузена в моей невиновности?..

Улыбка Джинни стала еще шире.

– Но он…

Она не закончила фразу, потому что дверь распахнулась и в комнату вошел его кузен, Арчибальд Угрюмый, седьмой граф Аргайлл.

Дункан непроизвольно толкнул Джинни к себе за спину, закрыв ее своим могучим телом.

Как ни счастлив он был видеть ее, до него вдруг дошло, что должно означать ее присутствие здесь. И если Арчи решил, что может выместить свой гнев на ней, то лучше бы ему, черт побери, еще раз хорошенько подумать!

Он храбро встретил холодный взгляд кузена, отметив, что угловатые черты смуглого лица заострились с возрастом. Хотя они были почти одного возраста, Арчи выглядел старше. Лицо покрылось морщинами, волосы поредели, особенно на висках, в заостренной бородке проглядывала седина. Прожитые нелегкие годы брали свое. Дункан отметил дорогой костюм кузена – любовь Арчи к роскоши распространялась и на одежду.

Арчи перевел взгляд на Джинни.

– Думаю, я дал вам достаточно времени, – произнес он. Джинни покраснела.

– Я как раз начала объяснять…

– Она не имеет к этому никакого отношения! – перебил ее Дункан.

Аргайлл прищурился.

– Только благодаря леди Гордон ты сейчас не сидишь в подземелье. – Внезапно выражение его лица изменилось, и Дункан увидел, что кузен очень огорчен. – Это правда – про Колина?

Дункан кивнул:

– Да.

Джинни, похоже, еще ничего не знала.

– А что случилось?

Дункан быстро поведал об их путешествии с острова Айла, рассказал о попытке Колина убить его и о своевременном появлении Нила Ламонта.

При упоминании о нем Арчи нахмурился.

– Король не обрадуется, услышав об очередном случае «правосудия горцев».

По голосу Арчи невозможно было понять, что у него на уме, но Дункан хорошо знал своего кузена и понял, что тот что-то задумал.

– Джейми привез тебе найденные документы?

– Да, твои брат с сестрой внезапно свалились на меня несколько дней назад с запиской Гранта и пропавшей картой. – Арчи небрежно отмахнулся. – Эту записку можно толковать по-разному.

Дункан усмехнулся:

– Значит, ты по-прежнему хочешь повесить меня за преступление, которого я не совершал?

– Дункан! – попыталась вмешаться Джинни, но он отодвинул ее в сторону.

Сделав несколько шагов по направлению к кузену, Дункан навис над ним, возвышаясь не меньше чем на полфута. Надо отдать должное Арчи – он не дрогнул.

– Черт, Арчи, да как ты вообще мог подумать, что я предал тебя?

Губы Аргайлла дрогнули в усмешке.

– Я и не думаю.

– Не думаешь? – растерянно повторил Дункан. Джинни за его спиной сердито топнула ногой:

– Если бы ты дал мне договорить, ты бы узнал, что помилован!

– Что?

Сказать, что он потрясен, – значит ничего не сказать, поняла Джинни. На лице Дункана отобразилось недоверие.

Дверь снова распахнулась. На этот раз в комнату ворвалась Лиззи, а за ней по пятам спешили ее муж, Джейми и Кейтрина. Лиззи кинулась в объятия Дункана.

– Разве это не чудесно?! – воскликнула она. Джинни рассмеялась:

– Боюсь, он еще ничего не знает. Джинни посмотрела на Дункана.

– Ты так и не спросил, зачем я приехала в замок.

Он пожал плечами:

– Решил, что у тебя были на это веские причины. Честно говоря, больше всего я обрадовался тому, что тебя не оказалось в гостинице, когда появился Колин со своими людьми.

Джинни объяснила Дункану, как горничная упомянула о цвете волос Катрины Макдоналд. Дункан нахмурился.

– Она перепутана?

– Так подумала и я, но это же бессмыслица какая-то. Мне показалось, что это очень странная ошибка, но выяснилось, что у твоей матери и в самом деле были черные волосы. – Она вытащила пергамент и протянула его Дункану. – Твою мать звали Анна. Анна Макдоналд.