Страница 6 из 46
Естественно, если самым важным для него является получение удовольствия от жизни, собственное благополучие и удобства, тогда он должен отдать все силы тому, чтобы как следует научиться добывать огонь, да еще изготовить себе какое-нибудь оружие, при помощи которого можно было убивать животных и птиц и ловить рыбу. Впрочем, оказалось, что эти вещи не были для него самыми важными, потому что он решил сначала побольше узнать о Чистилище, в котором оказался. В конце концов, вегетарианцы доживают до ста лет. Он вполне может прожить без мяса несколько дней.
Возле дерева он нашел веточки, которые оставил там сушиться. Рядом лежало еще несколько палочек – вероятно, их сложили птицы, в подражании ему. Они были совершенно сухими. Вода здесь почти всюду проходила под землей. Если положить что-нибудь на камень, оно высохнет очень быстро.
Он взял веточки с собой, решив, что через несколько часов разведет костер и приготовит себе еду.
Зная, что идет в нужном направлении, он легко нашел полянку, где началась его жизнь. Однако там не оказалось ничего интересного. Его собственные босые ноги не оставили никаких следов на траве. Да и вообще никаких других следов здесь тоже не было.
Если он приполз сюда, или забрел в бессознательном состоянии, то откуда? Наверное, вот с этого холма. Он сделал несколько шагов…
И сухие палочки выпали из его рук на землю. Они ему больше не понадобятся.
Когда он увидел дом, все его теории рассыпались в прах. Его глазам предстала вовсе не грубая хижина, а прекрасно спланированный роскошный дом, в котором могли разместиться человек двадцать – при этом они совершенно не мешали бы друг другу. И хотя дом казался здесь совсем не к месту, он уверенно и нахально стоял посреди поляны, которая вполне могла стать и садом.
Передняя дверь была открыта.
Никаких воспоминаний. Он был абсолютно уверен, что никогда не видел этого дома, и ничего не знал о его существовании. И тем не менее, здравый смысл подсказывал ему, что он, спотыкаясь, выбрался из этого дома, прошел несколько шагов, и упал на землю, а потом пришел в себя у подножия холма и отправился, как полный кретин, обследовать территорию у озера, вместо того, чтобы сразу обратить внимание на то место, где пришел в себя.
Впрочем, теперь это уже не имело значения. Он нашел дом.
Он очень медленно приблизился к великолепному строению.
Огромные окна были чистыми – в этом мире не было смога, который мог бы их испачкать. Мелкие животные и птицы относились к дому как любому другому неодушевленному предмету. Птицы присаживались на крышу передохнуть, а зайчишки бесстрашно носились возле его стен.
Но никто не подходил к открытой двери.
Он понял почему, когда оказался совсем около нее. Там было нечто такое, что не причинило ему вреда, но заставило вздрогнуть и испытать страх. Он был человеком, и поэтому отказывался испытывать страх. Но, конечно же, птицы и животные реагировали иначе.
Он переступил невидимый барьер и вошел внутрь – неприятное ощущение прошло.
Куда бы он не входил в этом доме, всюду было светло. В окнах и выключателях не было никакой необходимости.
Внешние комнаты, те, в которых были большие окна, оказались не самыми главными в доме. Большая, выложенная плиткой веранда выходила на озеро, которое блестело за деревьями, а остальные наружные комнаты были узкими, это были скорее коридоры, а не комнаты, по стенам которых располагались полки и подставки для домашних цветов.
Теперь ему надо будет решить вопрос – захочет ли он и дальше ходить голышом. Он обнаружил в доме полный набор одежды. Впрочем, в доме было все: мебель, кровати с простынями и одеялами, полностью оборудованная кухня, забитая всем необходимым кладовая, холодная и горячая вода, библиотека и мастерская в задней части дома, да такая, что, когда он ее увидел, у него перехватило дыхание. Там были не только все ручные и электрические инструменты, какие он мог себе представить, но и такие, о назначении которых он даже не догадывался, аккуратно сложенные доски, огромные листы фанеры, металлические трубы, кронштейны, балки, рулоны войлока, листы пластика, брезент… Он не увидел здесь ни проволоки, ни материала для изготовления изгородей и понял, что они должны храниться где-то в другом месте, специально предназначенном для таких объемных вещей, они ведь только мешали бы в мастерской.
Он вернулся на кухню, испытывая, уже ставший привычным, голод. Только один раз за все шесть дней пребывания в Чистилище он чувствовал себя по-настоящему сытым – когда убил и проглотил зайца. Теперь он насытится как следует, так, что не сможет после этого пошевелиться.
Электрическая печь, холодильник, который тихонько гудит, и, хотя здесь не могло быть свежих продуктов, он был уверен, что консервы в прекрасном состоянии. В конце концов, он всегда может выйти из дома, убить антилопу, принести домой и приготовить… в предвкушении этого изысканного пира его желудок громко заурчал.
Насколько он помнил, на глаза ему не попалось никакого оружия. Вероятно, в этом мире, о котором он иногда думал, как о рае, временами называл адом, а чаще обычного считал Чистилищем (здесь ты находишься словно на пути из одного места в другое), оружие было запрещено. И все же, наверняка предполагается, что единственный человек, находящийся в этом Чистилище, будет убивать и есть мясо.
Ему понадобится всего несколько минут, чтобы изготовить в мастерской лук и несколько смертоносных стрел. Антилоп здесь так много и они ничего не боятся, что он сможет подобраться к какой-нибудь из них так близко, что уж наверняка не промахнется.
Предвкушение того, как он приготовит и будет есть свежее мясо было сладкой мукой… но на одной из стен на кухне висело зеркало и, увидев отражение, он решил, что есть вещи, которые необходимо сделать до того, как отправляться на охоту.
После того, как он помылся, побрился и привел в порядок свои ногти и волосы, он занялся вещами в шкафу. Сначала решил надеть костюм, рубашку, галстук и даже носки, но потом все-таки остановился на шортах цвета хаки и мягких кожаных сандалиях. Здесь, в Чистилище, даже цивилизованному человеку не нужно больше одежды.
Затем, все еще голодный, он изучил другие спальни, те, мимо которых прошел раньше, после того, как нашел ту, в которой ему удалось подобрать для себя одежду. Только две из них были готовы для того, чтобы в любую минуту принять постояльца, точно так же, как та, что он посчитал своей.
В остальных были не застеленные маленькие кроватки и детская одежда.
В громадных шкафах тех двух спален, что были приготовлены, он обнаружил женскую одежду – она могла бы удовлетворить самый изысканный вкус – но здесь была одежда, приготовленная не для одной женщины, а для двух, и при этом такая, какую стали бы носить только молодые и привлекательные женщины.
Неожиданно он весь покрылся потом.
Мужчина может смириться с ситуацией, в которую он попал.
Он может представить себя живущим в одиночестве, когда его единственными собеседниками будут свиньи и куры.
Мужчина понимает, что должен с этим жить точно так же, как если бы у него была одна нога, или один глаз, или он вовсе был бы слепым.
Но когда появляется надежда… Здесь была приготовлена для него одежда, разнообразные припасы, спички и множество других вещей, при помощи которых он мог развести огонь, не прикладывая при этом особых усилий – как самый обычный и беспомощный цивилизованный человек.
Здесь были тепло и свет, пища и книги, чтобы он мог занять свой ум. А еще тут была женская одежда и детская.
Это же наверняка сделано с какой-то целью. Только вот с какой?
Больше того: шорты и сандалии были ему в самый раз, да и рубашка, которую он, не удержавшись, померил была его размера. И вообще, вся одежда в шкафу его спальни точно подходила ему. И вот тут, в этих комнатах, была не просто одежда для какой-нибудь женщины, а для двух вполне определенных.
Он отбросил в стороны мысли о том, что должно было быть две, и стал думать так, словно была одна. Мог ли он не заметить девушку, которая, так же, как и он и в такое же время, что и он, пришла в себя? Несомненно, такое вполне могло произойти. На площади в 150 квадратных миль два человека могут бродить месяцами, даже не подозревая о существовании друг друга. Он не оставил никаких следов своего пребывания, и ему ни на минуту не пришло в голову, что здесь, в Чистилище, может находиться еще кто-нибудь.