Скайлар в Янкиленде

— Послушай, папа, насколько я себя помню, я постоянно лазила в сейф, — подала голос Колдер. — Прятала там фотографии голых Билли и Тома. Им было по десять лет. Не хотела, чтобы слуги их видели. Я сама сфотографировала их в раздевалке.

— Они позировали, — поддакнула Джинни.

— Ты не могла их видеть.

— Видела. Где они, по-твоему, сейчас?

— Надеюсь, что не у тебя, — хмыкнул Том.

— И на вечеринки я частенько надевала мамины драгоценности, о чем она не знала.

— Надевала?

Том повернулся к Джинни:

— Слушай, хочется посмотреть на эти фотографии.

— А что я за это получу? — спросила Джинни.

— В этом сейфе не больше загадочности, чем в ответе на вопрос: «Кто убил Николь Симпсон».

— Боже мой. — Уэйн посмотрел в окно. — Сейф этот поставил ваш дедушка Колдер.

— Не в этом ли сейфе дедушка Колдер прятал виски? — спросила Колдер. — Думаю, что пятая часть жаждущих по эту сторону канадской границы знала, как добыть виски из этого сейфа.

— Республиканцы точно знали, — авторитетно заявила Джинни.

— Джон! — обратился Уэйн к сыну.

— Что?

— Я не слышал твоего признания в том, что ты знаешь, как открыть сейф.

Джон пожал плечами:

— Раз или два я закрывал сейф, когда видел, что его оставили открытым.

— И раз или два ты открывал его, когда обнаруживал, что он закрыт?

Джон улыбнулся.

— Ты не любишь яйца всмятку, Скайлар? — спросила Колдер.

Вошла Лейси, сразу же заняла свое место за столом.

— Если кто не знает, на два часа мне назначено к парикмахеру. Так много народу прибывает на вечеринку, что они с трудом сумели принять меня в мое обычное время. Мне пришлось настаивать! Можете себе такое представить? — Обадьях налил ей кофе. — Обадьях, не задерживается ли эта фирма, что обслуживает наш прием? Может, тебе им позвонить?

— Да, мэм.

— Тетя Лейси, я искренне огорчен тем, что кто-то украл ваши бриллианты, — подал голос Скайлар.

— Ума не приложу, кто мог на них позариться, — пожала плечами Лейси. — Я как раз говорила полиции, что они дороги мне как память, поскольку их подарил мне мой муж. — Она широко улыбнулась развернутой газете, скрывавшей Уэйна.

— Скайлар, для южанина, привыкшего к жаре, ты очень уж сильно потеешь в прохладной комнате на северо-востоке, — заметила Колдер.

— Может, увеличить мощность кондиционера, Скайлар? — спросила Лейси.

— Нет нужды, мэм. У нас дома вообще нет кондиционера.

— Нет, — подтвердил Джон. — Если захочется ветерка, приходится то ли хлопать ушами, то ли махать руками.

— Между прочим, Скайлар, — Лейси повернулась к племяннику, — полиция хочет побеседовать с тобой.

— Полиция хочет допросить меня? О господи!

— Колдер и Том, вы же должны играть в клубе в гольф. Турнир начался полчаса тому назад.

Они поднялись.

— Уже едем. — Колдер усмехнулась. — Жаль, что придется выбрасывать сваренное всмятку яйцо.

— Пожалуйста, это касается всех, постарайтесь сегодня не путаться под ногами у слуг, — попросила Лейси. — Им хватит забот с двумя сотнями гостей. Почему бы вам не взять Скайлара на ленч в клуб?

Когда жена посла, а следом за ней и посол вошли в столовую, мужчины встали.

Тут же посол положил левую руку на Скайлара. А правой проиллюстрировал свои слова.

— Выскочил из засады — ударил, спрятался, снова ударил, а потом добил оставшегося, — и посол рассмеялся.

— Да, сэр. Вы все правильно поняли.

— Доброе утро! — поздоровался посол с остальными.

— Где полиция? — спросил Скайлар.

— Я тебя провожу, Скайлар. — Джон двинулся к двери.

— Уэйн, вам незачем обеспечивать мне особую защиту. В моей стране ничего революционного не происходит…

— Слышал? — тихим голосом спросил Джон Скайлара, когда они вышли из столовой. — Ничего революционного у него в стране не происходит. Как будто не бывает других бед.

— Джон! Вам придется собирать вещички и продавать этот дом?

— Какой дом? Этот? Почему ты спрашиваешь?

— Слушай, вы же потеряли не одно — десять состояний! Вчера вечером Джонеси сказала мне, что эти бриллианты, которые твой отец арендовал у банка, стоят пять миллионов долларов.

— Арендовал у банка? С чего ты решил, что он арендовал их у банка?

— Если он не арендовал их, как получилось, что банк прислал с ними охранника?

— Мой отец уже много лет как купил эти украшения моей матери. Они принадлежат ей. И держат их в банке только потому, что сейфы там лучше нашего. В этом ты уже убедился.

— Я ничего не понимаю. Вы просыпаетесь этим прекрасным утром и обнаруживаете, что вас обокрали на сумму, которой я и представить себе не могу, но…

— Ты слишком быстро говоришь, Скайлар.

— Но вы даже не отменяете прием! Неужели его нельзя отложить, пока не найдены бриллианты?

— У мамы есть и другие украшения.

— Колдер и Том Как-его-там отправились играть в гольф?

— Турнир в честь Дня труда. Проводится ежегодно.

— Я хочу сказать, почему вы не переворачиваете каждый камень в поисках этих драгоценностей? Твоя мать говорит, что они дороги ей лишь как память…

— Копы с этим разберутся. Не волнуйся. Драгоценности застрахованы.

— Кто волнуется? — Скайлар покачал головой. — Мне-то чего волноваться?

Глава 5

— Где драгоценности? — спросил Скайлара лейтенант Джон Кобб, полицейский детектив. — Мы обыскали комнату, в который ты и твой кузен Джон провели прошлую ночь, и твой багаж. Ты играешь на трубе, да? И инструмент у тебя дорогой! Получше, чем в Полицейской академии. Вы с Джонатаном друзья? Я слышал, в начале лета он гостил на ферме твоих родителей в Теннесси. Извини, что попросил его подождать за дверью, пока я буду тебя допрашивать. Ты же не боишься отвечать на вопросы, не так ли, без своего кузена? Почему ты так сильно потеешь? Тут нежарко. Я также слышал, что вы с кузеном не такие уж близкие друзья, может, даже терпеть друг друга не можете. По крайней мере, твоими стараниями из Теннесси он приехал с разбитой физиономией. Что ты думаешь о людях, которые здесь живут? Твоих кузинах, дяде, тете? Ненавидишь их? Такие воображалы. Отвечая на мои вопросы, смотрели на меня исключительно свысока. А что мне делать, пропали-то их драгоценности. Почему ты дрожишь? Что это за отметины на твоих ногах? Давно колешься? Значит, ты приехал вчера днем из Теннесси на автобусе? Что мне скажет полиция твоего города, когда я позвоню им сегодня? Тебя обвиняли в совершении преступления?

Сидя по другую сторону стола дяди, напротив лейтенанта полиции, Скайлар глубоко вдохнул.

— Знаете, сэр, мне трудно угнаться за вами. Никогда не встречал сукина сына янки, который бы так быстро говорил. Клянусь!

— Что?

Поставив локти на край стола, положив подбородок на ладони, женщина в полицейской форме наблюдала, как движется пленка в портативном магнитофоне. Тут она посмотрела на Скайлара и улыбнулась.

— Разве мама не учила тебя правилам хорошего тона? В том городе, откуда я приехала, ты бы в пять минут получил кулаком в зубы, и не только от полисмена, а дамы из церковного комитета в первый же день начали бы собирать тебе на похороны, если б ты сказал, что собираешься задержаться на недельку.

Лейтенант выпрямился в кресле, потом наклонился вперед, положив руки на стол.

— Что тебя задело больше всего?

— Вы назвали моих родственников воображалами.

— А разве это не так?

— Они мои родственники.

— Они же не любят тебя, Скайлар.

— Что мы думаем друг о друге, никого не касается. Посторонние не должны совать нос в наши семейные дела.

— Ты даже не знаешь этих людей, Скайлар. Хочешь услышать, что говорит о тебе твоя кузина Колдер?

— Мы все — одна семья. Кстати, о родственниках. Вы сказали, ваша фамилия — Кобб. Коббы, что живут в соседнем с нами округе…

— Так все-таки, вы с Джонатаном друзья или нет?

— Не ваше дело!

— А что это за следы уколов на твоих ногах?