Скайлар в Янкиленде

— Ты попала в десятку!

— У твоих кузена и кузин интересные друзья?

— Они интересны друг другу. А незнакомцев, как я успел заметить, особо не жалуют.

— Ты играл для них на трубе?

— Да.

— Готова спорить, ты их потряс.

— О да! Еще как потряс. Многие сразу засобирались домой.

— Ты встретил девушку, которая понравилась тебе больше, чем я?

— Честно говоря, встретил одну, которая мне очень понравилась.

— Как она выглядит?

— Очень хороша в бикини.

— Смазливенькая, значит. Но, готова спорить, с ней не так весело, как со мной.

— Она очень забавная.

— Скайлар! Я надеюсь, что у тебя отвалится твоя штучка, очень надеюсь! Я знала, что так и будет! Не прошло и четырех, пяти дней с твоего отъезда, а какая-то девица уже заграбастала тебя. Мог бы хоть немного поскучать без меня. Это же естественно!

— Именно ты сказала, что я должен уехать.

— Ты собираешься жениться на этой Джин Никсон?

— Какой Джин Никсон?

— Девушке, к которой ты так проникся.

— Ты про мою тринадцатилетнюю кузину Джинни? Кто я, по-твоему, какой-нибудь европейский король?

— О, Скайлар!

— Как у тебя дела с Джимми Бобом?

Возникла пауза.

— Ну, зубы у меня еще болят. Но, слава богу, не вылетели.

— Почему ты заговорила о своих зубах?

— По твоему вопросу я решила, что кто-нибудь тебе все рассказал. Твоя мать или кто-то еще. Джимми Боб ударил меня по лицу, вернее, двинул в зубы, и очень сильно.

— Правда?

— Я увидела звезды, как в тот раз, когда упала с лошади и врезалась головой в кирпичную стену. Кровь потекла по подбородку на ту красивую белую рубашку, которую ты мне подарил. Я думала, вместе с кровью выскочат и несколько зубов. Но они зацепились за десну, как поросята за сиськи свиноматки.

— Тэнди, что ты говоришь? Джимми Боб ударил тебя?

— Может, я этого заслужила.

— НИКОГДА. Никогда такое не говори. Никогда так не думай.

— До нашей свадьбы чуть меньше двух недель, Скайлар. Он хочет, чтобы мы, ты понимаешь, начали жить как муж и жена. Он говорит, что никогда не купил бы пикап, сначала не поездив на нем.

— Ты не пикап! Или он думает, что женятся только для этого? Он хочет ездить на тебе, как на грузовике?

— Я ему не дала, Скайлар. — Тэнди уже не говорила — шептала. — Не могу даже подумать об этом. После тебя.

— Если все так, как ты говоришь, почему ты решила выйти за него замуж?

— Он водит восемнадцатиколесник, Скайлар. Дальнобойщик. Ты никогда не будешь водить восемнадцатиколесник, не так ли? Ты никогда не будешь жить на одном месте, уж во всяком случае в округе Гриндаунс? Это так же верно, как и то, что Дезертир не сможет расчесать свою гриву. Ты уже отыграл на своей трубе и в «Холлере», и в баптистской церкви. Тут тебе делать больше нечего. А я буду хорошей женой Джимми Бобу. У нас будут дети.

— Тэнди, я думал, он хоть тебе нравится. Ты говорила мне, что он читает книги…

— Только инструкции.

— Он шутит…

— Высмеивает людей.

— Тэнди…

— Он ужасно ревнует к тебе, Скайлар. Он знает, что мы с тобой трахались чуть ли не с детства. С тех пор как мама впервые посадила нас в одну ванну. Из-за этого Джимми Боб просто свирепеет.

— Тэнди, не выходи замуж за Джимми Боба. Ты меня слышишь?

— Я не могу до конца своих дней жить на ферме твоих родителей, Скайлар.

— Ты много чего делаешь. Куда больше, чем многие другие.

— Я должна жить своей жизнью.

— Где Дуфус?

— Не вмешивайся, Скайлар. Будет только хуже. А так все образуется. Завтра или послезавтра Джимми Боб едет в Мичиган с грузом приборных щитков, потом что-то еще повезет в Калифорнию. Когда он вернется, до свадьбы останется одна неделя, и я думаю, он уедет куда-нибудь еще. Так что времени, проведенного в дороге, ему хватит, чтобы остыть.

— Тэнди, как мне все это не нравится!

— Я не собиралась говорить тебе об этом. Правда, не собиралась. Зубы у меня в полном порядке. Ты должен получить образование, Скайлар. Я тебе это говорила. Чтобы мы гордились тобой. А ты будешь гордиться мною. Я нарожаю волосатых ребятишек с плоскими носами. Наверное, мы слишком долго говорим. Прощай, Скайлар.

Он услышал всхлипывания. И в трубке запикали гудки отбоя.

— Что это за шум? — спросил Бернард Кларенса, когда патрульная машина огибала угол.

— Кто-то играет на трубе. — Кларенс наклонил голову к открытому окну. — И отлично играет. Наверное, стерео.

— Посмотри. Это тот чертов парень, что сидел на крыльце. Я тебе говорил, Кларенс.

— Говорил что?

— Ничего хорошего от него не жди. Этот ужасный шум — его работа.

— Прекрасный шум, Бернард. Прислушайся.

— Останови машину рядом. Я хочу с ним поговорить. — Через окно патрульной машины Бернард сверлил Скайлара взглядом, пока тот не прекратил играть.

— Бой! Живо иди сюда!

Скайлар не сдвинулся с места.

— Кого это вы называете боем? — спросил он.

— Тебя, тебя, юный недоумок! — рявкнул Бернард. — Волоки сюда свою полуголую задницу, если не хочешь, чтобы по ней прошлась моя дубинка.

Скайлар неспешно подошел к патрульной машине.

— Я пришел только для того, чтобы посмотреть, что это за дубинка.

— Ты живешь здесь, в этом доме?

Скайлар оглядел здание пансиона.

— Можно сказать, да. Учитывая, что вы, янки, действительно думаете, что это жизнь.

— Боже мой, Кларенс! Парень с Юга! Говорит он еще хуже, чем играет! Давно ты почтил своим присутствием наш славный город? — спросил он Скайлара.

— Что?

— Давно ты в городе?

— Два, три часа. Радости никакой.

— У тебя есть рубашка?

— Да, сэр. Две или три.

— Почему ты не надел одну из них?

— Жарко. Рубашка, в которой я приехал, промокла насквозь. — Скайлар взглянул на пятна пота, выступившие на рубашках копов под мышками. Сморщил нос.

— Почему ты играешь на горне в общественном месте?

— Пытался заглушить этот скрежет.

— Какой скрежет? Ты обкурился, парень? Какой скрежет ты слышишь?

— Тот скрежет. — Скайлар обвел рукой крыши. — Скрежет этих чертовых вентиляторов!

— Ты слышишь скрежет, Кларенс?

— Вы его даже не слышите! — воскликнул Скайлар. — Как вы можете его не слышать? Как вы можете его выносить?

— Ты же знаешь, Бернард, — обратился к напарнику Кларенс, — скрежета мы больше не слышим.

— Какого скрежета? Вы оба чокнулись? Я не хочу больше слышать твою трубу! — воскликнул Бернард.

— Почему нет? — спросил Скайлар.

— Ты нарушаешь покой.

Брови Скайлара взлетели вверх.

— Вы нашли покой? Господь Бог возлюбил вас!

— Унеси горн! — проорал Бернард. — И никогда не играй на нем вновь! Никогда!

Кларенс двинул машину с места.

— Куда ты поехал? — спросил его Бернард. — Я с ним не закончил!

— Закончил. — Кларенс медленно завернул за угол. —

Ты же приказал этому молодому человеку никогда больше не играть на его трубе.

— Я приказал. Да.

Воздев трубу к крышам, Скайлар прокричал вслед патрульной машине:

— Эти чертовы вентиляторы нарушают покой. Не Кондоли!

— Что он такое кричит, Кларенс?

— Я думаю, он назвал тебя гамболи, Бернард.

— Что такое гамболи?

— У южан, Бернард, это слово означает старую свинью, у которой из ушей растут волосы.

Скайлар сидел на крыльце, положив трубу на колени.

Сгущались сумерки.

Крупный лысеющий мужчина перешел улицу. Остановился перед Скайларом.

Улыбнулся.

— Хай.

— Хэй, — ответил Скайлар.

— Хочу послушать, как ты играешь на трубе.

— Не получится.

— Почему нет?

— Полицейские запретили мне играть на трубе.

— Не вижу я никаких полицейских.

— Они вышли из скрежещущих вентиляторов.

— Откуда ты приехал? — спросил мужчина.

— С небес.

— Это название какого-то города на Юге?

— Всех тамошних городов.