Чужое терзанье

Может, попробовать версию, что опрашивала его, а он занервничал, внезапно схватил пушку и расколол себе тыкву? Я бы даже попала в герои дня. Нет, слишком рискованно, а я не люблю риск без нужды. Я всегда и на всем набирала себе очки. Вот как с дрессированными обезьянами: сначала я делала их своими должниками, а потом дергала за веревочки и заставляла работать на себя. У Дерека — улики по изнасилованию, которые я тихо ликвидировала, у Карла — наркотики.

Теперь пора избавиться от улики. Я замечаю то, что мне нужно, проезжая по узкой улице в паре миль от дома Карла: в глубине переулка — контейнер, в нем старые доски, сломанная мебель и прочий хлам. Подъезжаю и прячу простреленную подушку под листом фанеры. Через минуту я уже снова за рулем.

Мне пора вернуться на сцену, но прежде хочется ее увидеть. Я до боли скучаю по ней, с утра прошло много времени, а Карл больше уже не принесет мне видео. Позже я пойду туда, сменю видеокассету. Самой мне кончать ее этим дурацким искусственным фаллосом с бритвенными лезвиями вовсе не в кайф. Заставлять кого-то еще — не время, но и пачкать руки мне не стоит. Это не входит в правила моей игры.

Впрочем, другого выхода у меня нет. Если ей не «помочь», она умрет еще не скоро. Возможно, ее успеют до этого найти. И хотя против меня у них ничего нет, лучше уж пускай она будет мертвой, чем вернется к ним.

Конечно, будет очень классно, если она выживет… Я стану наблюдать, как она борется с травмами, которые ей причинила моя сила, смаковать детали. Возможно, со временем я подыщу себе еще одну обезьяну и обучу ее.

Да. Пожалуй, в этот раз будет забавней побыть милосердной, но сначала я хочу еще немного полюбоваться на ее страдания.

Безупречный кремовый ковролин закрывал пол и на втором этаже. Комната перед лестницей явно была главной спальней, хотя вполне годилась и на роль гостиной — никакой одежды, оставленной на стульях, постель аккуратно застелена, на туалетном столике такой же порядок, как на лотке с хирургическими инструментами в лаборатории доктора Вернона, — это было совсем не то, что он ожидал. Несмотря на эффект стерильности, комната, несомненно, была задумана как будуар. Кремовые и персиковые шторы, постельное белье такого же цвета, а уж бахромы и оборок больше, чем Тони когда-либо видел за пределами отдела постельных принадлежностей магазина «Идеи для интерьера».

— Кем ты себя здесь представляешь? — спросил он вслух. — Кого ты приводишь сюда? Ты пытаешься убаюкать их ложным ощущением безопасности? Пытаешься внушить им, что ты не акула?

Он подошел к комоду и, чувствуя себя сексуальным извращенцем наподобие своих пациентов, выдвинул верхний ящик. Он был забит женским нижним бельем, какое Тони видел лишь в дорогих бутиках, и то случайно. Но даже тут царил порядок.

Лифчики с одной стороны, боди — с другой. Смущаясь, он пошарил среди кружев и шелка. Ничего постороннего его пальцы не нащупали.

В следующем ящике лежали аккуратно сложенные сорочки, многие из них шелковые, и большое количество трусиков. Нижний ящик был наполнен свитерами. Он задвинул и его, не найдя ничего, кроме одежды.

Он поглядел на кровать. Огромный металлический каркас, тоже кремовый. Тони подумал, что теперь никогда не сможет смотреть на такую кровать, не вспоминая об оковах, и это его вклад в извращения. По обе стороны от кровати — по прикроватному столику с лампой. Невозможно определить, с какого края спала Джен.

Он проверил ящик ближайшего к двери столика. Пусто. В другом лежала пара книг с лесбийской эротикой, дилдо и маленький анальный зонд — ничего примечательного.

— Конечно, я мог и ошибиться насчет тебя, — прошептал он, — хотя маловероятно. Если это так, будет очень неловко. — Он задвинул ящик и внимательно огляделся вокруг.

Одна стена, казалось, состояла из дверей. Тони заглянул в первую и оказался в маленькой душевой. Никаких удобных мест, где можно что-то спрятать. Следующая дверь вела в гардеробную, которая тянулась на оставшуюся длину комнаты. Он медленно прошел вдоль вешалок. Костюмы, брюки, жакеты, блузы, пара строгих вечерних платьев. Все чистое и отглаженное, некоторые вещи в упаковке химчистки. Он встал на колени, чтобы заглянуть в обувь. У Джен была, как сказала бы Кэрол, удручающая склонность к ковбойским сапогам.

Он пошарил среди обуви, и его пальцы ощутили холод металла. Это оказалась металлическая коробка, задвинутая в нишу.

— Ого! — воскликнул он, извлек коробку на свет и попробовал открыть оставшимся ключом.

Замок легко открылся — видно, им часто пользовались. Ожидая увидеть новую порцию порнухи, Тони открыл крышку.

В доме на Гроув-Террас на лестничной площадке стояла Кэрол и наблюдала, как судебные эксперты занимаются своим кропотливым колдовством. С верхнего этажа до нее доносился голос Стейси:

— Вы хорошо знали Карла Маккензи?

— Не могу сказать, что знала, — ответила женщина. — Мы здоровались при встрече, вот и все. У него, бедняги, с мозгами было не в порядке.

— Вы видели, чтобы к нему кто-нибудь приходил?

— Нет. Этот Карл был настоящий Билли-без-друзей. Услужливый, правда, но не из тех, кого приятно встретить темным вечером.

— А сегодня вы что-нибудь слышали?

— Нет, милая, я смотрела телесериал.

Кевин поднялся с нижнего этажа, качая головой:

— Никто ничего не видел и не знает.

Кэрол вздохнула:

— В самом деле не знают или не хотят с нами сотрудничать?

— Думаю, они говорят правду, — с отчаянием ответил он. — Этажом ниже живет старая леди, она наверняка была бы счастлива хоть что-нибудь увидеть. Готов поклясться: со времен Англо-бурской войны в ее жизни не произошло никаких ярких событий.

— Знаете, Кевин, если Карл Маккензи действительно застрелился, я попрошу, чтобы меня поставили регулировать уличное движение. Направьте сотрудников, пусть обыщут мусорные контейнеры.

— Контейнеры? А что искать?

— Взгляните на постель. Что тут не так?

Кевин посмотрел, но ничего не увидел, кроме трупа, остывающего на грязных простынях. Он пожал плечами.

— Нет подушки, Кевин. Вы можете спать без подушки?

Дошло наконец!

— А-а, искать подушку с дырой посредине.

Сэм Ивенс был уже сыт всем по горло. Джен Шилдз опять направила их вшестером на Темпл-Филдз — пройти там, где они уже дорожки протоптали. Было приказано еще раз прочесать места, прилегающие к контейнеру, где обнаружена рация. Они двинулись каждый по своему маршруту, и с тех пор он Шилдз не видел. Он стучался в двери, задавал те же самые вопросы, выслушивал те же отрицательные ответы.

Он решил ненадолго заглянуть в кафе «У Стэна». Кофе, конечно, был там жуткий, но атмосфера менее удручающая, чем у них в полиции. Шагая по улице к забегаловке, он увидел на тротуаре Хани, ожидающую клиентов.

— Эй, детка, как поживаешь? — спросил он.

— Хай, Сэмми, — отозвалась она. — Хреново, вообще-то. Вы нам весь бизнес порушили.

— Хочешь кофе? — В прошлый раз ему показалось, что маленькая путана собиралась что-то сообщить, но при появлении Джен Шилдз испугалась. Может, сейчас ему удастся ее разговорить.

— Угощаешь?

— Угощаю.

— В таком случае я рассчитываю на сытный завтрак.

Ивенс усмехнулся: всегда ценил кураж.

— Ну пошли.

Через несколько минут Хани с жадностью голодной собаки уплетала чудовищную порцию яичницы с колбасой.

— Классно, Сэмми! — прошамкала она с набитым ртом.

— Эта гадость тебя когда-нибудь прикончит, — произнес он тоном наставника. — Забьет артерии холестерином, отложится жиром.

Она помотала головой:

— Да на мне ни фунта лишнего.

Ивенс смерил ее циничным взглядом:

— Интересно, с чего бы это?

Она подмигнула:

— Ежедневные упражнения…

— Не говоря уж о наркоте в промежутках между ними…

Она разочарованно поморщилась:

— Эх, Сэмми, вечно ты все испортишь!

— Я коп, Хани. Ничего не могу поделать. — И подкрепил свои слова печальной гримасой. — Помнишь, мы с тобой недавно болтали? — продолжал он. Она кивнула. — У меня осталось впечатление, что ты собиралась мне что-то сообщить, но вошла сержант Шилдз, и ты слиняла.