Больше, чем страсть

— Уходите! — зашипела Аннабел. — Уходите, или… я вас убью!

— Правда? — Маргарет подавила улыбку, зная, что Аннабел не понравится, что над ней смеются. — Каким же образом?

— Каким образом? — неуверенно повторила Аннабел.

— Да, как вы собираетесь убить меня? Можно было бы застрелить, но я знаю, что прицелиться из ружья очень трудно. Вдруг вы только раните меня — и где вы тогда окажетесь?

Аннабел внимательно смотрела на Маргарет, явно обескураженная неожиданным поворотом, который принял их разговор.

— Можно меня заколоть, но будет много шума. Я, наверное, запачкаю кровью ковры вашего отца, а ему это не понравится.

— Не понравится, — пробормотала Аннабел.

— Значит, удар ножом можно исключить. А чтобы задушить меня, у вас вряд ли хватит сил. — Маргарет сделала вид, будто обдумывает вопрос. — Пожалуй, остается только яд, а у яда есть своя история. Яды очень любила Лукреция Борджиа. Говорят, что она избавилась от многих сотен своих врагов при помощи яда.

— Правда? — Вид у Аннабел был заинтересованный. — А вы ее знаете?

— Только по рассказам. Она умерла несколько столетий назад.

— А-а-а. — Аннабел тут же пришла в уныние, но быстро оправилась. — А где я возьму яд?

— Не знаю точно. Наверное, в лавке у аптекаря, но у него может возникнуть подозрение, если вы попросите такой сильный яд, каким можно убить человека.

Голубые глаза задумчиво сузились.

— Я могу послать туда горничную из детской. Маргарет выразительно затрясла головой.

— Ни в коем случае не следует вовлекать третье лицо. Вас всю жизнь будут шантажировать.

— Ну и пусть шантажируют. Лишь бы убить вас, — уверенно возразила Аннабел.

— Хватит! — Разъяренный голос Филиппа прозвучал неожиданно и для Маргарет, и для Аннабел. — Сейчас же просите прощения!

— Не буду! — закричала Аннабел. — Я ее ненавижу! — Обогнув отца, она с трудом взбежала по парадной лестнице. Наверху она обернулась и крикнула: — Вас я тоже ненавижу! — А потом умчалась по коридору.

Маргарет, которая заметила блеснувшую на худеньком личике девочки слезу, чувствовала к ней только жалость.

— Я намерен отослать ее в деревню, и она останется там до тех пор, пока не научится себя вести, чтобы ее было видно, но не слышно.

— Весьма угнетающая философия детского воспитания, сказала Маргарет. Филипп удивленно посмотрел на нее.

— Как вы можете защищать ее после того, что она вам наговорила?

— Я достаточно здравомыслящий человек, чтобы не принимать всерьез то, что говорит ребенок в этом возрасте.

Маргарет последовала за Филиппом в столовую и опустилась на стул, торопливо отодвинутый для нее лакеем.

— Это все. — Филипп отпустил лакея, когда тот поставил перед Маргарет тарелку с едой, которую ей совсем не хотелось есть.

Все, что могла сделать и не сделала Маргарет, — попросить лакея остаться. Пока он находился в столовой, Филипг не мог заговорить ни о чем личном, а главное, о том, что произошло вчера ночью. Она не поднимала взгляда от тарелки, посреди которой лежало вареное яйцо, похожее на глаз, выбитый из глазницы.

У нее гора с плеч свалилась, когда Филипп заговорил не о том, как она отзывалась на его ласки.

— Утро я проведу в палате лордов. Когда придет Хендрикс…

— Я не хочу его видеть. — Маргарет инстинктивно запротестовала, вспомнив откровения Хендрикса о том, что он был главным организатором ухода ее отца от них с матерью.

— Я не спрашиваю у вас, чего вы хотите, госпожа супруга. Вас наняли, чтобы вы играли роль, и если вы думаете, что прошедшая ночь изменила мой взгляд на вас…

— Я не думаю. Я просто… — Маргарет запнулась и замолчала, поняв, что вряд ли сумеет сказать Филиппу правду. А для того чтобы соврать правдоподобно в этот момент, она была чересчур взволнована.

— Значит, вы будете делать то, что вам скажут.

— Да, Филипп. — Хорошо. — Он встал. — Поскольку мы договорились, я пошел. — И он посмотрел на ее склоненную голову. Она ничего больше не сказала, и он вышел. У нее было пятнадцать минут, чтобы спокойно выпить кофе, затем в дверях появился Комптон.

— Прибыл лорд Хендрикс, миледи. Он в гостиной. Маргарет погасила в себе невольно вспыхнувшее недовольство. Она не видела никакого способа отказаться от прогулки по Лондону, на которую согласилась вчера вечером. Иначе Филипп разозлится — а этого нужно избегать во что бы то ни стало.

— Благодарю вас, Комптон. Маргарет медленно встала, ужасаясь тому, что ей предстоит.

Глава 9

— Добрый день, миледи, лорд Хендрикс. — Комптон открыл дверь перед ними, когда они вернулись с прогулки по городу.

— Добрый день. — Маргарет произнесла эти вежливые слова, хотя не видела в этом дне ничего хорошего. Она была совершенно измучена усилиями, которые потребовалось приложить, чтобы держаться с Хендриксом как обычно.

— Вы выпьете чаю, папа? — через силу предложила Маргарет.

— Нет, дорогая. Я договорился провести остаток дня с несколькими старыми друзьями, которых знал еще тогда, когда вел активную жизнь в парламентских кругах. Я надеюсь убедить их оказать поддержку законопроекту Чедвика. Мне бы хотелось, дорогая, чтобы вы пообещали мне одну вещь, — продолжал старик. — После того как вы выпьете чаю, прощу вас, отдохните. Вы были заняты весь день. Вы еще не привыкли к чудовищному ритму жизни во время сезонов.

— Хорошо, — ответила Маргарет, готовая обещать Хендриксу что угодно, лишь бы избавиться от него. Ей нужно время. Время, чтобы перестать негодовать на то, что он сделал. Хендрикс неловко поцеловал ее в щеку, повернулся и вышел. Избавившись на несколько минут от необходимости играть роль, Маргарет почувствовала, как плечи ее опустились с облегчением. Разве только… Она немного напряглась, вспомнив о Филиппе. Он сказал, что намеревается провести день в Уайтхолле, но если он передумал и вернулся домой раньше…

В голове у нее застучало при мысли о том, что она увидит его, помня, что произошло между ними вчера ночью, — хотя сам он ни слова не сказал об этом утром. Может быть, потому, что, по его представлениям, и говорить-то не о чем. Для Филиппа эта ночь, вероятно, ничем не отличалась от тех многочисленных ночей, что он провел с разными женщинами. Маргарет нахмурилась, подумав, что она всего лишь одна из длинной вереницы безымянных женщин, согревавших его постель.

— Что-нибудь случилось, миледи? Маргарет вздрогнула, услышав голос Комптона. Она совсем забыла о его присутствии.

— Нет! Нет, — сбавила она тон. — А что, граф дома?

— Нет, миледи. Вот леди Арбетнот дома. «Чудно, — подумала Маргарет. — Именно этого не хватает моим истерзанным нервам. Чтобы меня заговорили до смерти».

— И еще вам пришло письмо.

Письмо? — Внезапно Маргарет охватили дурные предчувствия. Неужели Джордж написал ей?

— Где оно?

Комптон посмотрел куда-то поверх правого плеча Маргарет и сказал:

— Его взяла миссис Арбетнот. Она в маленькой гостиной. С какой стати Эстелла забрала письмо, адресованное ей, Маргарет? Отдав поджидающему лакею свою ротонду и шляпку Маргарет направилась в маленькую гостиную узнать, в чем дело.

— Ах, дорогая Маргарет, вот и вы! — Эстелла пригладила гроздь завитушек, которые, казалось, приняли твердое решение оторваться от ее прически. — А ваш дорогой батюшка с вами?

— Нет. Комптон сказал, что вы взяли письмо, адресованное мне?

— Ах! Как вам не терпится прочитать его! — Эстелла лукаво улыбнулась. — А Филиппу известно, что вы получаете письма из Франции?

Джордж! Так и есть! Ее охватила радость, смешанная с тревогой. Что могло с ним случиться, чтобы заставить потратить часть своих небольших денег на пересылку письма?

— И что при мысли об этом вас охватывает оцепенение? — Голос Эстеллы стал резче.

Маргарет изучала пухлое лицо Эстеллы, размышляя, боится та или надеется, что письмо предвещает скандал. «На-эрное, надеется, — решила Маргарет. — Эстелла принадлежит тому обществу, которое питается сплетнями и ссорами». Не обратив внимания на вопрос, Маргарет протянула руку: