Страница 15 из 27
Те пошептались, с ухмылкой поглядев друг на друга. Деа опасалась, что они разозлятся на нее из-за подслушанного разговора, но опасения были напрасными.
— Путешествуешь через леса, не так ли? — спросил один из угольщиков.
Деа кивнула:
— Да. И в них довольно жутко, надо признать.
Самый молодой с гордостью заявил:
— Мы живем в лесах. Каждый сам по себе, совсем один. И я тебе так скажу: в них чертовски жутко… Но мы к этому привыкли.
Деа с заговорщицкой миной подалась вперед.
— А как насчет демонов? — спросила она шепотом.
— Это не для детских ушей, — отрезал один из угольщиков. — Маленьким девочкам нечего слушать такие разговоры.
— Они разрезают девочек, таких, как ты, сверху донизу, и то, что от них остается, приносят в жертву своим богам.
— Но откуда вы знаете, что это демоны, а не люди? — полюбопытствовала Деа.
— Они пришли с севера.
— Да, из далекой северной страны.
— Поговаривают, что они прискакали по морю на драконах.
— А сейчас поселились в наших лесах. Они убивают всех и вся, они грабят, поджигают и молятся своим злым божкам.
— Если в бою они отведают чужой крови, то меняют свой облик. Да-да, правда! Превращаются в бестий! Тут-то они и показывают свое настоящее лицо!
— Это демоны. Демоны в обличье огромных мужчин.
Деа краем глаза наблюдала за Гогеном. Он не удостаивал их компанию ни единым взглядом, будучи полностью поглощен едой. Он с наслаждением облизывал жирные пальцы. Возможно, отец хотел подразнить ее своим поведением. Как раз это и злило дочь больше всего. Она твердо решила разгадать загадку северных демонов здесь и сейчас.
— И как вы с ними боретесь? — спросила Деа мужчин.
— А что мы можем предпринять? — последовал ответ, — Куда нам с ними тягаться! Да любой из них справится с десятком таких, как мы, до того они сильны.
— Их мечи широки, как реки.
— Их мускулы мощны, как стволы деревьев.
— Их глаза черны, как глубокие колодцы.
— Их волосы красно-желтые, как пламя.
— Их зубы могут разорвать ребенка в мгновение ока.
Младший из угольщиков наклонился, опираясь локтями о стол:
— Мы ничего не можем поделать. Мы всего-навсего угольщики.
— А те, кто уже потерял свои семьи? — продолжала расспрашивать Деа.
Мужчины горько засмеялись:
— Тому, кто потерял свою семью, уже все равно: он так же мертв, как его жена и дети. Там, где свирепствовали демоны, никого не осталось в живых. Никакой пощады. Никакого сопротивления.
Деа глубоко вздохнула. Она вдруг будто ощутила злое дуновение северного ветра, даже здесь, в трактире, несмотря на все запахи пива, вина и еды.
— Где их видели в последний раз? — спросила она.
— Всюду и нигде. Они внезапно появляются и исчезают. Так поступают все демоны.
— Да, — задумчиво подтвердила Деа. Так они и поступают. — Она рывком поднялась со своего табурета. — Спасибо вам за то, что рассказали мне все это.
— Смотри, будь осторожна во время путешествия! — предостерег молодой угольщик. — Они могут напасть на тебя в любую минуту. Не думай, что мы сошли с ума или еще что-нибудь в этом роде… Все, что мы рассказали, — правда.
— Я и не сомневаюсь. Благодарю вас. — С этими словами девочка повернулась и пошла обратно к Готену.
Шестеро угольщиков посмотрели ей вслед, покосились на Готена, потом склонились над столом и опять зашептались.
— Ну? — спросил Готен таким тоном, будто решил позабавиться. — Похоже, ты нашла себе новых друзей?
— Только попробуй посмеяться надо мной!
— И что же ты от них узнала?
— Это демоны с севера, которые скачут на драконах, — торжествующе выпалила она, гордая, что узнала нечто, о чем Готен не имел понятия. Леса кишат ими. Они убивают женщин и детей и, конечно, мужчин.
— Ага.
— И это все? — гневно прошипела Деа.
— А что еще я должен сказать?
— Как же насчет «Мы должны об этом позаботиться»?
— Но здесь мы ничего не должны.
— Хороший же ты охотник за ведьмами!
— Это — дело короля. Он должен послать воинов, которые прогонят северян. Нас это касается лишь постольку, поскольку мы должны быть осторожнее во время путешествия.
Деа скривила лицо:
— В крайнем случае к нашим услугам всегда есть Абакус, который нас спасет, — конечно, если ты сам не сможешь этого сделать.
Впервые за много недель она увидела его разгневанным и пожалела о своих словах сразу же, как только произнесла их.
— Уж не собираешься ли ты со мной спорить? — прошептал он грозно.
— Быть может, это и не помешало бы, — храбро парировала девочка, хотя чувствовала ком в горле. У нее даже живот заболел, пока она изо всех сил старалась выдержать его полный ярости взгляд.
— Демоны, о которых повествуют твои приятели, — самые обычные люди, — сказал он наконец, и было видно, каких усилий ему стоило держать себя в руках. — Они северяне, вероятно, купцы, прибывшие по поручению своего короля. Они не ведут военных действий. Может, грабят какие-то хозяйства на своем пути, но это и все.
— А драконы?
— Носы их кораблей украшены головами драконов.
— А превращение в демонов — как ты объяснишь это?
— Люди севера известны тем, что во время боя входят в особое состояние, похожее на экстаз. Кровь опьяняет их, делает более сильными, беспощадными и почти непобедимыми. Когда они в таком состоянии, то называют себя берсеркерами, то есть свирепыми воинами. Это не имеет никакого отношения ни к черту, ни к демонам.
— А человеческие жертвоприношения?
— Викинги верят в жестоких, кровожадных богов, потому и сами жестоки. Так было всегда, так будет и дальше.
Деа чуть не лопалась от злости, но и от разочарования тоже.
— У тебя на все есть ответ, да?
— Почти на все.
— Ты всезнайка.
— Я ученый. — Несколько смутившись, он добавил: — По крайней мере, был им когда-то.
— Что же привело их сюда?
— Вероятно, они возвращаются домой из Византии. У них очень оживленная торговля с тамошними властителями. Иногда случается, что они сбиваются с пути, проезжая по чужим странам. Они мореплаватели, а не следопыты или разведчики. Если они не могут найти дорогу, то впадают в ярость и отчаяние. Тут-то и начинаются грабежи, разбой и поджоги. Это скверно и печально, но изменить что-либо не в моих силах.
Некоторое время они молчали, и Деа без всякой охоты принялась за свою остывшую еду. Наконец она отложила деревянную ложку и отодвинула миску.
— Я уже спрашивала тебя несколько раз, но ты так и не ответил. Сейчас я хочу наконец узнать правду: о каком предложении говорил с тобой Абакус?
— Тсс. — Готен приложил к губам палец, все еще измазанный жиром. — Не произноси его имя так громко. Абакус был здесь только вчера или позавчера. Люди еще помнят его. Я не хочу, чтобы кто-нибудь вообразил, что мы как-то связаны с ним.
— Абакус был здесь? — удивилась Деа. — Значит, мы все еще идем следом за ним?
— Да.
— Почему же мы не путешествуем вместе?
Готен покачал головой:
— Ведь ты же не хочешь этого, правда?
— Нет, но я думала, может быть, ты захочешь.
— Я еще раз повторяю тебе: Абакус мне не друг.
— Ему ты говорил нечто совсем другое.
— Для Абакуса существуют только друзья и враги. Я предпочитаю, чтобы он считал нас друзьями.
— Ты боишься его, — заключила Деа.
— Не совсем так. Я боюсь не за себя — за весь мир!
— Что-что?! Что ты опять такое говоришь? — Мысли Деа точно кружились в каком-то хороводе возмущения и смятения. Вся эта таинственность просто выводила ее из себя!
Готен помедлил, прежде чем наконец решился на откровенность с дочерью:
— Абакус не тот, за кого себя выдает.
— Кто же он тогда?
— Он утверждает, что преследует ведьм и демонов, но это неправда. Разумеется, он ищет их по всей стране — я имею в виду настоящих ведьм, — но вместо того, чтобы предавать их суду, он делает им некое предложение…