Страница 12 из 14
От чистого звука труб лица членов жюри преобразились. Иван Петрович застыл, вслушиваясь в сложные переливы фанфарного сигнала.
— Неплохо, — прошептал композитор в затасканной куртке.
Иван Петрович только шикнул в ответ.
А в одном из задних рядов, стиснутый со всех сторон страстными поклонниками песни, сидел Сергей Лавров. Он с удивлением разглядывал зал, набитый до предела. Любители песни сидели на подоконниках и стояли в проходах. Раскрылся занавес, и грянул мощный эстрадный оркестр.
— Увертюра, — прочёл в билете Иван Петрович. — Дом культуры медработников Свердловска. — А я-то на неё внимания не обратил.
— Ты послушай, послушай, какая скрипка! — восхищался другой композитор. — А тромбон?
Председатель опять шикнул на своего коллегу. Всё-таки у него были некоторые привилегии.
В одной из закулисных комнат маялась Таня Ищенко.
— Ты слышишь, Светка, какой оркестр? А тут я со своей гитарой… Хоть бы Неонилу сюда! У меня уже голос пропал. — Таня покашляла.
В комнату вошла полная, высокая женщина в концертном платье. За ней семенила другая, с нотами в руках.
— Здравствуйте, — сказала женщина Тане. — Ещё одна девушка с гитарой? Вы кто?
— Операционная сестра. А вы?
— Контральто, — ответила женщина. — Прекрасно. Здесь есть рояль. Мы вам не помешаем?
— Нет, нет.
— Моя фамилия Броневицкая. Сегодня покушаюсь на Кармен.
Прозвучало несколько тактов вступления, и тихое, глубокое контральто ошеломило Таню.
— Пойдём, Светка, поищем стакан воды.
В зрительный зал дали неполный свет. Занавес был закрыт. Очевидно, на сцене шла подготовка к следующему номеру.
— Так-то, братцы, — сказал председатель жюри, — ходили по клубам, снисходительно улыбаясь, присуждали призы и как-то не заметили, что самодеятельность давно совсем не та, что прежде. Даже бит-группы уже не те.
— А как этот дерматолог из Кутаиси тебя спел? — восторгался композитор в кожаной куртке. — Даже не верится, что он ещё экзему лечит… Что у них там? — Композитор кивнул на закрытый занавес.
— Рояль передвигают. Сейчас первая премия — Лидия Броневицкая.
Наконец, раскрылся занавес, и ведущий объявил:
— Ария из оперы Бизе «Кармен». Исполняет неоднократный лауреат всесоюзных и международных конкурсов, победительница на фестивале в Венеции…
В комнате жюри одна из местных ослепительных красавиц угощала Таню минеральной водой.
— Вы напрасно волнуетесь. Лидия Броневицкая почти профессионалка. Это же учитывается. Она небось давно забыла, как младенцев принимают.
— А вы кто по профессии? — спросила девушку Таня.
— Я — стоматолог, — ответила красавица.
— У вас в кресле небось мужики не пищат — стесняются.
— Не пищат, — улыбнувшись, согласилась девушка.
В зале гремели аплодисменты. Это не давали покинуть сцену Лидии Броневицкой. Ей подносили букеты. Вспыхивали блицы фотокорреспондентов.
— По правилам фестиваля, исполнители не бисируют, — пришлось объявить ведущему.
У телекамер операторы развинчивали разъёмы кабелей.
— Всё! Броневицкая у нас в кармане. Можем сматывать удочки.
И тут ведущий объявил:
— Татьяна Ищенко. Город Синегорск.
На сцене появилась Таня с гитарой в руках. Зал затих.
— «Марш милосердия», — объявил ведущий. — Стихи и музыка исполнительницы.
Одна из певиц — членов жюри — прошептала:
— Броневицкой надо было бы кончать, растяпы.
Когда Таня подошла к микрофону, он неожиданно зафонил.
В зале раздался смех. За кулисами Светка кусала пальцы. Лицо Сергея Лаврова исказила мучительная гримаса.
— Ничего, и в Колонном зале бывает, — сказал председатель жюри. — А девчушка симпатичная.
Таня слегка отодвинулась от микрофона, тот притих: но только девушка попыталась снова приблизиться к нему, микрофон зафонил ещё громче.
Таня проделала этот опыт несколько раз, чем совсем доконала зрителей. Зал хохотал неудержимо.
— Бедная девочка! — пожалела Таню знаменитая певица.
Таня увидела, что Сергей с трудом прокладывает себе дорогу к выходу из зала, и совсем пала духом. Но тут к ней подоспел ведущий. Он взял девушку за руку и повёл её к другому микрофону. Таня шла за ведущим послушно, как школьница в первый раз в первый класс.
У другого микрофона Таня недоверчиво повторила свой опыт. Микрофон молчал. Раздались ободрительные аплодисменты и смех. Сергей остановился у двери между двумя аплодирующими девицами.
И тут Таня преобразилась. Она решительно взяла микрофон в руки и перенесла его к самому краю авансцены. Зазвучали маршевые аккорды. Как всегда, у Тани вступление было «развёрнутое». А когда девушка запела, всем почудилось, что мелодия Таниной песни чем-то неуловимо напоминает те полузабытые, что мы слышали от наших отцов и дедов.
После того как Таня спела первый куплет песни, к роялю подсел какой-то бородач в костюме бит-ансамбля. На третьем куплете за ударной установкой уже сидел ещё один малый в таком же костюме. Танина мелодия была несложной, и этим поднаторевшим ребятам с ходу справиться с аккомпанементом не составляло никакого труда. Последние куплеты Таня пела уже в сопровождении ансамбля. Особенно старался трубач. Он-то и выдал под финал эдакий тревожный сигнальчик, от которого всегда щемит сердце у тех, кто пережил войну.
Гром аплодисментов был посильнее, чем тот, которым встречали жюри. Несколько раз Таня выходила на сцену раскланиваться. Попытались закрыть занавес, но в зале раздался грозный ропот, свист, топот ног, и занавес послушно раскрылся.
Теперь зал вместе с жюри аплодировал стоя. И тогда ведущему пришлось, в нарушение правил фестиваля, снова взять Таню за руку и подвести её к микрофону.
— Скорее включайте камеры, она бисировать будет! — закричал один из телеоператоров.
В комнате для жюри председатель сурово сказал:
— Я думаю, всё ясно. Первая премия — Татьяна Ищенко, вторая — Броневицкая, третья — дерматолог из Кутаиси, Габриэлян. Не потому что моя песня. Действительно здорово исполнил. — Председатель был задумчив, даже угрюм. — Голосуем. Татьяна Ищенко — первое место… Единогласно! Броневицкая… Вот ведь какой казус: в Италии — первое, а у нас — второе.
— Там удивлялись, как хорошо поёт акушерка. В Ла Скала её же не пригласили, — вставил композитор в кожаной куртке.