Страница 40 из 45
Итак, все попытки выяснить, откуда прибыло письмо, не дали результата, и Доктор, после двух дней бесполезных поисков, махнул рукой и вернулся к своим обычным занятиям. Всю следующую неделю ему пришлось приводить в порядок тысячу всевозможных дел, скопившихся за время его отсутствия, так что в конце концов он совершенно забыл и про черепаху, и про ее загадочное письмо.
Но однажды ночью, когда Доктор по своему обыкновению допоздна засиделся за работой, он услышал, как кто-то осторожно стучится в окно плавучего домика. Доктор подошел к окну и открыл его. В то же мгновение в окно просунулась голова огромной змеи с толстым и очень грязным письмом в пасти.
— О, Господи! — воскликнул Доктор. — Как вы меня напугали! Заходите же скорей и чувствуйте себя, как дома.
Медленно и долго змея переваливалась через подоконник на пол плавучего домика, ярд за ярдом аккуратно сворачиваясь у ног Джона Дулитла, как нескончаемая бухта карабельного каната.
— Простите, пожалуйста, но там снаружи еще много осталось? — спросил Доктор.
— Да, — сказала змея, — здесь сейчас примерно половина меня.
— Тогда я, пожалуй, открою дверь, — решил Доктор, — чтобы вы могли частично расположиться в коридоре. Эта комната немного тесновата для вас.
Когда наконец огромное пресмыкающееся целиком оказалось в домике, толстые кольца его тела покрывали весь пол в кабинете доктора и еще значительная часть оставалась в коридоре.
— Ну, а теперь, — произнес Джон Дулитл, закрывая окно, — чем я могу быть вам полезен?
— Я принесла вам письмо от черепахи, — сказала змея. — Она удивляется, почему ей не пришел ответ на ее первое письмо.
— Но ведь она же не дала мне своего адреса, — сказал Доктор, взяв у змеи заляпанный грязью конверт. — Чего я только не делал, чтобы узнать, где она живет!
— А, так вот в чем дело! — сказала змея. — Что вы хотите от старой Грязнухи? Она же сроду писем не писала. Ей, наверно, и в голову не пришло, что нужно указывать обратный адрес.
— Вы не представляете, как я рад получить от нее второе письмо, — сказал Доктор. — Ведь я уже совсем потерял надежду увидеться с ней. Вы расскажете мне, как добраться до нее?
— Ну, конечно, — проговорила огромная змея. — Мы живем с ней в одном озере. Это озеро Джунганьика.
— Насколько я понимаю, вы — водяная змея, — сказал Доктор.
— Да.
— Вы, наверно, очень устали после долгого путешествия? Могу я вам чем-нибудь помочь?
— Если можно, блюдечко молока, — попросила змея.
— У нас есть только молоко диких коз, — сказал Джон Дулитл. — Но оно совершенно свежее.
Он пошел на кухню и разбудил домоправительницу.
— Представляешь, Даб-Даб, — сказал он ей, задыхаясь от волнения, — я только что получил второе письмо от черепахи, а ее посланник собирается отвести нас к ней!
Когда Даб-Даб с блюдечком молока вошла в кабинет начальника почты, он с интересом читал какое-то грязное письмо. Посмотрев на пол, утка даже крякнула от отвращения.
— Хорошо, что здесь нет Сары, — воскликнула она. — В каком состоянии ваш кабинет — здесь полным-полно змей!
ГЛАВА 8
СТРАНА МАНГРОВЫХ БОЛОТ
ПУТЕШЕСТВИЕ, которое совершил доктор из Фантиппо к озеру Джунганьика, оказалось длинным, но невероятно интересным. Как выяснилось, старая черепаха жила в глубине материка, в одной из самых диких и заросших джунглями частей Африки.
На этот раз Доктор решил оставить дома поросенка Габ-Габа и взял с собой только Джипа, Даб-Даб, Гу-Гу и Чипсайда, который заявил, что хочет немного отдохнуть и что его друзья воробьи и без него прекрасно справятся с доставкой почты по городу.
Руководимые водяной змеей, они сначала проплыли миль сорок или пятьдесят на юг вдоль побережья, а потом, войдя в устье реки, стали продвигаться вглубь континента. В своем нижнем течении река была достаточно полноводной, и путешествовать по ней на каноэ, да еще когда рядом плывет огромная водяная змея, доставляло только удовольствие. Но чем выше по реке поднимались путешественники, тем уже становилось ее русло, пока наконец, подобно многим другим рекам в тропических странах, она стала больше напоминать полузасохший ручеек или цепочку маленьких лужиц, разделенных длинными песчаными отмелями.
Густые джунгли нависали со всех сторон и образовывали над головами путешественников сплошной зеленый туннель, который в дневное время защищал от солнца лучше, чем любой зонтик. Особенно кстати это было на пересохших участках реки, где Доктору приходилось перетаскивать каноэ вручную или волочить его на самодельных катках.
Эта работа оказалось такой тяжелой, что уже в конце первого дня Джон Дулитл хотел было спрятать каноэ где-нибудь в укромном месте и продолжать путешествие пешком. Но змея сказала, что потом оно им очень пригодится, потому что скоро воды в реке будет больше, и, вдобавок, им придется пересекать много болот.
С каждой милей пути джунгли вокруг становились все гуще и непроходимей. Собственно, идти можно было только вдоль русла реки, как по аллее в парке, и хотя река постоянно петляла и меняла направление, путешественники продвигались довольно быстро.
Доктор открывал для себя совершенно новую страну — то и дело ему попадались деревья, которых он никогда раньше не встречал, орхидеи необычной окраски, бабочки, папоротники, птицы, редкие виды обезьян. Поэтому, стараясь не упустить возможности пополнить свое и без того прекрасное знание природы, он постоянно держал наготове записную книжку и буквально каждую минуту что-то записывал или зарисовывал.
Но на третий день путешествия по руслу реки местность вокруг внезапно изменилась. Если вы никогда не бывали на мангровых болотах, вам будет нелегко представить, как они выглядят. Зрелище, надо сказать, было довольно мрачным. Во всех направлениях на многие мили вокруг тянулась плоская болотистая равнина, испещренная озерками и мелкими потоками, поросшая кое-где клочковатой травой и водорослями, опутанная скрюченными корнями мангровых деревьев и колючими кустами. Она напомнила Доктору пейзаж после большого наводнения. Здесь уже не росли высокие деревья, вроде тех, что они видели ниже по течению в джунглях. Только мангровые деревья поднимались на семь-восемь футов в высоту, и с их тонких веток, словно серые развевающиеся тряпки, свисали длинные лохмотья мха.
Живность вокруг была тоже совершенно другая. Веселых и ярко окрашенных лесных птиц не привлекала здешняя сырая местность, где не поймешь, чего больше — воды или суши. Вместо них из-за каждого куста путешественников с интересом разглядывали всевозможные большеносые и долговязые болотные птицы. Различные виды цапель, журавлей, ибисов, поганок, выпей и даже статные змеешейки, которые умеют летать под водой, бродили по болоту или сидели в гнездах на маленьких клочковатых островках. Среди изогнутых корней то появлялись, то исчезали в норках какие-то странные водяные существа — наполовину рыбы, наполовину ящерицы. Они ловко передвигались на своих коротеньких лапках и то и дело затевали потасовки с разноцветными крабами.
Несомненно, на многих людей страна мангровых болот произвела бы весьма тягостное и даже отталкивающее впечатление. Но Доктор, который любил и ценил природу во всех ее проявления, был в просто в восторге от открывшегося ему нового поля для исследований.
Только теперь Доктор и его друзья поняли, почему змея не советовала им оставлять каноэ в джунглях. Идти пешком здесь, где на каждом шагу можно было по пояс провалиться в трясину, представлялось совершенно невозможным. Особенно тяжело пришлось бы, конечно, Доктору и Джипу. Но даже на каноэ продвигаться вперед стало гораздо труднее. Мангровые деревья раскинули во все стороны свои длинные, переплетающиеся корни-щупальца — они как будто охраняли от пришельцев тайны этой безмолвной мрачной земли, где не было места человеку.