Страница 3 из 45
— Моя память очень плохо работает, пока у меня связаны руки, — спокойно сказал Доктор, кивнув на наручники. — Вот если бы вы приказали снять эти штуки, тогда я, наверное, мог бы кое-что вспомнить.
— О, тысяча извинении! — манеры капитана совершенно изменились. — Сержант, освободите этого человека!
— Слушаюсь, сэр! — ответил матрос и, освободив руки Доктору, повернулся, чтобы уйти.
— И вот что, — приказал вдогонку капитан, — принесите наверх кресло. Наши гости, должно быть, устали.
Тогда Джон Дулитл рассказал капитану о злоключениях Зузаны, и все офицеры корабля собрались вокруг послушать эту историю.
— У меня нет никаких сомнений, — закончил Доктор, — что работорговец, который увез мужа этой женщины, и есть тот самый Джимми Боунз, которого вы ищете.
— Так-то оно так, — сказал капитан. — Я и раньше знал, что он плавает где-то в этих краях. Но где он сейчас? Эту лису так просто не поймаешь.
— Он поплыл на север, — сказал Доктор. — Но ведь ваш корабль достаточно быстр, чтобы догнать его. А если он спрячется в какой-нибудь бухте или в устье реки, то со мной есть птицы, которые найдут его где угодно, как только рассветет.
Капитан озадаченно оглядел лица своих офицеров, которые недоверчиво заулыбались при этих словах.
— В каком смысле — птицы? — спросил он. — Это что — голуби, дрессированные канарейки или как их там еще?
— Нет, — сказал Доктор, — это ласточки. Они возвращаются со мной в Англию. С их стороны было очень любезно предложить мне совместное путешествие. Это мои друзья, и…
На этот раз все офицеры дружно расхохотались и стали, как один, со значением постукивать себя по лбу, давая понять, что Доктор немного не в своем уме. А капитан, решив, что над ним смеются, разозлился вконец и уже хотел снова посадить Доктора под арест, но второй помощник успел шепнуть ему на ухо:
— Мы все равно пойдем на север. Почему бы нам не взять этого Доктора с собой — пусть он покажет, на что способен. Помню, когда я еще плавал во внутренних водах, слышал я что-то про чудака из одного западного графства, который водил дружбу со зверями и птицами. Его, кажется, звали Дулитл. А вдруг это он и есть? На вид он вполне безобиден, а при случае может нам пригодиться. И похоже, туземцы доверяют ему, иначе эта женщина не приплыла бы с ним — вы же сами знаете, как боятся они выходить в море с белыми людьми.
Капитан на минуту задумался и снова обратился к Доктору:
— То, что вы рассказываете, представляется мне совершеннейшим бредом, милейший. Но если вы поможете нам напасть на след Джимми Боунза, то мне безразлично, каким образом вы это сделаете. Но если только вы позволили себе насмехаться над флотом Ее Величества, то я вас предупреждаю, что вы горько об этом пожалеете. Мы отправляемся на поиски, как только рассветет. А теперь идите и повесьте ходовые огни на вашу посудину и передайте своей свинье, что если она допустит, чтобы они погасли, то я велю сделать из нее отбивные для офицерского стола.
Под общий смех и шутки Доктор отправился на свой парусник, чтобы распорядиться насчет огней. Но когда на следующее утро он в сопровождении тысячи ласточек появился на военном корабле, у офицеров королевского флота пропала охота смеяться над ним.
Солнце как раз вставало над далеким африканским берегом, и утро было таким прекрасным, каким его только можно себе представить.
Быстрей-Ветра успел за ночь обсудить с Доктором план действий, и задолго до того, как военный корабль поднял якорь и тронулся с места, знаменитый предводитель ласточек вместе с отборными охотниками из стаи был уже на много миль впереди, исследуя все укромные уголки побережья, где мог бы спрятаться корабль работорговца.
Они придумали своеобразную систему связи: тысячи ласточек усыпали небо, растянувшись в цепочку от переднего края разведчиков до военного корабля, и легонько посвистывая, передавали Доктору на корабль все сообщения о том, как проходит поиск.
Наконец около полудня пришло известие, что корабль Боунза обнаружен за гребнем длинного высокого мыса. В сообщении говорилось, что нужно действовать очень осторожно, так как работорговцы держались начеку и были готовы отплыть в любую минуту. Они остановились только чтобы набрать пресной воды и расставили повсюду часовых на случай тревоги.
Когда Доктор передал это капитану, военный корабль немного изменил курс и пошел ближе к береговой линии, чтобы под прикрытием высокого мыса незаметно подобраться к кораблю работорговцев. Матросам был дан приказ соблюдать полную тишину и приготовить пушки к бою, потому что капитан был уверен, что работорговец не сдастся без сопротивления. Но как раз в тот момент, когда фрегат уже выходил из-за мыса, один нерасторопный канонир по оплошности выстрелил из своего орудия.
«Бум!»… Звук выстрела разнесся над притихшим морем, как раскат близкого грома. И тотчас же с линии птичьего телеграфа пришло сообщение, что корабль работорговцев снялся с якоря и пытается улизнуть. И правда, когда военный корабль наконец повернул за мыс, они увидели, что работорговец на всех парусах уходит в открытое море, имея добрых миль десять форы.
ГЛАВА 3
ЛУЧШИЙ КАНОНИР
НАЧАЛАСЬ захватывающая морская погоня. Было уже два часа дня, и до вечера оставалось не так много времени. Капитан (после того, как обругал последними словами несчастного канонира, который так не вовремя выстрелил из своей пушки) пришел к выводу, что если они не догонят корабль работорговцев до наступления темноты, то скорее всего вообще потеряют его из виду, потому что этот хитрый негодяй Джим Боунз прекрасно знал западное побережье Африки (его еще до сих пор иногда называют Невольничьим берегом), и когда стемнеет, он легко найдет, как спрятать свой корабль в каком-нибудь тихом месте на побережье или, не зажигая огней, ляжет на обратный курс и к утру будет уже за много миль от погони. А капитан был большим патриотом своего корабля, который, кстати сказать, назывался «Фиалка», и больше всего на свете ему хотелось, чтобы именно «Фиалке» досталась честь поимки работорговца Боунза — ведь тот уже так много времени бросал вызов всему флоту Ее Величества Королевы, продолжая торговлю рабами после того, как она была запрещена.
А надо сказать, что все это происходило в те времена, когда на кораблях еще только начали применять паровые двигатели. Однако первое время их еще не рисковали использовать без парусов и употребляли как дополнительный резерв скорости. И вот сейчас паровые машины «Фиалки» были запущены на полную мощность. Густой черный дым повалил из труб корабля, застилая голубое небо и оседая на белоснежных парусах, туго натянутых под напором ветра.
Но тут механик, которому не меньше других хотелось поймать Боунза, задраил аварийный клапан паровой машины, чтобы судно не теряло хода, а сам поднялся на палубу посмотреть, как идет погоня. И, натурально, через несколько минут один из новехоньких паровых двигателей «Фиалки» с чудовищным грохотом взорвался, разворотив в придачу все машинное отделение.
К счастью, «Фиалка» и без паровых двигателей имела отличные ходовые данные. Она неслась, вспарывая волны, и постепенно нагоняла корабль работорговца.
Однако этот ловкач Боунз с самого начала получил слишком большую фору, и теперь не так-то легко было его догнать. Солнце садилось все ниже, и капитан начал хмуриться и даже топать в нетерпении ногой. Он хорошо понимал, что в темноте корабль противника легко ускользнет от него.
А в это время в кубрике тому канониру, который по ошибке выстрелил из своей пушки, приходилось очень несладко. Все товарищи набросились на него с упреками за то, что своим дурацким выстрелом он спугнул Боунза и теперь тот почти наверяка сможет удрать.
Расстояние до корабля работорговца было слишком большим для того, чтобы использовать орудия, которые в те времена стреляли не очень далеко. Но когда капитан увидел, что на море опускается темнота и противник уходит, он дал приказ приготовиться к стрельбе, несмотря на то, что у него не было ни малейшей надежды поразить врага с такой дистанции.