Страница 15 из 45
ГЛАВА 3
ПРО ПТИЦ, КОТОРЫЕ ПОМОГЛИ КОЛУМБУ
ПОСЛЕ того, как Доктор отослал по Ласточкиной почте письмо Продавцу Кошачьей Еды, он начал вспоминать обо всех тех людях, которым он уже так давно не писал ни строчки. И теперь каждую свободную минуту он садился писать письма своим многочисленным друзьям и знакомым во все концы света.
Помимо этого, ему приходилось вести обширную переписку со зверями и птицами. Он написал подробные инструкции всем предводителям птичьих стай, которые возглавляли почтовые отделения на мысе Горн, на Тибете, на Таити, в Кашмире, на Рождественских Островах, в Гренландии и в Падлби-на-Болоте, особенно упирая на то, что все служащие почты должны быть предельно вежливы с клиентами. Он ответил на все вопросы, которые задавали в своих письмах его пернатые почтмейстеры по поводу организации работы почтовых отделений. Он разослал письма всем коллегам-натуралистам и написал им подробно об ежегодных перелетах и миграциях птиц, поскольку, занимаясь птичьей почтой, он собрал по данному предмету огромное количество совершенно новых сведений.
У входа на почту Доктор установил доску объявлений, на которой вешал информацию о прибывающей и убывающей почте. Выглядело это приблизительно так:
«В следующую среду, 18 июля, краснокрылые ржанки полетят с почтой в Данию, в район пролива Скагеррак. На всех письмах должна быть четырехпенсовая марка. Просьба приносить почту заблаговременно. Принимаются также небольшие попутные посылки в Марокко, Португалию и на острова Ла-Манша».
Еще во время встречи на Земле-без-людей с вожаками всех птичьих стай Доктор записал себе в книжечку сроки их ежегодных миграций и приблизительное время их пролета мимо острова, а также откуда и куда они будут направляться. Книжку с этими записями он берег пуще глаза. Таким образом, Доктор знал заранее, каких птиц и в какое время ему ждать на Земле-без-людей, и он всегда следил, чтобы к прилету тех или иных стай были приготовлены запасы их самой любимой еды.
Однажды, когда Доктор разбирал большую кипу писем, предназначенных к отправке, Быстрей-Ветра присел отдохнуть в чашку почтовых весов. И вдруг он с ужасом закричал:
— Боже мой. Доктор, я поправился на целую унцию! Теперь я уже никогда не смогу участвовать в соревнованиях по полетам на скорость. Посмотрите, они показывают четыре с половиной унции!
— Не волнуйся, Быстрей-Ветра, — ответил Доктор. — На чашке весов кроме тебя еще лежит гирька весом в унцию. Так что сам ты весишь только три с половиной унции.
— А, — успокоился Быстрей-Ветра, — вот в чем дело! Я никогда не был силен в арифметике. Прямо от сердца отлегло! Слава Богу, я не поправился!
— Послушай-ка, — сказал Доктор, — у нас скопилось много писем, адресованных в Панаму. Куда у нас завтра отправляется почта?
— Точно не помню, — ответил Быстрей-Ветра. — Надо пойти посмотреть на доске объявлений. Мне кажется, что завтра летят золотистые сойки. Точно, — подтвердил он, возвратившись от доски объявлений, — завтра, во вторник, пятнадцатого числа, летят золотистые сойки, если, конечно, погода будет хорошей.
— А куда они летят? — спросил Доктор. — А то моя записная книжка лежит в сейфе.
— Из Дагомеи в Венесуэлу, — проговорил Быстрей-Ветра, прикрывая правой лапкой зевок.
— Отлично, — сказал Джон Дулитл. — Значит, они смогут доставить все эти письма в Панаму. Им не придется делать большой крюк. А что едят золотистые сойки?
— Больше всего они любят желуди, — ответил Быстрей-Ветра.
— Хорошо, — произнес Доктор. — Передай, пожалуйста, чтобы Габ-Габ съездил на остров и попросил диких кабанов набрать парочку мешков желудей. Я хочу, чтобы все птицы, которые для нас работают, могли как следует подкрепиться, прежде чем они отправятся в далекий полет.
Проснувшись на следующее утро, Доктор услышал за окном громкий шум и щебетание и понял, что ночью прилетели золотистые сойки. Он оделся и вышел на веранду. Конечно же, это были они — мириады симпатичных черных с золотом птичек, которые беспрестанно перелетали с места на место, трещали, тарахтели и с огромной скоростью поедали желуди, которые кучами были рассыпаны для них на полу.
Их вожак, старый знакомый Доктора, подошел получить указания и посмотреть, сколько писем им надо будет взять с собой.
После того, как все было обговорено и вожак убедился, что в ближайшие двадцать четыре часа стае не грозят ни дождь, ни ураган, он дал команду, и все птицы разом поднялись в воздух, просвистев прощальные приветствия Главному Почтмейстеру Дулитлу и всем обитателям почтовой конторы.
— Кстати, Доктор, — сказал вожак стаи, на минутку вернувшись назад, — вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Христофор Колумб?
— Ну, конечно, — ответил Доктор. — Он открыл Америку в 1492 году.
— Так вот, я только хотел сказать вам, — заявил вожак, — что если бы не один мой предок, то он не смог бы открыть ее в 1492 году — может быть, немного попозже, но никак не в 1492-ом.
— Неужели! — воскликнул Джон Дулитл. — Расскажи-ка мне поподробней обо всем этом.
Доктор достал свою записную книжку и приготовился записывать.
— Ну, — начал рассказывать вожак соек, — вся история дошла до меня от моей матери, которая слышала ее от своей бабушки, а та узнала о ней от своей прабабушки, и так далее вплоть до того самого нашего предка, который жил в Америке в пятнадцатом веке. В те времена сойки не летали из Америки через Атлантический океан ни летом, ни зимой. С марта по сентябрь они жили на Бермудских островах, а остальное время — в Венесуэле. И когда они перелетали осенью на юг, то останавливались по пути отдохнуть на Багамах. Осенью 1492 года стояла ужасная погода. Без конца бушевали бури и ураганы, и сойки никак не могли отправиться в путь до самой середины октября. Мой предок много лет был вожаком стаи. Но к этому времени он уже состарился, и для перелета в Венесуэлу на его место выбрали более молодого. Новый вожак оказался очень самонадеянным юнцом. Он решил, что раз его выбрали вожаком, то он уже все знает о погоде, навигации и морских перелетах. Вскоре после того, как птицы наконец отправились в полет, к своему великому изумлению, они увидели несколько кораблей, которые направлялись на запад. Это случилось примерно на полпути между Бермудскими и Багамскими островами. Сойки в первый раз видели такие большие корабли — они привыкли только к маленьким каноэ, на которых плавали индейцы. Новый вожак очень испугался и дал приказ свернуть поближе к материку, чтобы их не заметили с больших кораблей. Он был довольно ограниченной птицей и старался держаться подальше от всего, чего не мог понять. Но мой предок не полетел вместе со всеми, а направился прямо к кораблям. Он отсутствовал около двадцати минут, но вскоре догнал стаю и сказал вожаку: «Там, на большом корабле, один храбрый человек попал в беду. Они долго плыли из Европы в поисках материка, и матросы, не зная, что земля совсем близко, взбунтовались против своего капитана. Я много пожил на этом свете и знаю этого храброго мореплавателя. Однажды, когда я летел через море — самый первый раз в моей жизни, — началась буря и я отбился от стаи. Целых три дня шторм мотал меня над океаном и отнес далеко к востоку, к Старому Свету. И когда я от слабости уже едва не падал в воду, я увидел корабль. Мне был необходим отдых. Я был измучен борьбой со штормом и умирал от голода. И я из последних сил подлетел к кораблю и полумертвым свалился на палубу. Матросы хотели поймать меня и посадить в клетку. Но капитан корабля — тот самый мореплаватель, чьей жизни сейчас угрожают взбунтовавшиеся матросы, — накормил меня крошками и, можно сказать, вернул к жизни. А потом, когда погода стала получше, он отпустил меня и я полетел в Венесуэлу. Надо спасти жизнь этому капитану. Мы — сухопутные птицы, и если мы подлетим поближе к кораблям, матросы увидят нас и поймут, что земля уже где-то близко, и тогда они снова будут повиноваться своему капитану».