Страница 30 из 31
IV
ПРИМЕЧАНИЕ ПЛАМКЕТТА
Лоти написал Рараху большое письмо по-таитянски; он писал ей о том, как любит ее. Подбирая доступные для Рараху слова и обороты, он описывал полугодовое плавание на «Рендире», бурю у мыса Горн, когда корабль едва не утонул и многие сундуки с сувенирами из Океании погибли. Он писал ей о своем возвращении домой, про свои родные края. И еще о том, как мечтает вернуться на Таити, повидать любимый остров и милую дикарку-жену.
V
РАРАХУ – ЛОТИ
(год спустя)
Папеэте, 3 декабря 1874
Милый друг мой, горе мое бесценное,
привет тебе в истинном Боге.
Мне очень грустно и удивительно, что от тебя нет писем. Я пять раз тебе писала, но от тебя не получила ни словечка.
Наверное, ты забыл меня: вот я вижу, мои письма ушли к тебе, а ты мне не отвечаешь.
Горе мое бесценное, почему ты забыл меня?
Жизнь моя кончена: тоска, болезнь, боль…
Но если бы ты хоть изредка писал мне, то это согрело бы мое сердце, но ты не думаешь об этом.
А я по-прежнему люблю тебя и так же плачу о тебе, как будто в твоем сердце есть еще местечко для любви ко мне…
Ах, если бы можно было приехать к тебе в любую даль, я бы приехала, но нельзя…
В прошлом месяце в Папеэте был праздник в честь внучки королевы. Все веселились и плясали до утра.
И я там была. Я надела красивый венок из птичьих перьев, но сердце мое печалилось.
И вот теперь королева Помаре и вся ее семья, и внучка Помаре, и принцесса Ариитеа говорят тебе: иа ора на.
На Таити ничего нового, только Ариифате, муж королевы, умер шестого числа августа.
Никогда больше не насытится моя большая любовь к тебе, супруг мой!
Ай, ай! и цветочек арума уже завял!
Раньше цветочек арума был красивый! Теперь он завял, он теперь некрасивый!
Будь у меня крылья, я бы улетела высоко на вершину Паза, чтобы никто не видел моих слез…
Ай! ай! друг мой дорогой, друг мой нежно любимый!
Ай! ай! друг мой милый!
Я кончила говорить.
Привет тебе в истинном Боге.
Рараху.
VI
Лондон, 20 февраля 1875
В девять часов вечера я шел по Риджент-стрит. Было холодно и туманно; множество газовых фонарей освещало людской муравейник – черную промокшую толпу.
Позади меня раздался голос:
– Иа ора на, Лоти!
Пораженный, я оглянулся и увидел своего приятеля Джорджа Т., того самого, которого на Таити называли Татехау. Он остался в Папеэте с намерением закончить свои дни на райском острове.
VII
Уютно устроившись у камина, мы стали беседовать о дивном острове.
– Рараху… – произнес он не без смущения. – Да, кажется, когда я уезжал, она была в добром здравии… Если бы я с нею перед отъездом попрощался, она наверняка передала бы вам весточку.
Как вы знаете, она уехала из Папеэте сразу после вас. В городе распространился слух, что Лоти увез Рараху с собой.
Только я знал, что она живет у своей подруги Тиауи, потому что получал письма, любезно подписанные так: Татехау Крысиному Глазу, для Лоти.
Через полгода или чуть позже она снова появилась в Папеэте, краше прежнего, повзрослевшая, пополневшая. Грусть очень красила ее; от образа ее веяло истинной поэзией.
В нее без памяти влюбился молодой французский офицер; она стала жить с ним. Он бешено ревновал ее к вам (а ее продолжали называть «маленькой женой Лоти») и клялся забрать с собой в Европу.
Так продолжалось два-три месяца; она слыла первой красавицей Папеэте.
Потом тихо угасла маленькая Помаре V. Незадолго до ее кончины устроили большой праздник для развлечения девочки; она сама распоряжалась на нем.
Кстати, старую Помаре подкосило это горе, самое страшное, вряд ли она его переживет. (Королева умерла в 1877 году, оставив престол своему второму сыну Арииауэ. Внучку она пережила ненадолго. С этого времени и начался заметный упадок Таити, его обычаев, очарования, своеобразия, местного колорита.) Она построила себе домик у внучкиной могилы, затворилась в нем и не желала видеть ни одной живой души.
Рараху тогда по этикету, положенному фрейлинам, остригла свои чудные черные волосы и обрилась наголо.
Королеве это понравилось, но любовник устроил страшный скандал. Она воспользовалась предлогом уйти от него, так как не любила своего офицера.
Мне нечем вас порадовать, дорогой Лоти. Рараху не вернулась к подруге в деревню. Она осталась в Папеэте и ведет, по моим сведениям, беспутную жизнь…
VIII
ПРИМЕЧАНИЕ ПЛАМКЕТТА
С этого времени в дневниках Лоти все реже и реже поминается Полинезия, сохранившаяся в глубине его души; образ Рараху отдаляется, тускнеет…
Приведенные ниже отрывки попадаются среди путаных, весьма эксцентричных приключений, случившихся в разных краях света, особенно в Африке и позже в Италии.
ОТРЫВКИ ИЗ ДНЕВНИКА ЛОТИ
Сьерра-Леоне, март 1875
О подружка моя возлюбленная, встретимся ли мы с тобой на блаженном нашем острове, сядем ли рядышком на вечернем коралловом пляже?!
Бобдиара (Сенегамбия[96]), октябрь 1875
ТАМ сейчас сезон больших дождей, вся земля покрыта цветочками, похожими на наши английские подснежники; мох промок насквозь, в джунглях огромные лужи…
Здесь закатное солнце освещает зловещим, кроваво-пепельным светом пески пустыни. А ТАМ сейчас три часа ночи: темно, тупапаху бродят в джунглях…
Прошло два года, а я продолжаю любить эту землю ничуть не меньше, чем в первые дни. Столько впечатлений уже потускнело, а память о ней не умирает, как о Брайтбери, как об отчизне…
Мой домик в зелени огромных деревьев и пленительная таитяночка моя!.. Боже, неужели никогда я их не увижу, никогда не услышу вечером под приморскими пальмами печальных напевов виво?
Саутгемптон, март 1876
Таити, Бора-Бора, Океания… Боже мой, как все это далеко!
Вернусь ли я туда, да и что там найду, кроме горького разочарования и пронзительной тоски о былом? Я плачу при мысли об утраченной очарованности юных лет – очарованности, которую никакая сила не вернет; все это невозможно выразить на бумаге – слова слишком бедны и тусклы…
Ах, где же она, таитянская жизнь: праздники у королевы, хоры химене при лунном свете?.. Рараху, Ариитеа, Таимаха – где они все?
Где та страшная незабываемая ночь на Моореа? Все прежние грезы и переживания, где они? А названый братец Джон, с которым мы делились первыми впечатлениями юности – яркими, свежими, чистыми, – где?
Амбровый запах гардений… Шум буйного ветра над коралловым рифом; таинственные тени, хриплые ночные голоса – и вездесущий ветер, пронизывающий темноту… Где невыразимая прелесть этой зелени, свежесть первых любовных переживаний, взаимных радостей?..
Ах, с каким горьким наслаждением я вызываю в памяти все эта ощущения, поглощаемые жадным временем, когда что-нибудь вдруг напомнит о них: записка, засохший стебелек, пучок рева-рева, запах цветочного венка, рассыпающегося в прах от прикосновения, или звуки почта забытого языка – нежные и печальные…
Здесь, в Саутгемптоне, обычная для моряка жизнь: рестораны, кабачки, случайный ночлег, случайные приятели; зачем-то собираемся, как-то веселимся…
Я очень переменился за последние два года. Оглядываюсь назад – и не узнаю сам себя. Очертя голову бросился я в водоворот разгула. Зачем не спросясь дали мне жизнь? Смысл существования – неразрешимая загадка для меня! А значит…
96
Сенегамбия – общее название бывших французских, британских и португальских владений, расположенных между рекой Сенегал и Гвинеей.