Реликт войны

– Удирай! – крикнул Крив. Одним прыжком вылетел из вездехода и вскочил на ноги. Вражеская машина качнулась, чтобы засечь его…

Гигантское дерево наклонилось, сломалось и отлетело в сторону. Огромная, покрытая зелеными полосами передняя часть Боло показалась в поле зрения и стала между меньшей по размеру боевой машиной инопланетян и людьми. Боло повернулся передом к врагу; сверкнула вспышка, бросив отблески на окружающие деревья; земля резко вздрогнула раз, другой… Грохот болью отозвался во все еще гудящей от удара голове Крива. Когда Изумительный продвинулся вперед, над ним поднялся фонтан ослепительно ярких искр. Две боевые машины столкнулись. Крив ощутил могучий толчок и увидел, как Боло сначала запнулся, а потом с трудом, очень медленно продолжил наступление, наползая на противника, подминая его и размалывая, и наконец зашлепал гусеницами по земле, оставив позади себя раздавленные обломки.

– О Боже! Ты видел это, Крив? – заорал ему прямо в ухо Блаувельт. – Ты видел, что Бобби сделал? Он бросился прямо на орудие врага и раскатал тоньше блина этого проржавевшего недоноска.

Боло остановился и тяжеловесно развернулся передней частью к людям. Сверкающие подтеки расплавленного металла стекали по бронированным бокам, падали, разбиваясь на капли, на землю, выжигали и без того поломанные растения.

– Он спас наши жизни, – сказал Блаувельт.

Шатаясь, встал и медленно пробрался мимо Боло, чтобы взглянуть на дымящиеся обломки вражеской машины.

– Эта штука направлялась прямиком к нашему городку! – воскликнул он. – Боже мой, Крив, ты можешь представить себе, что бы она там натворила?

– Механическое подразделение номер девять-пять-четыре по боевому расписанию сообщает об огневом контакте с противником, – неожиданно раздался механический голос Боло. – Вражеская боевая единица уничтожена. Я получил тяжелые повреждения, но продолжаю функционировать на уровне девяти целых шести десятых процента от базового уровня. Жду дальнейших приказаний.

– Эй! – воскликнул Блаувельт. – Он говорит не как…

– Теперь, возможно, вы понимаете, что это не деревенский дурачок, а Боло, боевая машина! – рявкнул на него Крив.

С трудом шагая по развороченной земле, он подошел к огромной машине.

– Механическое подразделение номер девять-пять-четыре, – приказал он, – твоя задача выполнена. Силы противника подавлены. Отключи рефлексы боевых контуров и вернись к состоянию пониженной боеготовности.

Офицер обернулся к Блаувельту:

– Давайте возвращаться в ваш городок. Надо сообщить жителям, что талисман сделал для них.

Блаувельт уставился на несгибаемую древнюю машину. Его квадратное лицо с задубленной кожей казалось сейчас желтоватым и перекошенным.

– Да, – согласился мэр. – Давайте вернемся и расскажем им.

5

Деревенский оркестр из десяти музыкантов выстроился в два ряда на площади перед свежепокошенным сквером. Все жители городка – триста сорок два человека – собрались здесь, надев самые лучшие наряды. На натянутых проволоках развевались флажки. Яркое солнце отражалось от очищенных и заново отполированных бронированных боков Боло. Из больше не закопченного дула излучателя протонов торчал огромный букет цветов.

Вперед из собравшейся толпы выступил Крив.

– Как представителя правительства Сообщества, меня попросили вручить эту награду, – сказал он. – Вы, народ, сочти необходимым создать медаль и вручить ее Механическому подразделению номер девять-пять-четыре по боевому расписанию в знак признательности за совершенные действия по защите общества, значительно выходящие за рамки служебных обязанностей.

Он сделал паузу, всматриваясь в лица зрителей.

– Очень часто за менее великие деяния вручаются более искусно выполненные награды, – продолжил Крив. И повернулся к Боло, к которому подошли двое людей – один со стремянкой, другой с портативным сварочным аппаратом. Крив поднялся по стремянке и прикрепил новую награду рядом с орденами, заработанными Боло в сражениях вековой давности. Рабочий приварил орден на место. Зрители разразились аплодисментами и приветственными криками, а затем, переговариваясь, расселись за столами, установленными прямо на деревенской улице.

6

Стояли поздние сумерки. Давно уже были съедены последние сэндвичи и фаршированные яйца, произнесены последние тосты и почат последний бочонок. Крив и еще несколько мужчин сидели в пансионе.

– За Бобби! – Один из собравшихся поднял стакан.

– Поправка, – вмешался Крив. – За Механическое подразделение номер девять-пять-четыре по боевому расписанию.

Все рассмеялись и выпили.

– Ну ладно, думаю, пора по домам, – сказал один из мужчин.

Остальные согласились и встали, грохоча стульями. Когда последний из жителей деревни покинул пансион, туда вошел Блаувельт. Он сел напротив Крива.

– Ты… э-э… останешься у нас на ночь? – поинтересовался Блаувельт.

– Думаю, нет. Мои дела здесь завершены.

– В самом деле? – напряженно спросил Блаувельт.

Крив выжидающе посмотрел на него.

– Ты прекрасно знаешь, Крив, что ты обязан сделать.

– Я? Сделать? – Крив отпил из стакана.

– Черт побери, неужели я должен тебе это объяснять? Пока эта чертова машина была всего лишь деревенским дурачком-переростком, все было в порядке. Ну подумаешь – просто нечто вроде памятника войны, не более того. Но теперь, когда я увидел, что он может сделать. – Бог ты мой, Крив, – мы не должны рисковать, держа в центре городка действующего убийцу. Никто не может быть уверен, не взбредет ли электронным мозгам Бобби опять пострелять.

– Все сказал? – поинтересовался офицер.

– Мы не неблагодарные скоты, просто…

– Вали отсюда.

– Погоди, Крив. Послушай…

– Вали отсюда. И никого не подпускай к Бобби, понял?

– Ты хочешь сказать?..

– Я сам позабочусь об этом.

Блаувельт встал.

– Ага, – сказал он. – Конечно.

Когда Блаувельт ушел, Крив встал, бросил на стол деньги, поднял с пола командный передатчик и вышел на улицу. На дальнем конце городка раздавались крики – там собралась толпа, чтобы полюбоваться фейерверком. Желтая ракета взвилась вверх и рассыпалась на сотни золотых огоньков, падающих вниз и гаснущих…

Крив направился к центральной площади. На фоне звездного неба неясно вырисовывался огромный черный силуэт Боло. Крив стал перед машиной и посмотрел вверх – на уже запачканные флажки, на букет увядших цветов, свисающий из дула орудия.

– Механическое подразделение номер девять-пять-четыре, ты знаешь, зачем я здесь? – тихо спросил он.

– Я вычислил, что моя полезность как инструмента ведения войны практически исчерпана, – отозвался тонкий скрежещущий голос.

– Это так, – сказал Крив. – С помощью приборов я проверил зону радиусом в тысячу миль. Здесь больше не осталось действующих вражеских машин. Та, которую ты уничтожил, была последней.

– Она честно выполняла свой долг.

– Это произошло из-за моей ошибки, – признался Крив. – Инопланетяне спроектировали машину так, чтобы та засекала сигналы нашего командного передатчика и уничтожала его. Когда я включил свой передатчик, она начала действовать. А ты, как и следовало ожидать, засек противника и направился на перехват.

Машина промолчала.

– Ты мог все же спасти себя, – сказал Крив. – Если бы потопал дальше и укрылся в джунглях, вероятно, прошли бы столетия, прежде чем…

– Прежде чем другой человек явился бы сделать то, что должно быть сделано? Нет, лучше я умру сейчас от руки друга.

– Прощай, Бобби.

– Поправка: Механическое подразделение номер девять-пять-четыре по боевому расписанию.

Крив нажал кнопку. Казалось, на огромную машину пала черная тень.

На краю сквера Крив оглянулся назад. Он поднял руку в прощальном салюте, а потом медленно пошел по пыльной улице, белой в свете восходящей луны.