Немного безумства

Позже, переживая этот эпизод заново, Бетти не могла вспомнить, кто сделал первое движение — то ли она подняла руку, чтобы оттолкнуть Майкла, но ее ладонь уперлась в его твердую грудь, то ли он поднял руку и коснулся ее лица.

Как бы то ни было, мгновение спустя Бетти обнаружила, что Майкл обхватил ее лицо ладонями, и услышала, как он шепчет ее имя. Возбуждение, отчетливо слышавшееся в его хриплом шепоте, вызвало в душе Бетти мгновенный отклик, сколь мощный, столь же и опасный. Голос разума, становившийся все тише, предостерегал ее, предупреждал, что впоследствии она пожалеет о своем безрассудстве. Но желание стремительно нарастало и вскоре совсем заглушило предостережения здравого смысла.

— Да, — просто сказала Бетти.

Она прекрасно осознавала, на что соглашается, и не могла найти ни единой причины, по которой ей стоило бы отказать самой себе в том, чего она страстно желала. Планы Бетти не изменились, она по-прежнему собиралась уехать завтра же и впредь ради собственной безопасности никогда больше не видеться с Майклом. Но до того, как он навсегда уйдет из ее жизни, она хотела узнать, почувствовать, каково это, заниматься с ним любовью.

Бетти приоткрыла губы еще до того, как Майкл припал к ним жадным, требовательным поцелуем, и дала ему все, чего он хотел — чего они оба хотели. Майкл крепче сжал ее в объятиях, а потом подхватил на руки и понес куда-то.

Бетти только ахнула от неожиданности, а потом обхватила его за шею и прильнула к нему.

В спальне Майкл поставил ее на ноги, положил руки на ее плечи и всмотрелся в глаза. По-видимому, то, что он прочел в ее взгляде, его удовлетворило, потому что он кивнул и хрипло сказал:

— Я мечтал об этом с той минуты, когда впервые увидел тебя в Блу-Вэлли.

Охваченная страстным предвкушением, Бетти смогла только кивнуть в ответ.

Майкл коснулся губами ее кожи в том месте, где шея переходила в плечо, погладил ее по спине сильными теплыми руками и нащупал край подола ночной рубашки. Бетти ожидала, что он сорвет с нее рубашку, но он этого не сделал, его руки нырнули под подол рубашки. Бетти поежилась.

— Тебе холодно? — прошептал он.

— Нет.

О, ей не было холодно, нет, всю ее, от кожи до самой глубины ее существа, охватил жар.

Майкл снова коснулся ее губ, на этот раз поцелуй был легким, дразнящим. Если он хотел пробудить в Бетти жажду большего, то он этого добился, она застонала от неудовлетворенности и обняла его за шею, стремясь сделать поцелуй более интимным.

Майкл накрыл рукой одну ее грудь, и Бетти резко втянула воздух. От его прикосновения все ее тело налилось томлением, груди отяжелели и стали невероятно чувствительными к ласкам. Ей даже казалось, что они пульсируют от желания в такт биению сердца.

— Ты тоже можешь ко мне прикоснуться, если хочешь, — прошептал Майкл и нежно прикусил мочку ее уха.

Это нежное поощрение придало Бетти смелости. Она стала быстро расстегивать на Майкле рубашку. Жар его кожи опалил кончики ее пальцев. Она подняла голову, встретилась взглядом с Майклом, и страсть, горевшая в его взгляде, в одно мгновение спалила дотла остатки ее сдержанности. У Бетти возникла острая потребность ощутить прикосновение его кожи к своей, тонкая ткань ночной рубашки превратилась в раздражающую помеху. Она повела плечами в подсознательном стремлении избавиться от этого последнего барьера.

— Что такое? — тихо спросил Майкл. — Чего ты хочешь?

— Я хочу… хочу…

Бетти вдруг поняла, что не в состоянии произнести ни одной связной фразы. В конце концов она просто распахнула полы рубашки Майкла и пробормотала:

— Я хочу тебя.

— Это хорошо, потому что я тоже тебя хочу.

В его низком, чуть охрипшем голосе было столько мужской уверенности и жажды обладания, что у Бетти захватило дух. Она посмотрела Майклу в глаза. Взгляд их, казалось, высекал искры из ее кожи. Все тело Бетти жаждало Майкла, у нее возникло пугающее чувство, что если она прямо сейчас не получит того, чего так страстно желает, то умрет от желания.

— Раздень меня! — сказал Майкл и отступил на шаг.

У Бетти пересохло в горле. Она быстро подняла руки, взялась за полы его рубашки и сняла ее с широких плеч и мускулистых рук. Рубашка с тихим шорохом соскользнула на пол. Вид обнаженного торса Майкла подействовал на Бетти как удар взрывной волны. Несколько мгновений она, совершенно ошеломленная, стояла и смотрела на него. В свете луны, проникавшем сквозь щель между занавесками, торс Майкла с рельефными мускулами казался отлитым из стали.

Бетти охватил благоговейный восторг. Еще немного, мелькнула у нее мысль, и я сползу к его ногам.

У Бетти шумело в ушах от стука собственного сердца. Она медленно положила ладонь на грудь Майкла и с удовлетворением отметила, что его сердце бьется так же сильно и часто, как ее собственное. На его широкой груди рука Бетти казалась маленькой, хрупкой, но от ее прикосновения грудная клетка Майкла резко расширилась — он втянул воздух. Осознание своей женской власти придало Бетти уверенности, она поняла, что не только она едва владеет собой, Майкл, как и она, весь во власти желания. Ей не хватило смелости посмотреть ему в глаза, но само его молчание и неподвижность служили ей безмолвным поощрением. Бетти робко провела рукой по его груди, погладила поросль волос. Ее пальцы нашли сосок, и Майкл содрогнулся. От неожиданности Бетти отдернула было руку, но Майкл схватил ее за запястье и снова прижал ее кисть к своей груди.

— Ты наверняка знаешь, что мужчины и женщины не так уж сильно отличаются. Мы тоже любим, когда нас ласкают, нас тоже возбуждают прикосновения.

Бетти наконец набралась храбрости посмотреть ему в глаза. То, что она увидела, ее потрясло: от страсти его черты заострились, в глазах горела решимость.

— Сними рубашку, — попросил Майкл одновременно и нежно, и грубовато.

Несколько секунд Бетти колебалась, у нее возникло искушение попросить Майкла, чтобы он раздел ее сам, но затем она передумала. В том, чтобы самой снять с себя одежду, ей виделось некое проявление гордости и уверенности. Она выпрямилась, подняла голову, встретилась взглядом с Майклом и, продолжая смотреть ему в глаза, сняла рубашку и осталась в тонких хлопковых трусиках. В глазах Майкла мелькнуло удивление: по-видимому, он ожидал, что под рубашкой на Бетти ничего нет. Майкл молча протянул к ней руку — Бетти успела заметить, что его рука немного дрожит — и погладил ее отвердевший сосок. Бетти затрепетала, ее охватил испепеляющий жар. Майкл привлек ее к себе, его сильное тело было горячим. Бетти вздохнула, обвила руками его шею и без слов предложила себя ему.

Майкл исцеловал нежную впадинку у основания ее шеи, потом опустил голову ниже, лаская ее кожу языком, дразня ее короткими легкими поцелуями. Бетти едва не застонала: ей хотелось большего. Наконец Майкл опустился до одного из двух бесстыдно торчащих сосков и, сомкнув вокруг него губы, втянул его в рот. У Бетти подогнулись колени. Она выдохнула его имя, выдав остроту своего желания.

Майкл поднял голову и прищурившись посмотрел ей в лицо. Бетти несмело коснулась пальцем его губ. Ей казалось удивительным, что они, такие жесткие, суровые, способны дарить ей столь острое наслаждение. Майкл поцеловал кончик ее пальца, потом втянул его в рот и нежно прикусил зубами. Бетти с головой накрыла новая волна сладостной дрожи. Майкл подхватил Бетти на руки, в два шага подошел к кровати и уложил ее на простыни. По контрасту с ее пылающей кожей лен простыней показался ей прохладным.

Наклонившись над Бетти, Майкл освободил ее от последнего предмета одежды, затем выпрямился и разделся сам. Бетти с благоговением взирала на его нагое тело. Майкл был великолепен, другого слова она не могла подобрать. В ней шевельнулась тревога. Может быть, стоит сказать ему, что для нее это впервые, что она никогда не занималась любовью?

Двигаясь с плавной грацией хищника, которая отличала его от всех остальных мужчин, каких Бетти доводилось видеть на своем веку, Майкл опустился на кровать рядом с ней. Глядя, как под его гладкой кожей перекатываются мускулы, Бетти с особой остротой осознавала его мужественность и собственную женственность.