Дом Зеора

Клид, опустив подбородок на руки, с закрытыми глазами выносил эту тираду.

— Вы делаете мне больно, назтер. Здесь холодно. Почему бы вам ни развести огонь?

— Мне следовало убраться отсюда и пойти за рейдерами, которые сегодня захватили наших людей. Но вам им судьба безразлична.

— Сомневаюсь, чтобы они отвели пленных в главный лагерь Рунзи. Учитывая, что все пленники — опытные солдаты, глупо держать их вблизи границы или раскрывать перед ними расположение лагеря.

Нет, более логичным будет аукцион Феролис. Он достаточно глубоко внутри территории, оттуда побег невозможен. В Феролисе охрана гораздо надежней, чем в Ибуране. Да и цены выше.

— Вы… холодная… бесчувственная… змея!

Клид, с закрытыми глазами, ровным тоном, продолжал:

— Вернувшись в Зеор, я немедленно начну следить за Эндлом. Мы будем знать, когда он будет близок к потребности, и сможем за ним последовать. Общины обладают определенным влиянием в коридорах власти. Если мы сумеем доказать, что Эндл пользуется своей властью, чтобы побудить Рунзи поставлять ему лично избранных им дженов, мы сможем уничтожить его раз и навсегда.

— И престиж Зеора утроится. А как же Эйша? Что если он прямо сейчас направляется туда?

— Я не могу удерживать вас вопреки вашему желанию. И не хочу, чтобы вы оставались… не по своей воле.

Валлерой снова ударил по столу.

— Черт побери!

— Назтер, пожалуйста, проявляйте свои эмоции снаружи. Это начинает меня раздражать.

Спокойствие сайма вызвало у Валлероя приступ ярости. Он схватил Клида за куртку и полуприподнял его, пытался вырвать реакцию… любую реакцию.

И получил гораздо больше, чем искал. Сухое тело сайма в его руках стало сплошной мышцей. Все силы Валлероя были бесполезны. Неожиданно он обнаружил, что прижат к стене и почувствовал на лице теплое дыхание сайма.

— Назтер, неужели вы так бесчувственны? Или так ненавидите то, что я отстаиваю, что хотите заставить напасть на вас и убить? Вы знаете, что можете это сделать. У товарища есть такая власть. Но если вы это сделаете, будьте готовы.

Клид отпустил его, и Валлерой упал, как тряпичная кукла. Повернувшись к нему спиной, Клид подошел к очагу и принялся добавлять дров. Разговорным тоном он сказал:

— Не знаю, как вы, а я проголодался.

— Мне казалось, потребность подавляет аппетит.

— Я потерял много крови. Организм требует материал для замены.

По—прежнему пытаясь подавить бурные эмоции, Валлерой не смог ответить. Он хотел извиниться за свое поведение, хотел встать и уйти. Он понимал, что Клид отчаянно пытается вести себя нормально, но почти жалел, что Клид не напал на него и не покончил со всем.

Проводник повернулся, на его губах… этих страшно выразительных губах Фарриса… играла понимающая улыбка.

— Назтер, как насчет ланча? Время почти обеденное.

Это подействовало.

— Вы даже не завтракали. Простите, сектуиб. Поставлю котелок на огонь.

— Хорошо. Я бы не отпустил вас на пустой желудок.

— Вы все еще хотите, чтобы я ушел?

— Нет, если вы научитесь прилично себя вести.

— Гречиха с яблоками получается очень вкусной.

— Почему вы не сказали ей, как сильно ее любите?

— Откуда вы…

— Знаю, что вы боитесь ее потерять? Одна из моих специальностей — психология дженов. Несколько минут назад я вел себя не очень профессионально.

— Вот что бывает, когда возникают личные отношения с пациентом!

— Я хотел бы исправить это и спасти ее ради вас. Но сейчас не могу.

— Знаете, — сказал Валлерой, садясь против партнера, — я тоже был не слишком профессионален. Я забыл о Енаве. Она такой же повод идти в Зеор, как Эйша — в лагерь Рунзи. И даже если я найду лагерь, то ничего не смогу сделать… в одиночестве. Так что как только поедим, направимся в Зеор.

— Нет. Мы здесь переночуем. Вечером долина будет запружена Рунзи. Но к утру они уйдут. Если повезет, завтра к закату будем на месте.

— Но каждый час, проведенный здесь, может для Эйши значить…

— Мы не можем идти ночью, хоть луна и в трех четвертях. К тому же Эндл не знает, что нам известны его планы относительно Эйши. Я снова запечатаю цилиндр и оставлю его рядом с телом вестника. В борьбе воль знание часто является решающим преимуществом.

Его собственная воля не была едина, и поэтому Валлерой не смог ничего возразить. Тупым кухонным ножом он резал яблоки на части и бросал в похлебку. Последние дни были голодными, и он ослаб и проголодался. Да и завтра будет не лучше.

Клиду потребовалось несколько часов, чтобы закрыть цилиндр, как будто его не открывали. Потребовались хитрые махинации с запечатывающим веществом, чтобы оно приняло прежний вид. Валлероя поражало терпение, которое способен был проявить проводник в случае необходимости. Работал он как часовщик, забывший обо всем на свете, а Валлерой расхаживал по комнате, мысленно перечисляя все возможные опасности.

Спустя несколько часов он бросился на одеяло. Как он ни стремился к Эйше, он понимал, что Клид прав.

Но хоть Валлерой и понимал эту правоту, принять ее становилось не легче. Наконец он уснул, и ему снилась гибель Эйши.

Глава одиннадцатая

Плен

Валлерой знал, что это сон. Но он был так реален.

Эйша стояла перед ним, одетая в белое платье; ее ошейник и цепи горели красным на фоне бесконечной ночи. Темные волосы она откинула назад, и они облаком обрамляли ее искаженное страхом лицо. Он невольно протянул к ней руки. И увидел, что на его руках… щупальца!

Он чувствовал, как ощутимая пульсирующая аура, окружающая девушку, влечет его. Он знал, что должен ее убить и поглотить эту ауру. Пальцы его коснулись ее рук. Щупальца ныли от стремления к контакту. Но если они прикоснутся…

Щелчок. Он снова джен… и смотрит, как Клид убивает Эйшу.

Щелчок. Нет, это Энам убивает Эйшу, в ужасе широко раскрывшую глаза. Она борется, стремится подавить свой страх… но проигрывает.

Он побежал… преодолевая свинцовую усталость… побежал к Эйше, чтобы спасти ее… но тело его слабо, и он теряет ее. И отказывается останавливаться. Отказывается сдаваться, сколько бы усилий не стоил ему каждый дюйм.

Он видит, как щупальца обвиваются вокруг ее рук. Борется, грудь болит, лицо искажено болезненной гримасой, но что станет делать, если дотянется до нее, он не знает.

Щелчок. И опять это он, он убивает Эйшу. И не может остановиться. Может только наблюдать, как делает это.

Неожиданно руки джена под его щупальцами задергались. Они превратились в руки сайма, щупальца стремятся соединиться с его щупальцами. Взаимное притяжение сближает их. Лицо Эйши становится все больше и больше, теперь оно раскраснелось и улыбается. Он знает эту улыбка. Это не улыбка приветствия… это торжество. Их губы встречаются.

Он вырвался и сел, крик застыл в пересохшем горле. Руки болели от усилий щупальцев, которых у него нет. Он встряхнулся, собрался с мыслями и снова лег. Натянул одеяло до подбородка.

Потребовалось некоторое время, чтобы сориентироваться в реальном мире, отправить кошмар туда, где ему место. Он побранил себя за неуходящее ощущение ужаса. Когда хочешь чего—то слишком большого, получаешь в ответ кошмары… и ты не уверен, что именно их хотел получить.

Под одеялом он принялся растирать ноющие мышцы рук. Неожиданно поняв, что повторяет одно из бессознательных движений Клида, Валлерой заставил себя опустить руки.

Он не помнит, чтобы укрывался ложась. Должно быть, это сделал Клид, подумал Валлерой. Он попытался представить себе, как это делает сайм. Помогло рассеять привкус ночных кошмаров.

Приподнявшись на локте, Валлерой увидел на столе цилиндр вестника. В красном свете углей лицо проводника казалось покрытым глубокими морщинами. На глазах Валлероя Клид заметался из стороны в сторону, словно убегая от чего—то. Он нечленораздельно застонал и дышал при этом быстро и мелко. Потом начал лихорадочно звать Денрау, как тогда, когда пришел в себя от мук потери пространственной ориентации.