Дом Зеора

Последнее, что он помнил, был голос Клида, тревожно звавший его по имени… снова… и снова… и снова…

Глава вторая

Конкурс Аренсти

Валлерой почувствовал, что лежит на чем—то прочном, но теплом и сухом.

Острый запах ударил в нос. Больница.

Теплый свет играл на его веках. Потом голос, негромкий, но настойчивый — пронизывающий, почти гипнотический. Какой—то особый голос, который словно проникает в сознание, неся с собой неоспоримую истину.

— Теперь вы можете проснуться. Вы в безопасности. Вы среди друзей.

Голос Клида. Это голос Клида — но, не очень отчетливо и определенно напомнил себе Валлерой, он не должен узнавать этот голос.

Он осторожно открыл глаза и поморщился от яркого света, струившегося через открытое окно и отражавшегося от полированных шкафов. Солнечный свет? Он был без сознания не три часа, а больше десяти!

Он попытался встать, но не смог пошевелиться. Все тело было сплошной болью, оставлявшей невероятную слабость. Стройная девушка закрыла шторы, и в комнате воцарилась переносимая полутьма.

Теперь Валлерой заметил, что среди саймов в этой комнате были и джены. Джена трудно отличить от сайма, если только у него, как у Клида, не обнажены руки. Взгляд Валлероя сосредоточился на руках Клида. Он раньше никогда так близко не видел щупальца сайма, и от этой близости у него по коже поползли мурашки.

Шесть щупальцев на каждой руке: два «дорсальных» (спинных) наверху, два «вентральных» (брюшных) внизу и — меньше остальных — «латеральные» (боковые), они всегда укрыты, если не происходит передачи селина, — по шесть на каждой руке. Сокращаясь, они лежат вдоль руки от локтя до запястья и напоминают тугие веревки мышц. Но вытянутые, они становятся пепельно—серыми змеями, тонкими, мускулистыми и гипнотически притягательными.

Валлерой смотрел, сердце его колотилось все чаще, а Клид тем временем спрятал свои щупальца и переместил стакан, который держал ими, в пальцы. Затем протянул сверкающую жидкость.

— Выпейте это. Скоро вы почувствуете себя лучше, хотя вы задали нам тревожную ночь.

— Кто вы такой?

— Сектуиб Клид Фаррис из общины Зеор. Я нашел вас лежащим в грязи без сознания и привез сюда, надеясь спасти. Пожалуйста, примите мое гостеприимство.

Он снова протянул стакан, смягчив черты лица слабым намеком на улыбку.

Валлерой опять заколебался, прежде чем взять стакан. Но даже если его убьют, это принесет долгожданное облегчение, поэтому он взял стакан, поблагодарив на саймском. Это заставило всех в комнате взглянуть на него, но не помешало девушке, той самой, что завесила окна, помочь ему принять сидячее положение, чтобы он мог пить.

Глотая отвратительного вкуса микстуру, Валлерой в то же время отмечал, как хорошо организована эта сцена. Саймы и джены свободно смешивались, занимаясь уборкой. Послание было абсолютно ясно: эти саймы не убивают дженов. Почти ничего больше в этой комнате он понять не мог. Здесь были рабочие столы и застекленные шкафы, заполненные необычными предметами и сосудами странной формы. Валлерой сказал:

— Я слышал о таких местах, но не думал, что они на самом деле существуют. Вы… проводники?

— Некоторые из нас. — Жестикулируя, Клид тщательно прятал свои щупальца. — Выпейте все, мистер?..

— Валлерой. Хью Валлерой.

— Могу я звать вас Хью? — Клид зацепил ногой угол стола на колесах, на котором лежал Валлерой.

— Вы спасли мне жизнь. Вероятно, это дает вам право.

— Я выполнял свой долг, — серьезно ответил Клид. — Вы говорите по—саймски?

— Немного. — И это правда, подумал Валлерой. Если не считать допроса пленников, он со смерти матери ни с кем просто так не разговаривал на саймском. А до ее смерти они так говорили, только когда оставались наедине.

— Ивени немного владеет вашим языком. — Клид указал на девушку, завесившую окна. — Она будет присматривать за вами, пока вы не выздоровеете.

— Сектуиб, — обратился один из подошедших дженов. Это был похожий на медвежонка человек, лишенный возраста, — такими представлял Валлерой своих неведомых предков.

— В чем дело, Чарни?

— Сектуиб, тебе надо теперь идти. Ты должен был сделать это несколько часов назад!

— Ты это мне говорил. Всю ночь. Но я был нужен здесь.

— Больше ты здесь не нужен. Денрау сейчас, должно быть, вне себя от беспокойства. Ты опаздываешь на девять часов!

— На десять с половиной. Но я в порядке.

С коротким смешком Чарни схватил руку Клида и указал на его латерали — щупальца по бокам руки.

— Только посмотри!

Валлерой не видел ничего необычного, но, очевидно, остальные видели, потому что Клид смутился. Проводник отобрал свою руку и спрятал ее в полах плаща.

— Знаю, но…

— Иди, Клид. У тебя был трудный месяц. Ты в долгу перед собой. Если не считать меня, Денрау — лучший товарищ в Зеоре. Не нужно заставлять его ждать.

— Ты не можешь приказывать мне, назтер.

— Буду, если это необходимо! Почему ты еще здесь? Ты ведешь себя так виновато, словно сам причинил ему ожог!

Валлерой заметил, как напрягся Клид, но сайм прикрыл это смехом.

— Не говори глупости! Разве я когда—нибудь кому—нибудь причинял боль?

— Я не сказал, что ты его сжег. Я сказал, что ты ведешь себя, словно сжег. Ты стал даже хуже слышать. Тебе нужно идти.

Клид вставал так, словно у него болят суставы.

— Чарни, я считаю себя виноватым, потому что это произошло в границах Зеора. Наше положение и без этого слишком опасное. Я не хочу потерять этого джена. С его помощью мы сможем предотвратить набеги дженов через реку. Но если он умрет…

— Его жизни больше не грозит опасность… хотя это чудо.

— Поистине.

— Иди, иди. Не забывай: ты отвечаешь за всех нас. Завтра нам понадобятся твои силы. — Чарни посмотрел на окна. — То есть сегодня.

— Ивени, — сказал Клид, — хорошо заботься о нашем госте.

Валлерою он улыбнулся и сказал по—английски:

— Она не проводник, но можете ей доверять. В течение следующего месяца ваше поле будет очень слабым, а это значит, что, если захотите, вы не дадите сайму соблазниться и напасть на вас. Отдыхайте, у нас вы в полной безопасности.

И не оглядываясь вышел; теперь, когда он освободился, было видно, что он очень торопится.

Так вот оно что, подумал Валлерой, слегка удивленный своей способностью следить за ходом разговора. Прошлой ночью Клид испытывал потребность! Неудивительно, что он казался нервничающим! Даже проводник, способный брать селин у джена, не убивая его, а потом передавать этот селин обычным саймам, чтобы они не нуждались в убийствах… даже проводник испытывает потребность в селине, этой жизненной энергии, которую производят организмы дженов. А испытывающий потребность проводник гораздо опасней обычного сайма, — опасней для всех, кроме хорошо подготовленных товарищей. Валлерою повезло, что он остался в живых.

На третье утро убрали предохраняющие от падения перила с кровати, и Валлерой впервые заинтересовался окружающим.

Комната примерно в пятнадцать квадратных футов, с удобными шкафами и ванной. В углу у окна небольшой радиатор, который день и ночь прогоняет осенний холод из воздуха. Стены щедро украшены ручными вышивками; некоторые образцы вышивки достаточно велики, чтобы их можно было назвать гобеленами. Один из таких гобеленов — фазаны на осеннем лугу на фоне зданий Зеора — особенно много говорил Валлерою как художнику.

В этой сцене он чувствовал глубочайшее преклонение перед Зеором и снова и снова разглядывал пейзаж, стараясь проникнуть в его смысл. Ему казалось, что автор гобелена очень сильно, до боли любил Зеор. Когда он спросил об этом, Ивени рассказала, что этот пейзаж вышит женщиной, умиравшей от неизлечимой болезни. Сравнивая этот рисунок с картой, которую ему принесла Ивени, Валлерой решил, что со времен этой художницы Зеор заметно расширился.

На четвертое утро он проснулся, чувствуя себя достаточно сильным, чтобы встать, подошел к окну и всмотрелся через щели в занавесях. Он находился на втором этаже четырехэтажного здания, и окна выходили во двор. На дальней стороне обширного двора джен сметал листву в груду, а сайм собирал ее в мешки.