Звездный расклад

Лифантьева Евгения Ивановна

Звездный расклад

Пролог

1.

Из воспоминаний графа Дикультора (младшего) "Принцесса Малтилора и ее сподвижники", опубликованных в 1169 году университетом города Мальйо с одобрения Его Величества императора Ольгерда VI.

"Роженица была слишком молода, чтобы в полной мере ощущать радость материнства. Принцесса Малтилора появилась на свет, когда императрице Лилитимийиль только-только исполнилось шестнадцать. Супруга императора Карлсдорга III была еще ребенком — прелестным, блистательным, венценосным, но ребенком, и ничего более.

Придворные лекари сделали все возможное, чтобы облегчить страдания юной женщины. Разрешившись от бремени, фаа Лилитимийиль равнодушно наблюдала за неизбежной в таких случаях суетой.

В душе южанки не было иных чувств, кроме досады из-за того, что родилась девочка. Если бы первенцем был мальчик, то ее положение при дворе резко изменилось. Мать наследного принца — это более чем значительная персона. Мать принцессы — всего лишь супруга императора.

Конечно, появление на свет здорового ребенка доказывало, что юная гри способна выполнить главное предназначение — продолжить род Серебряных Владык. Так что пусть суетятся те, кому положено: лекари, мамки, няньки, приглашенные матерью Карлсдорга ведуны…

Император, которому на момент рождения Малтилоры было восемнадцать лет, отнесся к этому событию не менее прохладно. Девочка, мальчик… какая разница? Как всякому очень молодому человеку, фа Карлсдоргу казалось, что впереди у него — вечность. У него будут еще сыновья, способные взять на себя бремя власти. Но когда это случиться? Разговоры о престолонаследии были настолько далеки от юного императора, словно не о нем речь шла, а о каком-то другом владыке, одном из тех, жизнеописания которых он учил в детстве.

Когда запыхавшийся посыльный принес весть о счастливом разрешении супруги венценосца, фа Карлсдорг потребовал к себе одного из своих бывших наставников — распорядителя дворцовых архивов графа Дикультора. Старику было приказано организовать в столице торжества по случаю рождения ребенка — как приличествует императорской фамилии и соответствует традиции. Затем император нанес визит своей супруге, пожелал ей здоровья и отбыл в охотничью резиденцию, где все было приготовлено к осенней травле лис. Император весьма равнодушно относился к охоте, но то, что именно он должен первым начать осеннюю ловлю, — это было такой же незыблемой традицией, как пускание фейерверков и шутих, а так же угощение простого народа в кабаках в честь рождения ребенка в императорской семье. К дочери император даже не заглянул — а что толку смотреть на этот орущий кусок мяса, который еще только собирается стать человеком?

Гораздо больший интерес к рождению внучки проявила вдовствующая императрица — фаа Тайлитэр. В зрелые годы она увлеклась теорией звездных пророчеств. Занятие это более свойственно склонным к уединенным размышлениям гри, чем прямолинейным и порывистым фаям, но фаа Тайлитэр была более чем незаурядной женщиной. Как только начались роды, к юной императрице был направлен специальный человека, обязанный с точностью до секунды записать время, когда раздастся первый крик ребенка. Получив бумажку с цифрами, императрица сама начертила "узор влияний" — и ужаснулась тому, что увидела.

Звезды осенью 1078 года выстроились особым образом, символизируя начало нового витка истории: падали первые камни событий, которые должны вызвать неукротимую лавину, способную смести с лица Гелии народы и государства. В такие моменты Предопределение словно сомневается, перебирая возможные варианты будущего, чаши весов истории колеблются, и вывести их из состояния покоя может любая малость — даже пол новорожденного ребенка.

Судя по гороскопу, во дворце родился великий полководец и мудрый правитель, жизнь которого ознаменуется многими свершениями на благо державы. Такой узор складывался не чаще, чем раз в несколько столетий. Он назывался Звездным Раскладом — знаком того, что в мире начинается эпоха перемен.

Если бы родился мальчик — то старая императрица была бы спокойна за судьбу трона. Но родилась девочка — а это означало, что под дворец заложили бомбу. Ведь, по законам, корону наследует сын, а не дочь. Символ и основа власти — Огненный Дар фаев, но женщины владеют им в гораздо меньшей степени, чем мужчины…

Вдовствующая императрица ни с кем не поделилась своими страхами — но к внучке стала проявлять самый пристальный интерес.

С раннего детства принцесса Малтилора подтверждала то, что она — не обычный ребенок. Венценосные родители не испытывали к ней горячих чувств, но она очень быстро стала во дворце общей любимицей. Не по возрасту развитая, смышленая, очаровательная девочка каждый день радовала окружающих какими-нибудь милыми (действительно милыми) проказами или глубокомысленными замечаниями по разным поводам, которые, на первый взгляд, не пристали столь юному созданию. Рано научившись читать и писать, она стала регулярно посещать дворцовые архивы, выискивая там книги, доступные ее пониманию — и, к удивлению графа Дикультора, это зачастую были сочинения весьма серьезных авторов. Любознательная девочка была увлечена не только чтением, она быстро стала желанной гостьей и в комнатах фрейлин своей матери, и на кухне, где интересовалась у кулинаров рецептами самых вкусных блюд, и на конюшне, и на псарне… Казалось, ребенок излучал свет, и люди начинали улыбаться везде, где она появлялась.

Когда принцессе Малтилоре исполнилось пять лет, у нее уже было два младших брата. "Узор влияний", составленный старой императрицей для наследного принца Гэрдхорга, говорил о том, что малыш станет добросердечным и милостивым правителем, предпочитающим занятия искусствами ратной славе и героическим подвигам. Если такому венценосцу посчастливится взойти на трон в мирные годы, его двор будет отличаться утонченностью и благородством нравов, привлекая лучших философов и художников Айгурата. Но предсказания говорили о том, что в ближайшие годы покоя для Империи не будет.

Ее Величество фаа Тайлитэр была опытным политиком и основывалась на своих выводах не только на прорицаниях. Простой здравый смысл говорил о том, что наступают смутные времена. С юга сообщали об активности Темных Магов Иштархата. Северные провинции требовали все большей независимости, пираты на море с каждым годом становились более дерзкими. Император, как мог, старался навести порядок, но огромная страна все больше походила на старое лоскутное одеяло, чья ткань от прикосновения расползается под пальцами, обнажая зияющие дыры…

Таковы были условия, в которых императрица фаа Тайлитэр приняла единственно правильное решение. Девочку отправили в монастырь Тририальд".

2.

Жемчужные острова, дворец Хранителя Зеркала Мира, осеннее Двухлунье 1078 года

Бартаг Иштархат любил роскошь и утонченность. Красивая вещь — единственное, пожалуй, что могло вызвать у него улыбку. Все, что окружает его, обязано быть прекрасным. Положение одного из пяти Великих магов Иштархата — Хранителя Зеркала Мира — позволяло потакать этой маленькой слабости.

Убранство Зеркального Зала было поистине великолепно. Нет, никакой варварской пышности. Певучие, плавные линии мраморного потолка, украшенного кованым серебром. Жемчужно-серые, белые и синеватые тона гобеленов. Светлые ковры, светлая мебель — и много-много солнца, заливающего зал сквозь высокие стрельчатые окна. Возле Зеркала Мира пришлось даже сделать специальную ширму, чтобы солнечные блики не путали картину Нитей.

Бартаг долго добивался, чтобы и картина в Зеркале Мира выглядела эстетично. Огромная, размером во всю стену, обрамленная тонкой резьбой, волшебная поверхность переливалась всеми цветами радуги. Однако тона Нитей оставались приглушенными, с жемчужным отливом. Именно такими, какие любил Бартаг Иштархат.