Страница 90 из 140
В целях координации работы учебных центров рейхсвера в генштабе был создан специальный отдел «Т-3» с отделением в Москве «Ц-Ме» (центр Москва). Его начальником был назначен майор в отставке Нидермайер. Все офицеры, находящиеся на территории СССР, исключались из списков армии. Нидермайер имел самые широкие полномочия и мог непосредственно обращаться к руководству РККА, включая наркома обороны. Через отдел «Т-3» управлялась и финансировалась целая сеть военно-учебных, испытательных и промышленных объектов, получивших кодовое наименование «секретная военно-техническая лаборатория рейхсвера».
В 1926 году под Казанью была создана танковая школа рейхсвера. Немецкие танкисты носили советскую военную форму без знаков различия. Для обучения использовались советские танки… Эту школу посещал с целью инспекции автор книги «Внимание, танки!», впоследствии генерал танковых войск вермахта Г. Гудериан. Для проведения учений и испытаний военной техники использовался полигон Красной Армии под Воронежем. Совместные учения сводились к артиллерийским стрельбам с использованием самолетов-корректировщиков. Разрабатывались и испытывались, как я уже выше упоминал, и 0В (отравляющие вещества), а также средства защиты от них. Командование РККА рассматривало всю эту работу как вынужденную необходимость, ибо нельзя было исключать, что в случае развязывания новой войны отравляющие вещества могут быть использованы вероятным противником, хотя они запрещались международной конвенцией. Недалеко от Саратова был построен полигон аэрохимических испытаний. Немецкая сторона выделяла технический персонал и самолеты. Расходы оплачивались пополам. Производство отравляющих веществ было налажено на предприятии фирмы «Берсоль» в Иващенкове под Самарой. Производство иприта достигало до четырех тонн в день. Был создан также испытательный полигон «Томка» в Шиханах в районе города Вольска. Здесь определялась степень надежности средств защиты. Командование РККА проявляло повышенный интерес к совместным химическим испытаниям, особенно стрельбе газовыми снарядами из орудий и минометов.
В то же время на верфях Николаева и Ленинграда осваивалось производство подводных лодок для Германии. На реконструированных заводах Тулы, Ленинграда и Златоуста ежегодно стали производиться сотни тысяч артиллерийских снарядов для рейхсвера. Межгосударственный, оружейно-пулеметный трест и фирма «Карл Вальтер» подписали контракт по производству нарезки стволов для пулеметов и винтовок. Примерно 150 миллионов рейхсмарок (около одной трети своего бюджета) расходовало германское военное ведомство на приобретение вооружений и боеприпасов в нашей стране. Подписанный в 1926 году в Берлине германо-советский договор о нейтралитете и ненападении облегчил дальнейшую совместную работу РККА и рейхсвера. Ее активным поборником был полпред СССР в Германии Н. Н. Крестинский. По его настоянию немцам была передана программа расширения сферы двухсторонних военных связей на взаимовыгодной основе. Там же речь шла о систематическом откомандировании на учебу в Германию командиров РККА, установлению прямых связей между флотами и другие вопросы. Начиная с 1927 года в Германию стали направляться на учебу советские военачальники. Они слушали лекции в немецких академиях, решали вместе со слушателями из рейхсвера оперативные задачи, знакомились с работой штабов, посещали учебные центры и полигоны, присутствовали на маневрах. Согласно немецким источникам, «русским предоставлялась возможность знакомиться с уставами армии, всеми тактическими, оперативными материалами и нормативами, направлениями в обучении и практической деятельности, с организационным планированием в осуществлении нелегальных вооружений. Короче говоря, предоставлялся весь материал, который в самом рейхсвере держался в строжайшей тайне».
Находясь в командировках в Германии, армию ее — рейхсвер и принятые там военно-теоретические взгляды, изучали такие тогда известные военные деятели, как Тухачевский, Якир, Уборевич, Корк, Примаков, Путна, Эйдеман и другие. Там же учились Тимошенко и Мерецков — будущие Маршалы Советского Союза. Почти все учившиеся в Германии наши военачальники были в период 1937–1940 годов репрессированы.
Как относились немцы к нашим стажерам видно из секретного доклада начальника генштаба генерала В. Бромберга от 17 ноября 1928 года. Он писал: «Обучение русских командиров по нашим военным методикам является обоснованной ответной выгодой для возможности нашей деятельности здесь (на территории СССР). Связанное с этим усиление Красной Армии в интересах Германии».
С приходом к власти в Германии в январе 1933 года Гитлера, Рапалльский и Берлинский договоры начали денонсироваться, а вместе с ними и военно-техническое сотрудничество. Гитлер не нуждался в военном взаимодействии с СССР, ибо запреты на ограничение вооружений Германии к тому времени играли уже чисто декларативную роль, а вскоре и вовсе были отменены. Гитлеру не нужно было, чтобы СССР продолжал перенимать немецкий военный опыт, поскольку именно его он и считал главным врагом Германии.
Для руководства нашей страны в этих условиях тоже было ясно, как будут в дальнейшем развиваться события. Военное сотрудничество прекратилось. Рассуждать о том, кто больше извлек пользы из совместной военно-технической деятельности — мы или немцы — с учетом последующих событий не имеет практического смысла, хотя новоявленные дилетанты от истории пытаются это делать. Их главная задача, как мы уже успели убедиться, оклеветать наше руководство, и прежде всего И. В. Сталина. Известно, что немцам удалось подготовить у нас несколько сот летчиков, танкистов, специалистов химической войны. Впоследствии они составили костяк инструкторов для массового обучения этим специальностям в вермахте. Немцы смогли разрабатывать и совершенствовать многие средства ведения предстоящей войны в обход версальских ограничений.
Для Красной Армии результаты взаимодействия тоже были весомы. Они способствовали закладке основ современных структур военной промышленности. Была расширена база обучения военно-технических кадров. Боевая и оперативная подготовка в РККА стала осуществляться с учетом современного состояния и перспектив развития германской армии — вероятного нашего противника в новых исторических условиях. Взаимный обмен позволил убедиться в правильности ранее разработанных у нас военно-теоретических взглядов и концепций, сделать вывод о том, что по уровню теории, структуре, организации немецкая армия становилась наиболее боеспособной силой в Европе.
Как известно, Гитлер так и не решился первым применить химическое оружие в годы Второй мировой войны даже в самых критических ситуациях для вермахта на нашем фронте. По немецким сводкам делается вывод о том, что по имеющемуся потенциалу Красная Армия способна применить химическое оружие в полном объеме против немцев в случае их газовой атаки. Гитлер удержался от еще одного преступления только из-за того, что был осведомлен, чем обладает Красная Армия. Это тоже был результат тесного взаимодействия с немецкими химиками.
Гитлер в последние дни войны неоднократно высказывался среди своих сподвижников о том, что «Сталин был и остался сильным, последовательным, не идущим ни на какие компромиссы», а вот мол его «союзники» могут пойти на сговор с Германией — это в их интересах…
Слушатели высших офицерских курсов высказывали свое мнение о подготовке Германии и СССР к прошедшей войне. Одни утверждали, что Сталин все знал о готовящемся нападении Германии, но имел свой замысел: не допустить спровоцированного с нашей стороны нападения, готовился к отражению, но тайно демонстрировал полную беспечность.
Другие ссылались на ноту министерства иностранных дел Германии, Советскому правительству от 21 июня 1941 года, где говорилось, что СССР готовился нанести удар по Германии и ее союзникам с целью установления полного господства коммунизма. До сего времени муссируются слухи о том, что СССР планировал войну против Германии. Особенно об этом рассуждает предатель, бывший советский разведчик Резун (Суворов) в своих книгах «Ледокол» и других. Главная цель этих книг: оклеветать политику И. В. Сталина в то сложное, противоречивое время, в период смертельной угрозы нашему государству.