Декстер без демона

В час ночи ко мне вернулась музыка, и я не имею в виду "Танец цыплят". Это были трубы и барабаны и хор голосов которые накатывали на меня сквозь сон, унося к небесам. Я проснулся на полу, всё еще слыша эхо этой музыки в голове.

Я долго лежал на полу, неспособный сформировать хоть сколько-нибудь последовательную теорию что всё это может значить, и к тому же боясь снова уснуть – вдруг оно вернётся? В конце концов я снова залез под одеяло, и кажется даже уснул, так как проснулся от солнечного света и звуков идущих из кухни.

Было субботнее утро, и Рита приготовила черничные блинчики, которые были хорошим началом дня. Коди и Астор впивались в лепёшки с таким энтузиазмом, что в любой другой обычный день я поступил бы так же. Но сегодня был не обычный день.

Без преувеличения шок должен быть очень сильным, если Декстер не может принимать свою пищу. У меня очень быстрый метаболизм который требует постоянного топлива чтобы поддерживать такое замечательное устройство, коим я являюсь, а блинчики Риты это как высококлассный бензин. И все же, снова и снова я глазел на вилку которая зависала между тарелкой и ртом и был совершенно бессилен собрать достаточно сил и закончить движение – положить еду в рот.

Скоро все уже закончили с едой, а я всё ещё сидел уставившись на свою почти полную тарелку. Даже Рита заметила что не всё в порядке в Царстве Декстера.

"Ты совсем ничего не съел", обеспокоено сказала она, "Что-то случилось?"

"Это дело над которым я сейчас работаю", объяснил я, что наполовину было правдой, "Постоянно думаю о нём".

"О! Ты уверен, что … В смысле, это очень жестокое преступление?"

"Не в этом смысле", ответил я, и мне стало интересно, что же она хотела услышать в ответ, "Просто это… очень запутанно".

Рита кивнула, "Иногда когда перестаешь думать о чём-то на время, то ответ сам приходит".

"Может ты права", протянул я.

"Ты собираешься доедать свой завтрак?"

Я посмотрел на кучку надкушенных блинчиков и полузасохшего сиропа. С научной точки зрения, я сознавал что они ещё съедобны и очень вкусны, но в этот момент они мне показались комком старой мокрой газеты. "Нет", отказался я.

Рита смотрела на меня с тревогой. Когда Декстер не заканчивает свой завтрак, мы находимся на неизвестной территории. "Почему ты не поплаваешь на своей лодке?", спросила она, "Это всегда помогало тебе расслабиться". Она подошла и положила свою руку мне на плечо с агрессивным беспокойством, а Коди и Астор посмотрели на меня с такой надеждой покататься на лодке, что внезапно я почувствовал будто меня засасывают зыбучие пески.

Я встал. Это было уже слишком. Я не смог оправдать даже свои собственные надежды, а исполнять ещё и их желания было выше моих сил. Было ли тому причиной то что я облажался с Старжаком, или музыка преследовавшая меня, или то что меня засасывала рутина семейной жизни, я не знаю. Может это было комбинацией всех этих составляющих, которая сначала жестоко разрывала меня на куски будто в изменённом гравитационном поле, а потом склеивала эти частицы в вихре стандартности. Это побуждало меня заорать, в то время как я был неспособен даже шептать. Что бы это ни было, я должен уйти отсюда сейчас же.

"У меня дело. Мне бежать надо", сказал я, и они все с удивлением посмотрели на меня.

"О! А что за дело?"

"Свадебные дела", произнес я, даже не подозревая что сказать дальше, но доверился своей интуиции. И к счастью, по крайней мере одно было верным – я вспомнил как разговаривал с краснеющим и запинающимся Винсом Масукой. "Мне надо побеседовать с кейтерером".

Рита просияла, "О, ты будешь говорить с Мэнни Борком? О, это ведь…"

"Точно", уверил я её, "Вернусь поздно". И вот в прекрасное субботнее утро, в без пятнадцати десять, я сказал прощай грязной посуде и домашним делам, и сел в свою машину. Было необычно тихо на утренней дороге. Не было видно ни насилия, ни правонарушителей, пока я ехал к Саут Бич, что было сродни увидеть снег на Фонтенбло. Из-за событий последнего времени, я всё время смотрел в зеркало заднего вида. На минуту мне показалось что маленький красный джип следит за мной, но как только я снизил скорость он проехал мимо. Движение по-прежнему было тихим, и было всего десять пятнадцать, когда я припарковался, прокатился в лифте и постучал в дверь Мэнни Борка.

За дверью стояла тишина, и я постучал уже более громко. Я уже собирался помахать на прощание закрытой двери, как вдруг она распахнулась и совершенно сонный, да к тому же практически голый Мэнни Борк захлопал глазами, "Сиськи господни! Который час?"

"Десять пятнадцать", мягко произнёс я, "Почти ланч".

Может он ещё не проснулся или просто думал что это забавно, но он ещё раз пробормотал, "Сиськи господни!"

"Можно войти?", вежливо спросил я, и он поморгав, распахнул дверь пошире.

"Это должно быть что-то стоящее", проворчал он, и я проследовал за ним внутрь, мимо отвратительного произведения искусства к высокому карнизу у окна. Он запрыгнул на свой стул, а я сел напротив.

"Нам надо поговорить о моей свадьбе", сказал я, он сердито кивнул и вдруг завизжал, "Френки!". Ответа не последовало и он оперся на свою крошечную ручку, а вторую вытянул на столе. "Лучше бы этому маленькому сучёнку…Чёрт побери, Френки!", взревел он снова.

Мгновение спустя в глубине квартиры раздался быстрый звук и к нам выскочил юноша, на ходу запахивая халат и зачёсывая назад свои каштановые длинные волосы. Он остановился напротив Мэнни, "Привет+То есть, ты понял – доброе утро".

"Быстро приготовь кофе!", не глядя на него приказал Мэнни.

"Ага, хорошо, сделаю", проблеял Френки. Задержался он всего на секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы Мэнни грохнул своим крохотным кулачком по столу и заорал, "Сейчас же, черт тебя возьми!". Френки сглотнул и помчался на кухню, а Мэнни вновь опёрся на кулак всем видом излучая раздражительность, со вздохом прикрыв глаза словно его мучали бесчисленные орды настоящих сумасшедших демонов.

Когда стало очевидно, что без кофе разговора не получится, я начал смотреть в окно и наслаждаться открывшимся видом. На горизонте были видны три фрахтовщика, выпускающие облака дыма, ближе к берегу виднелась россыпь яхт, многомиллионных игрушек, направляющихся на Багамы, а почти у самого пляжа группа виндсёрферов. Яркая желтая лодка летела к фрахтовщикам. Солнце светило, чайки летали в поисках мусора, а я ждал пока Мэнни получит свой кофе.

Из кухни донёсся грохот и приглушенный вопль Фрэнки, "Вот дерьмо!". Мэнни попробовал ещё сильнее зажмурить глаза, как будто хотел закрыться от окружавшей его ужасной глупости. Несколько минут спустя Френки вошёл с кофейным сервизом – серебряным горшком непонятной формы и тремя приземистыми керамическими чашками взгроможденными на прозрачном жестком диске в форме палитры художника.

Дрожащими руками Фрэнки поставил перед Мэнни чашку и наполнил её до краёв. Мэнни сделал маленький глоток, тяжело вздохнул без малейшего признака облегчения и наконец открыл глаза, "Хорошо" пробурчал он. И поворачиваясь к Фрэнки, он добавил, "Иди и всё там убери! И если я наступлю на разбитое стекло, я богом клянусь, выпущу тебе кишки!" Френки спотыкаясь исчез, а Мэнни снова отхлебнул кофе и только потом обратил свой сонный взгляд на меня. "Итак ты хочешь поговорить о своей свадьбе", произнёс он таким тоном будто не мог в это поверить.

"Точно", подтвердил я, и он кивнул.

"Такой симпатичный парень как ты… С какой стати тебе жениться?", спросил он.

"Мне нужны налоговые льготы", отмахнулся я, "Мы можем обсудить меню?"

"В такую рань ещё и в субботу? Ну, нет!" воскликнул он, и продолжил, "Это жуткий, бессмысленный и примитивный ритуал". Я понадеялся что он говорил о свадьбе, а не о меню, хотя с Мэнни нельзя быть уверенным на все сто. "Я потрясён что кто-то идёт на это добровольно! Однако, на свадьбах я, по крайней мере, имею возможность экспериментировать".