Троецарствие

Вэй Янь бежал, прикрывая голову руками.

Выслушав ответ Сыма И, Гунсунь Юань растерялся от страха. Посоветовавшись со своим сыном Гунсунь Сю, он решил покинуть город всего лишь с тысячей воинов. Во время второй стражи открылись южные ворота, и отряд двинулся на юго— восток. По пути никто не попадался навстречу беглецам, и Гунсунь Юань был этому рад. Но не проехали они еще и десяти ли, как на горе раздался треск хлопушек, загремели барабаны, затрубили рога, и отряд войск преградил дорогу. Это был Сыма И с сыновьями Сыма Ши и Сыма Чжао.

Гунсунь Юань заметался в поисках спасения, но было уже поздно: слева ударили отряды Ху Цзуня, Сяхоу Ба и Сяхоу Вэя, а справа — Чжан Ху и Ио Линя, и окружили его железным кольцом. Гунсунь Юань и его сын сошли с коней и сложили оружие.

Сыма И произнес, обращаясь к своим военачальникам:

— Видите? Вчера в этом месте упала звезда, а сегодня все совершилось!

— У вас замечательный дар предвидения, господин тай-вэй! — поздравляли его военачальники.

Сыма И приказал казнить пленников. Гунсунь Юань и его сын, обратившись лицом друг к другу, приняли смерть.

Затем Сыма И собрал войско и вновь подступил к Сянпину. Но Ху Цзунь опередил его и вошел в город первым.

Зажигая благовония, жители с поклонами встречали победителей. Сыма И въехал в ямынь и первым делом распорядился обезглавить всех, кто принадлежал к роду Гунсунь Юаня, а также его приспешников. В этот день было отрублено более семидесяти голов. Затем Сыма И навел в городе порядок и успокоил жителей. Ему рассказывали, что Цзя Фань и Лунь Чжи уговаривали Гунсунь Юаня не бунтовать, но он их за это казнил.

Сыма И приказал украсить могилы Цзя Фаня и Лунь Чжи и отнесся с уважением к их сыновьям и внукам. Все богатства, взятые в Сянпине, были розданы воинам в награду.

Покончив со всеми делами, Сыма И с войском вернулся в Лоян.

Тем временем как-то ночью во дворце Цао Жуя пронесся порыв холодного ветра и загасил светильник. Цао Жую показалось, что он видит императрицу Мао и слуг, казненных им. Призраки, окружив его ложе, требовали, чтоб он отдал свою жизнь. От пережитых страхов Цао Жуй тяжело заболел.

Он больше не мог заниматься делами и передал их в руки ши-чжунов Лю Фана и Сунь Цзы. Затем вызвал к себе сына императора Вэнь-ди Цао Пэя — Яньского вана Цао Юя, пожаловал ему звание полководца и поручил помогать наследнику престола Цао Фану в управлении государством.

Цао Юй, человек умеренного и мягкого нрава, не согласился занять столь высокую должность. Тогда Цао Жуй подозвал Лю Фана и Сунь Цзы и спросил:

— Кто из нашего рода достоин такой должности?

Лю Фан и Сунь Цзы, в прошлом пользовавшиеся большими милостями Цао Чжэня, в один голос заявили:

— Только Цао Шуан, сын Цао Чжэня!

Цао Жуй решил назначить Цао Шуана опекуном наследника.

— Но если вы хотите назначить полководцем Цао Шуана, то яньского Цао Юя следует удалить из столицы в его княжество, — добавили Лю Фан и Сунь Цзы.

Цао Жуй признал их совет разумным и написал указ, повелевающий Яньскому вану покинуть столицу. Лю Фан и Сунь Цзы передали этот указ Цао Юю.

— Вот указ, собственноручно начертанный Сыном неба, — сказали они — Вам надлежит немедленно ехать в свое княжество и ко двору без вызова не являться.

Яньский ван Цао Юй со слезами отправился в путь.

Цао Шуан получил звание главного полководца и право распоряжаться делами при дворе.

Болезнь Цао Жуя обострилась. Он послал гонца при бунчуке к Сыма И, чтобы призвать его ко двору. Сыма И приехал в Сюйчан и явился к вэйскому государю.

— Мы боялись, что больше не увидимся с вами, — сказал ему Цао Жуй, — но теперь нам не жаль и умирать!

Сыма И, склонив голову, промолвил:

— Я дорогой узнал, что ваше драгоценное здоровье ухудшилось, и очень сожалел, что у меня нет крыльев, чтобы быстрее прилететь к вам. Какое счастье, что я вновь вижу вас, государь!

Цао Жуй позвал к своему ложу наследника Цао Фана, полководца Цао Шуана, ши-чжунов Лю Фана и Сунь Цзы. Взяв Сыма И за руку, государь сказал:

— Перед своей кончиной Лю Бэй оставил наследника на попечение Чжугэ Ляна, и Чжугэ Лян до конца дней своих верно служил ему. Но если так было в малом княжестве, то как же должно быть в великом царстве! Нашему сыну Цао Фану всего лишь восемь лет, он не может еще держать власть в своих руках, и потому мы были бы счастливы, если б тай-вэй Сыма И и наши старые сподвижники верно служили ему.

Затем он подозвал наследника и произнес:

— Мы и Сыма И — одно целое. Уважай его!

Государь приказал Сыма И подвести Цао Фана поближе. Цао Фан обнял Сыма И за шею и больше его не отпускал.

— Тай-вэй, не забывайте о том чувстве привязанности, которое сегодня проявил к вам наш сын! — промолвил Цао Жуй и зарыдал.

Сыма И тоже плакал, опустив голову. Цао Жуй впал в забытье и ничего больше не смог произнести, он лишь указывал рукой на наследника.

Вскоре Цао Жуй умер. Пробыл он на троне тринадцать лет, и было ему всего тридцать шесть лет. Скончался он в конце первого месяца третьего года периода Цзин-чу по вэйскому летоисчислению [239 г.].

Сыма И и Цао Шуан тотчас же возвели на престол наследника Цао Фана.

Цао Фан был приемным сыном Цао Жуя и жил во дворце негласно, никто не знал, откуда его привезли.

Вступив на престол, Цао Фан присвоил посмертно отцу имя Мин-ди и похоронил его в Гаопинлине. Императрица Го была пожалована титулом вдовствующей; первый период правления нового государя был назван Чжэн-ши.

Сыма И и Цао Шуан взяли на себя все государственные дела. Цао Шуан крайне почтительно относился к Сыма И и во всяком значительном деле прежде всего советовался с ним.

Цао Шуан, по прозванию Чжао-бо, с раннего детства был вхож во дворец, и покойный император любил его за искренность и прямоту. У Цао Шуана было около пятисот приверженцев, но пятеро из них были особенно льстивы. Звали их: Хэ Янь, Дэн Ян, Ли Шэн, Дин Ми и Би Фань. Но самым близким человеком Цао Шуана был да-сы-нун Хуань Фань. Хуань Фань обладал недюжинным умом, и его прозвали Кладезь премудрости. Цао Шуан верил только этим приближенным.

Однажды Хэ Янь сказал Цао Шуану:

— Вам, господин мой, не следует делиться своей властью с другими. От этого, кроме беды, вы ничего не наживете.

— Но как же быть? — спросил Цао Шуан. — Государь поручил мне вместе с Сыма И заботиться о наследнике.

— А вы не забыли, что именно недовольство действиями Сыма И привело государя к смерти? — отвечал Хэ Янь.

Цао Шуана внезапно осенило. Посоветовавшись с чиновниками, он явился к молодому императору и сказал:

— Государь, Сыма И известен своими подвигами и добродетелями, ему следовало бы пожаловать звание тай-фу!

Такой указ был написан, и с тех пор вся военная власть перешла в руки Цао Шуана. Он назначил своих братьев Цао Си, Цао Сюня и Цао Яня на высокие военные должности и передал им власть над охранными войсками императорского дворца.

Хэ Янь, Дэн Ян и Дин Ми получили должности шан-шу, Би Фань — должность придворного сы-ли, а Ли Шэн — место хэнаньского правителя. Теперь все дела Цао Шуан решал только с ними.

Число приверженцев Цао Шуана росло с каждым днем. Сыма И не появлялся при дворе, ссылаясь на болезнь. Оба его сына жили с ним в безделье.

А Цао Шуан ежедневно устраивал пиры, пьянствовал и веселился с Хэ Янем и другими льстецами. Одежда, которую он носил, и посуда, на которой ему подавали яства, ничем не отличались от императорских. Все лучшее, что поставлялось ко двору, он оставлял себе или дарил направо и налево, и лишь остатки посылал во дворец. Дом его был полон красивых девушек. Евнух Чжан Дан, стараясь угодить могущественному сановнику, выбрал красивейших наложниц покойного императора и отправил их Цао Шуану; искусные певицы и танцовщицы развлекали его.

Цао Шуан построил себе пышные палаты, ел только на золотой и серебряной посуде; дни и ночи работали на него сотни лучших мастеров.

Как-то Хэ Янь узнал, что Гуань Лу из Пинъюаня замечательно предсказывает судьбу. Хэ Янь попросил его погадать на «Ицзине».