Страница 23 из 25
Идея экономического зажима при помощи морских сил была тогда лишь в зародыше. Только позднее она выкристаллизовалась в настоящую доктрину, и понятие «блокада» получило новый и более широкий смысл.
Нападения на торговые суда были старой традицией британского флота; таким образом незаметно совершился переход к косвенной угрозе жизни населения Европы лишением его источников снабжения и сырья. Когда тот же зажим, но произведенный в новый форме и новым оружием – подводными лодками, сказался и на самой Британии, она, вполне естественно, хотя и нелогично, признала это гнусным зверством. Нелегко было консервативному уму понять, что с переходом от войны армий к войне целых народов неопределенный кодекс военного рыцарства должен смениться в борьбе за существование вырвавшимися наружу примитивными инстинктами. Но в 1914 году такого понимания войны еще не было. Оно пришло позднее и потому не могло оказать какого-либо влияния на первые операции, хотя влияние этих операций на представление о войне было очень большим.
Начало борьбы на море должно быть датировано 26 июля 1914 года, когда Адмиралтейство, учитывая осложнившуюся международную обстановку, послало приказ флоту, собранному для смотра в Портленде, не рассредоточиваться. И если смотр явился счастливым предлогом, то использование смотра явилось одним из наиболее решительных и здравых решений, принятых во время войны.
Не нося провокационного характера мобилизации, решение это автоматически дало Британии возможность установить контроль над морем. За этим последовали малозаметный перевод 29 июля флота в Северное море, на его стоянку военного времени, и предупредительная телеграмма всем судам и эскадрам, находившимся в заграничном плавании.
Люди, изучающие военное дело, а также политики, не должны забывать того, что профессиональной армии всегда присуща особая мощь непровокационной готовности, которой абсолютно нет у народной армии.
Мобилизация – угроза, создающая обстановку, губительную для всяких мирных аргументов.
Между переговорами и мобилизацией – пропасть, между мобилизацией и войной – едва заметная прослойка. В это время любой проступок случайного лица может вовлечь весь народ в войну.
Адмирал Джеллико, новый командующий «Большим флотом» Англии, с самого начала должен был считаться с некоторыми слабостями порученного ему флота. База флота в Скапа-Флоу была открыта для атак миноносцев противника, а укрепленная база, подготавливаемая в Росайте, далеко еще не была готова.
Издавна морские силы Британии концентрировались у берегов канала, где гавани были лучше всего оборудованы и защищены. Правительство медлило с выделением средств для организации морских баз в Северном море в соответствии с изменениями в районах развертывания и сосредоточения сил.
Опасность заставила британское правительство отвести флот к западу от Оркнейских островов, хотя во время переброски во Францию экспедиционный флот спустился до залива реки Форт. Переброска войск непосредственно прикрывалась старыми броненосными крейсерами находившейся в канале флотилии и организацией системы патрулей в южной части Северного моря. Благополучная переброска экспедиционных войск явилась первым прямым достижением флота. Следующее достижение было 29 августа, когда эскадра крейсеров Битти и флотилия миноносцев Теруита заплыла в Гельголандскую бухту, потопила несколько германских легких крейсеров[23] и косвенно заставила командование германского флота еще тверже придерживаться в дальнейшем чисто оборонительной стратегии, сосредоточивая все внимание на атаке подводных лодок. Помимо этого, история событий и достижений в 1914 году на Северном море – это, с одной стороны, непрерывная бдительность, а с другой – ряд небольших побед подводных лодок, успехов в расстановке мин и потерь при взрывах на минных заграждениях.
Война в Средиземном море началась ошибкой, которой суждено было иметь глубокие политические последствия. В этом море находились быстроходнейшие германские суда – дредноут «Гебен» и легкий крейсер «Бреслау». Суда эти получили из Берлина приказ отплыть в Константинополь. Несмотря на попытки британцев отрезать путь этим судам, они благополучно проскользнули. Частично неудача англичан была вызвана недостаточной гибкостью в выполнении британскими кораблями полученных от Адмиралтейства директив.
В открытом море охота за судами противника велась дольше. Германия не располагала достаточным временем, чтобы выслать подводные лодки для борьбы с коммерческим флотом, но в течение нескольких месяцев некоторые из ее крейсеров, находившихся в заграничных плаваниях, сильно досаждали британскому флоту. Трудно было сочетать необходимость сосредоточения флота в Северном море с работой по охранению и защите морских путей чудовищной длины, по которым текли в Англию снабжение и войска из Индии и доминионов. Индийский океан окончательно был очищен уничтожением 9 ноября «Эмдена». Но успех этот померк перед бедой в Тихом океане, где эскадра крейсеров адмирала Крэдока была раздавлена более тяжелым металлом дредноутов адмирала Шпее – «Шарнгорст» и «Гнейзенау».[24]
Эта неудача была сравнительно быстро уравновешена английским Адмиралтейством, пославшим адмирала Стэрди с двумя дредноутами «Инфлексибл» и «Инвинсибл» в рейд к югу Атлантического океана, а третий дредноут «Австралия» – в тыл адмиралу Шпее к островам Фиджи. Пойманный в западню этим хитро задуманным, неожиданным маневром у Фолклендских островов, Шпее 8 декабря погиб, а вместе с ним волны поглотили и последний оплот германского владычества в океане.
С этого времени океанские пути Британии и ее союзников были расчищены для беспрепятственного притока предметов снабжения и товаров, а также и для переброски войск.
Однако развитие подводной войны вскоре сделало это обеспечение менее действенным, чем это казалось на другой день после победы Стэрди.
Характер морской войны начал претерпевать существенные изменения уже в начале 1915 года. В первый период войны британцы были слишком заняты очисткой моря и обеспечением своих морских путей, чтобы уделить достаточное внимание использованию своего господства в море как экономического оружия против Германии. Вместе с тем морская мощь Британии была скована искусственным ограничением блокады, согласно условиям Лондонской декларации 1909 года. Британское правительство с изумительной близорукостью заявило в начале войны, что оно принимает эту декларацию за основу своих действий на море. К счастью, Англии помогли освободиться от этих добровольно наложенных на себя уз сами германцы.
2 ноября 1914 года эскадра германских дредноутов провела разведывательный рейд к берегам Норфолка с целью нащупать и испробовать мощь и протяжение британской морской обороны. Второй рейд был проведен 16 декабря к Йоркширскому побережью, причем были обстреляны Скарборо, Хуайтби и Хартлепул. Оба раза германцы благополучно ускользнули. 24 января они попытались провести третью вылазку, но эскадра английских крейсеров под начальством Битти захватила их у Доггер-банки, потопила дредноут «Блюхер»[25] и сильно повредила «Дерфлингер» и «Зейдлиц».
Хотя удар эскадры Битти не привел к полному уничтожению судов противника, все же он убедил германцев в тщетности практикуемой ими стратегии измора. Ингеноль, командующий германским Флотом открытого моря, был сменен Полем. Последний предложил Фалькенгайну наступательную подводную кампанию, не стесняя ее ради успеха никакими ограничениями.
В итоге 18 февраля германцы объявили военной зоной воды вокруг Британских островов, где все появляющиеся корабли противника или нейтральных стран будут без предупреждения топиться. Это дало повод Британии порвать узы, связывавшие ее Лондонской декларацией. Она ответила объявлением своих прав перехватывать все суда, подозреваемые в доставке товаров Германии, и приводить их в британские порты для обыска. Это усиление мертвой хватки блокады привело к серьезным трениям с нейтральными странами, особенно с Америкой, но Германия разрядила обстановку потоплением 7 мая 1915 года «Лузитании». Гибель 1000 пассажиров, в том числе нескольких американцев, была неслыханным красочным зверством. Мир содрогнулся, а общественное мнение Америки было потрясено этим событием серьезнее, чем даже насилием над Бельгией. Этот поступок германцев, за которым последовали и другие аналогичные поступки, расчистил путь для вступления Соединенных Штатов в войну, хотя это и случилось позднее, чем могло казаться сразу после трагедии с «Лузитанией».
23
Три легких крейсера («Кельн», «Ариадне» и «Майнц»), а также эсминец и тральщик. (Прим. ред.)
24
«Шарнхорст» и «Гнейзенау» с их 210-мм орудиями, да еще большей частью размещенными в казематах, никак не могут быть отнесены к классу дредноутов. Эскадра Крэдока в полном составе существенно превосходила эскадру Шпее, но английский адмирал допустил роковую ошибку, решив вступить в бой до соединения с самым сильным своим кораблем – броненосцем «Канопус». Однако и в таком составе суммарное водоизмещение английских кораблей (даже без учета вспомогательного крейсера – лайнера «Отранто») не слишком уступало водоизмещению немецкой эскадры – 28 700 тонн против 33 000 тонн. (Прим. ред.)
25
И опять-таки «Блюхер» с его 210-мм орудиями (правда, на этот раз расположенными только в башнях) дредноутом не являлся. (Прим. ред.)