Страница 7 из 33
— В память о Гарри я согласился принять на себя первоначальные убытки. Просто чтобы вы не волновались. Но я не вижу причины, почему я должен делать вам подарок в 3 тысячи долларов, — произнес он очень тихо.
— Я никогда не просила вас этого делать, — с досадой возразила она.
— Если бы вы потеряли деньги по моей вине — все было бы иначе. Но ваш первоначальный капитал остался при вас в целости и сохранности. Вы ни в чем не прогадали бы, если бы выкупили облигации обратно практически по той же цене. А теперь вы приходите ко мне и просите продать их за 96,5? Однако сейчас на рынке они стоят 104. Видимо, вы считаете, что я должен так поступить, поскольку виноват в том, что вы не воспользовались моим советом?
— Мистер Колвелл, вы злоупотребляете моим положением, чтобы нападать на меня! А Гарри так вам доверял! Но позвольте мне сказать: я не дам вам возможности поступать так, как вы хотите. Без сомнений, вас устроит, если я пойду домой и забуду о том, как вы со мной обошлись. Однако я собираюсь проконсультироваться с юристом и убедиться, может ли друг моего мужа позволять себе такие вещи! Вы совершили ошибку, мистер Колвелл!
— Да, мадам. Я действительно ее совершил. И чтобы я смог оградить себя от просчетов в будущем, окажите мне услугу: пожалуйста, никогда больше не появляйтесь в этом офисе. Да, и непременно проконсультируйтесь с юристом. Всего доброго, мадам, — сказал самый вежливый человек на Уолл-стрит.
— Посмотрим... — Это все, что произнесла миссис Хант, покидая комнату.
Колвелл нервно расхаживал по офису. Он редко позволял себе терять самообладание. Теперешнее состояние совсем ему не нравилось. Внезапно прожужжал биржевой информатор. Финансист взглянул на него рассеянно и почти с досадой. «Пятипроцентные облигации Man. Elec. — 106,5», — прочитал он на телеграфной ленте.
ССОРА ИЗ-ЗА СКИПИДАРА
Конкуренция в скипидарной промышленности дошла в какой-то момент до точки кипения. В отрасли царил полный раздор. Затем дело приняло совсем дурной оборот — воцарилось молчание. Никто уже не тратил время на пустые слова, и это было страшнее всего. Деньги теряли все. Однако каждый надеялся, что другие теряют больше, и тем самым быстрее пойдут ко дну. Выжившие надеялись, что смогут и дальше держаться на плаву. Ведь если двенадцать человек умерли с голоду, то четверо оставшихся могут пировать.
В Соединенных Штатах такое случалось, и не раз: временами одну из отраслей начинала трясти суицидальная истерия. На самом деле она непонятна и необъяснима. Однако всегда находится какая-нибудь посредственность, которая начинает бормотать: «Перепроизводство!» и самодовольно качать головой, будто ей удалось установить реальную причину кризиса. Однажды это случилось и со скипидарным бизнесом, некогда великим и прибыльным, а теперь производящим одни убытки. Еще недавно он гарантировал достойное жалованье тысячам, а теперь давал лишь скромные заработки небольшой горстке людей.
Мистер Альфред Нойштадт, банкир крупного центра скипидарного промысла, как-то обратил внимание своего шурина на эту жалкую картину. От красочного описания Нойштадта душа мистера Якоба Гринбаума встрепенулась. Он предвкушал уже золотые перспективы. Действительно, они были просто ослепительны. Гринбаум задумал создать Скипидарный траст.
Сначала он скупил за гроши все обанкротившиеся заводы — точнее, семь из них. По его задумке эти самостоятельные перегонные предприятия превращались в единый центр — нечто вроде «осьминога» с приятными толстыми очертаниями. Именно так окрыленный Гринбаум описывал идею своему прозорливому родственнику. Затем будущий монополист получил контроль над девятью другими, истощенными до крайности заводами. Теперь он мог контролировать «огромные производственные мощности». Расходы же были просто изумительны — а именно необычайно малы. Номинально дело принадлежало и его зятю, Нойштадту.
И вот на рынок вышел банковский дом Greenbaum, Lazarus & С°. Обманом и принуждением Гринбаум побуждал заинтересованных игроков продавать ему свои предприятия. Не гнушаясь средствами во имя будущего успеха, он вводил в заблуждение упрямых и подлизывался к доверчивым. Это позволило ему стремительно проникнуть в отрасль и собрать предприятия в единую структуру. Так была сформирована Американская Скипидарная Компания с рыночным капиталом в 30 миллионов долларов (или в 300 тысяч акций по 100 долларов каждая). Сумма, необходимая для расчетов с Гринбаумом и Нойштадтом, которые продали свои заводы по схеме «часть — деньгами, часть — акциями», была собрана благодаря выпуску шестипроцентных облигаций. Их общая стоимость составляла 25 миллионов долларов. Бумаги были подписаны синдикатом, в который вошли Greenbaum, Lazarus & С°, I. & S. Wechsler, Morris Steinfelder's Sons, Reis & Stern, Kohn, Fischel & C°, Silberman & Lindheim, Rosenthal, Shaffran & С и Zeman Bros.
Раньше эти господа никогда не занимались спекуляциями. Время от времени они просто «совершали финансовые операции».
Новоявленный «Траст» выпустил красочный рекламный проспект. То был шедевр словесной убедительности и недосказанности. Он состоял из скудной статистики и привлекательных, но весьма общих перспектив. В надлежащий срок общественность подписалась на большую часть облигаций на сумму в 25 миллионов долларов. Ценные бумаги (как облигации, так и акции) были размещены на Нью-йоркской фондовой бирже. Иными словами, они оказались в списке активов, которые любой член биржи мог приобрести или продать на торговой площадке.
В сводной таблице операции синдиката выглядели следующим образом:
Акционерный капитал................... $30 000 000
Облигации................................. 25 000 000
Всего....................................... $55 000 000
Реальная стоимость имущества........ 12 800 000
AquaPura.................................. $42 200 000
Выплаты собственникам 41 очистительных заводов (90% производства скипидара и 121% потребления!) в Соединенных Штатах:
Наличные от продажи облигаций ...... $8 975 983
Облигации................................... 12 000 000
Акции........................................ 18 249 800
Всего........................................ $39 225 783
Комиссия синдиката, акции............... 12 988 500
Нераспределенный доход................. 2 000 000
Расходы и дисконты на выпуск
облигаций и др............................. 785 717
Всего......................................... $55 000 000
Для публикации эти данные предназначены не были. Но они-то как раз в точности отражали положение дел.
О действительной работоспособности компании общественность не информировали. Ей было предложено лишь несколько красивых цифр из проспекта, этого финансового евангелия от Гринбаума, которое нашло фанатичных последователей среди инвесторов. Однако выпущенные акции не представляли пока никакой ценности. Они не были проверены рынком, не прошли рыночных испытаний. Никто не знал, можно ли на них положиться. Поэтому банки остерегались принимать их в качестве обеспечения залога. «Спекулятивное сообщество» (как называли в прессе биржевых игроков) тоже не имело с ними дел — в трудную минуту бумаги могли оказаться неликвидными. Синдикату до зарезу нужно было «сделать для них рынок». Требовалось создать такую ситуацию, при которой в любое время кто угодно мог бы без лишних проблем и порождения сверхвысоких колебаний продать акции Американской Скипидарной Компании. Лишь в таком случае синдикат получил бы прибыль, на которую рассчитывали его члены.
Мистер Гринбаум делал все, что мог. Он настойчиво рекомендовал всем производителям, получившим акции в качестве частичной оплаты, ни в коем случае не продавать свои доли по цене ниже 75 долларов за акцию. Будучи малоосведомленными о личности этого воротилы, они с готовностью соглашались.