Страница 50 из 57
Мэдди уже собралась повесить трубку, когда на том конце провода раздался знакомый голос:
– Ах, это ты! Ну как, дорогая, я стала тетей?
– Неужели это правда? – поинтересовалась Мэдди. – Племенные корги? Чем эти собачки так замечательны? Они носят рубашки с воротником апаш и тоненькие золотые цепочки?
– О, ты имеешь в виду Найджела? Знаешь, дорогая, эрекция возникает у него только тогда, когда он сидит на деревянном коне-качалке, – призналась Джиллиан. – Я несколько дней назад выбросила его на свалку.
– Теперь понятно, что ты была очень занята, поэтому и не смогла связаться со мной, – саркастически заметила Мэдди.
– Будучи потенциальной клиенткой исправительного учреждения, я избегала контактов со своими знакомыми и появлялась лишь в самых скромных заведениях. Сейчас я только что вернулась из клуба «Граучо».
– Алекс там был?
– Нет.
– Отлично. Возможно, он сдох.
– О, понятно. Вот так обстоят дела, да?.. Я приеду за тобой, – сказала Джиллиан, выслушав достойную изложения в готическом романе историю о злой ведьме Гарриет Филдинг и простодушной и наивной Мэдлин Вулф. – Ты где?
Предложение Джиллиан окрылило Мэдди, и она стряхнула с себя оцепенение.
– Я в телефонной будке на углу, – ответила она, вглядываясь в пейзаж, достойный «Доктора Икс».[69] – Здесь три дорожных знака: «Смотрите налево», «Внимание! Лягушки на дороге» и «Ремонт дороги».
– Никуда не уходи. Я скоро приеду. Естественно, она никуда не уйдет. Ей просто некуда идти. Она не видит своего будущего. Потому что в фонарь в конце тоннеля не вкрутили лампочку.
Великое бегство
Через четыре мили по шоссе М4 плавное течение спасательной операции застопорилось. Пришлось съехать на обочину, чтобы Мэдди поменяла колесо у машины Джиллиан, у этой взятой напрокат колымаги. Это была даже не машина, а скорее моторизованные кроссовки «Адидас», которые с трудом доставали до бамперов других машин.
Когда их осветили фары проехавшей мимо машины, Мэдди украдкой взглянула на Джиллиан. Ее не изменили ни косметическая операция в Беверли-Хиллз, ни долг в пятнадцать тысяч. Единственным, что, кажется, изменилось в ней, было имя. Мэдди не знала, какая из запасных покрышек привлекает ее больше – «лысая» в багажнике или новенькая, но крохотная, как от мотоцикла, сохранившаяся на талии Джиллиан.
– Итак, Мэдди, очевидно, это наш последний содержательный разговор, так что давай воспользуемся этой возможностью наилучшим образом. – Джиллиан облокотилась на капот и принялась изучать свои ногти. О машинах она знала только одно: как выбраться с пассажирского сиденья «порша», не выставляя на всеобщее обозрение нижнее белье. – После родов, дорогая, ты превратишься в растение. Тебя будут заботить лишь пинетки, бутылки и подгузники.
Мэдди ослабила гайки на колесе.
– Если я действительно превращусь в овощ, дай слово, что скажешь мне об этом, ладно? – попросила она.
– Больница на Грейт-Портланд-стрит, – неожиданно объявила Джиллиан.
– Что?
– Это выбор Ферги и Джерри Хилл. Вот где надо рожать.
Мэдди внимательно посмотрела на подругу.
– С каких это пор тебя волнуют такие вещи? Неужели тебе понравилось заглядывать в чужие коляски?
– Ну, кто-то же должен заботиться о тебе. – Голос Джиллиан заскрипел, как шестерни в коробке передач. – Я не хочу, чтобы ты бросила ребенка где-нибудь в лесу. Его вскормит волчица, он вырастет и заложит город, где будет взиматься плата в тысячи лир за так называемый первоначальный дизайн – тот самый дизайн, которого навалом на Хай-стрит по десять фунтов.
– Кто бы мог подумать, – проговорила Мэдди, накачивая колесо ножным насосом, – что в этой груди, под блузкой от «Москино», бурлит материнский инстинкт?
– Моя дорогая, в объявлениях в «Таймс» всегда пишут название больницы. Если человек не сообщает название больницы, то очевидно, что он пользуется – Джиллиан понизила голос и с пренебрежением закончила: – ГСЗ![70] Нет, название больницы так же важно для автобиографии, как Роудин,[71] куда, между прочим, ты просто обязана определить ее.
– Определить. – Морщась и отдуваясь, Мэдди подняла проколотое колесо. – Кажется, вы то же самое делаете с собаками? Определяете, когда их усыпить.
– Есть еще Линдо-Уинг. Там родились принцы Уильям и Гарри и три дочери Джелдоф.
– Как я смогу все сохранить в тайне?
– Разве тебе не хотелось бы иметь собственную палату? Великий Боже, я бы потребовала целое крыло.
– А где мы возьмем бабки, чтобы заплатить за все это? – Мэдди надела колесо на болты и закрутила гайки. – Если ты помнишь, из пластиковых карточек у тебя осталась только карточка донора органов.
– Из того, что я сэкономила на пластической операции.
Мэдди в глубине души порадовалась, что не сказала Джиллиан, будто та после ремонта и в новой обивке выглядит похудевшей фунтов на сто.
– Так ты не сделала операцию?
– В аэропорту меня встретил длиннющий лимузин и доставил в отведенное мне бунгало на территории больницы. Знаешь, что там ожидало меня? Дюжина красных роз, коробка шоколадных конфет в виде сердца и любовное стихотворение, сочиненное мужчиной, который любит меня достаточно сильно, чтобы заплатить за все это. А еще приготовленный по специальному заказу романтический ужин на двоих. И я подумала: какого черта я делаю? Страшная правда заключается в том, что я стала другой. Пора мне менять свою жизнь, Мэдди.
– И каким же образом ты намерена изменить свою жизнь? – Насос возмущенно зашипел, когда Мэдди сложила его и закрепила скобой.
– Ра-бо-той, – Джиллиан выплевывала каждый слог, как будто они были отравлены. – Это все, что осталось мне в этом богатом кружеве жизни. Я сейчас ищу какое-нибудь место в офисе, с рабочим графиком с двенадцати до часу и часовым перерывом на обед…
Мэдди было приятно увидеть яркие точки огней Лондона. Прижавшись лицом к стеклу, она попыталась представить, какая получилась бы картинка, если бы их все соединить одной линией.
Припарковав свое ржавое корыто – в Лондоне проще сделать операцию по изменению пола, чем найти свободное место на стоянке, – Джиллиан, навалившись плечом, открыла дверь своего последнего жилища – квартиры на Клэпхем-Джанкшн.
Мэдди с интересом разглядывала табличку под звонком.
– Я могла бы смириться с Эспиналл-Ханникат, но вот «леди»?
– Я решила довести дело до конца. До сих пор передо мной вставали на колени, только когда занимались моими мозолями.
– Так вот почему ты столько времени проводила у врача! – Мэдди втащила свою сумку в квартиру. Стены были выкрашены в никотиново-желтый цвет. Более темные пятна отмечали те места, где у прежних хозяев висели постеры.
– Две комнаты, представляешь! – сокрушалась Джиллиан. – Кто бы мог подумать, что я дойду до этого? Нам придется спать на одной кровати.
Но для Мэдди это был Кенсингтонский дворец.
– Джилл, здесь просто потрясающе. – Ее переполняло чувство облегчения. – Хей-хоп, тру-ля-ля!
Леди Эспиналл-Ханникат критически взглянула на подругу.
– Мэдди, не знаю, как тебе сказать, но ты уже превратилась в овощ.
69
Многосерийная научно-фантастическая телепередача для детей.
70
Государственная служба здравоохранения.
71
Одна из ведущих женских привилегированных частных средних школ.