Страница 27 из 124
– Ты бы не болтал раньше времени, – сказала Черепаха с заднего сиденья. – Плохая примета. Сначала стань миллионером. Камень мы еще не продали.
– Продадим, – уверенно отвечаю.
– Это кто? – с изумлением спросила она, глядя в окно на прохожих, – эльфы?
– Вьетнамцы, – равнодушно сказал Рафик, – а может китайцы. Кстати, видели, на улицах попадаются девицы с глазами, накрашенными так, что издалека думаешь, что тоже из Азии? Мода такая, в мое время не было. Скоро все будут ходить щурясь, руками придерживая веки, а богатые к пластическим хирургам побегут за соответствующей внешностью.
Вот чего он сигналит? – возмутился Рафик. – Красный свет на светофоре. Нервные здесь все какие-то!
– Завидуешь, – убежденно сказал я. – Оно ведь и в обратную сторону работает. Ни одна симпатичная девушка не посмотрит в твою сторону, если у тебя узкоглазости нет. При этом только одна из десяти, если не ста тысяч видела эльфа вживую.
– Останови, – потребовала Черепаха.
Рафик послушно затормозил у обочины.
– И это будет вот так, – пробормотала она, изучив какую-то непонятную загогулину, которую держала в руках, и старательно рисуя линию на карте города. – Вот и третья, здесь они пересекаются...
– Мне даже смотреть не надо, и так понятно, что в квартале ЭГО, – пояснил я Рафику. – Это такой ученый способ морочить голову, именуемый, если я правильно помню, триангуляцией.
– Пеленгация, неуч, – возмутилась Черепаха.
– Ну, пусть пеленгация, – миролюбиво согласился я. – Мы ж не попремся к нему в гости прямо так? Надо снять квартиру на несколько дней, побродить вокруг, изучая обстановку, а мне еще мотаться в Москву на разные встречи. Потом Протей утверждает, что они время от времени все-таки в город из своего квартала выходят. Он у нас большой любитель газет и сплетен в Интернете, так что знает, о чем говорит. Лучше всего, если на разведку пойдет Рафик с большой породистой собакой.
– Свинья, – внятно сказала Черепаха.
– Ну чем тебя этот вариант не устраивает? – повернулся я к ней. – Не один умник не догадается, а человек с собакой на поводке явно живет где-то по соседству и выгуливает ее. Что, в центре Питера ходят толпы охотников с ружьями? Так ты на самом деле на волчицу из леса не слишком похожа, башка другая и размер тоже. Нас он обоих в лицо знает, начнет еще кричать...
– Так Трифон и меня вполне мог видеть, – не согласился Рафик.
– Тогда надо звать Зверя, – устало сказал я. – Пусть сам выкручивается. Мы что, разведшколу кончали, чтобы проводить оперативные мероприятия, и имеем пять сменных экипажей для слежки?
– Сходил бы ты Рафик за газетой, – ласково попросила Черепаха, – объявления про квартиру посмотрим.
– Нужны мне ваши тайны, – хлопая дверцей, так что стекла задребезжали, заявил Рафик.
– Ты вообще думай, что говоришь, – зашипела она на меня. – Про перевертыша еще расскажи.
– Виноват, – согласился я. – Чуть не брякнул лишнее, но что еще придумать можно? Или лезть внутрь в чужом облике, или терпеливо дожидаться пока он сам проявится. А это неизвестно когда будет. Ну не звонить же ему, с предложением встретиться?
– А почему нет? – задумчиво спросила Черепаха. – Совсем неплохой вариант. Позвоню и назовусь Таней. Очень желаю встретиться со своим благодетелем. Непременно заинтересуется, откуда такие знания, в той записи, что он видел, просто стандартный набор – жив, здоров, никаких имен. Хорошо, что Летчик может показать каждому свое и ничего не найдешь в памяти прибора. А делиться с другими побоится. Дело-то насквозь незаконное и неизвестно еще, что там у них за наказанье полагается. Второй раз Нахаловкой не отделается.
Нам всего и нужно чтобы он один прогуляться на встречу вышел.
– Думаешь, будет мочить свидетеля?
– А это кто кого еще первый успеет, – о чем-то размышляя, ответила Черепаха. – Хорошая мысль, – уверенно добавила она, – ты гений. Глупый как медведь, но гений трепать языком, не думая. Надо только вовремя прислушаться и присвоить идею.
Побольше истеричности в голосе, – размышляя вслух, сказала она, – чтоб испугался просто послать на три буквы, туманные намеки. Давай, напряги, Протея по поводу питерского телефонного справочника ЭГО. Поищем там Трофима. Это не Москва, просто мелкий отдел, здесь их много быть не должно.
– Так вроде это не его имя, – с сомнением сказал я. – Для человеческих ушей переиначенное.
– А здесь что, не люди? – с убийственной логикой спросила Черепаха. – Или не славяне, как в Нахаловке? Должно быть именно такое. Не найдем, будем смотреть созвучное. Или позвоним автоматической секретутке. Если вы хотите поговорить по поводу, нажмите кнопку "один" к гному Х, если по другому кнопку "два" гному У. Нам же не вербоваться, чисто деловое предложение. Сапфир офигеных размеров, к примеру, купить. Голос и по телефону узнать можно.
– Включи радио, – сказал Протей, как только я ответил.
– Какое? – спрашиваю, щелкая включателем.
– Эхо Москвы. Там сейчас "Ночной эфир", хотя не думаю, что принципиально, скоро везде будет.
– Что-то странное происходит в нашей Северной Пальмире, – заговорил возбужденный мужской голос. – Что такое план "Перехват" я думаю всем слушателям известно, обычно это происходит при розыске преступников. Выставляются посты на дорогах, проверяются железнодорожные станции, платформы пригородных поездов, пристани, аэропорты прикрываются заслонами. На всех перекрестах торчат вооруженные милиционеры и непонятные люди в масках и с автоматами. Иногда, успокаивая граждан своим присутствием, в небе болтается вертолет. Он сверху все видит, мы это прекрасно знаем. Пока все это на городском уровне, но очень похоже, может распространиться и на область.
В данном случае приведены в повышенную готовность все спецподразделения северной столицы. Никто толком ничего не знает, ответственные лица категорически отказываются отвечать на вопросы. Единственное, что нам точно известно на этот час – проведен сбор личного состава, привлекаемого к ликвидации вооруженных банд, освобождению заложников и пресечению террористических актов. Сначала мы думали, что ловят очередных вахаббитов, но по неофициальным данным разыскивают одного из работников корпорации ЭГО.
– Вовремя мы свалили, – сквозь зубы сказал Рафик, – с нашими документами, а вернее с их отсутствием, сгорели бы сразу.
Он завернул к дому и остановился у нашего подъезда, выключив двигатель. Никто не открыл дверь машины, мы продолжали сидеть и внимательно слушать.
– Если кто не понял, – сделав эффектную паузу, продолжил репортер, – очень похоже, что группа неизвестных злоумышленников похитила гнома. Именно одного такого и ищут. Ничего подобного не происходило уже пять с лишним лет. Вот мне подсказывают, последний случай был, когда убили орка-охраника в Адис-Абеббе. Убийц правительство страны моментально схватило, но почему-то они даже до тюрьмы не доехали. Скончались от суицида, выстрелом в затылок. Еще ходили упорные слухи, что при этом присутствовали эльфы.
Ну что ты хочешь? – спросил он, явно не в микрофон. – Какая разница на фоне чего я говорю, милиции или Смольного? Хочу стоять напротив проходной ЭГО, и буду стоять. Говорить имею полное право. Хорошо, на той стороне улицы.
Власти нервничают, – сообщил он, тут собралась толпа репортеров и нас норовят прогнать. Одну минуту... Ага!
– Извините, – после минутного молчания сказал он, – тут вышел эльф и сказал буквально две фразы. Информация о похищении подтвердилось, но, скорее всего заложник уже мертв и никаких санкций, – он хмыкнул, – пока, – репортер выделил слово интонацией, – ЭГО применять не будет до выяснения всех обстоятельств. Очень просил всех по возможности находиться дома, чтобы не затруднять работу следственных органов...
– Все, – сказал я, – выключая радио. – Больше ничего интересного не будет. Как только он начал говорить успокоительные слова, из ближайших к ЭГО кварталов как раз и побегут. Будет много шума, мата и кого-то непременно либо пришибут менты, либо затопчут в давке. Теперь мы узнаем что-то новое, только если начнут высаживать нам дверь, все остальное в эфир не пойдет.