Страница 120 из 124
Ехать по указателям, написанным на трех языках, оказалось достаточно просто. Надо только знать направление. Если на 40 шоссе написано Хайфа, то дорога идет на север. Едешь себе спокойно, не заезжая в города все прямо и прямо. Пересечения дорог нет, въезд по развязке. Кому направо, кому налево. Мне так в гостиницу в Нетании. Каких-то паршивых 100 долларов в сутки. Зато море рядом. Оно мне без надобности, но мы же туристы. Впрочем, цены почти везде одинаковые. Дорого. Совершенно неприлично дорого все – от жратвы до техники. Лучше уж тащить из России или Америки. А то, что мне купить надо, то вообще не продают. Пишут в Интернете всякую ерунду про 200 компаний, торгующих оружием. Попробуй у них что-то получить, не имея надежного выхода на хозяина с рекомендацией. Моментально заложат здешним парням с пламенным мотором вместо сердца и холодными глазами.
Вот завтра попробую получить благословение от очередного заочно знакомого типа, а там поглядим. Проблема в том, что четкого пароля у меня нет. Это Доцента я могу расспрашивать сколько угодно про подробности его жизни, а некоторым прямые вопросы задавать совсем не стоит. У них на это подозрительное дело нюх очень развит. Тут нам не индейцы, готовые подняться по одному слову без доказательств. У этих у каждого свое мнение имеется, и любой приказ два часа обсуждать будут.
Я свернул на дорогу к поселку Удим, и попетляв по асфальтовой дороге, выехал к ресторану. Странное место. Совсем рядом конюшни, от которых и растут мои познания про местные достопримечательности. Когда-то я чисто из любопытства спросил у Дова где он научился ездить на лошади. Думал уже после переселения. Оказалось, нет. Есть такое место для людей со средним достатком. Это не конезавод с дорогими арабскими скакунами. Здесь держат своих лошадей и катаются на них по округе. Просто развлечение. Лошади превратились в игрушку! Даже в России или Америке их иногда еще используют при необходимости, но здесь только города и поля с тракторами. Неприятно. Чувствую себя как старый моряк, с болью смотрящий на дымящий трубой пароход. Умом он понимает удобство, но ведь никакого сравнения с прекрасными парусниками.
Стены ресторана оформлены под дерево, с огромными окнами. Большой зал, в углу которого сидит, мило беседуя, молодая парочка. Обычный выбор блюд, хорошо знакомый с Федерации, как будто никуда и не уезжал. Три салата из свежих овощей, шашлыки на любой вкус. Для извращенцев даже из курятины. Именно для извращенцев, потому что нормальный шашлык должен быть из баранины. В нашем традиционном варианте – из собственными силами загрызенного бизона, которого разделывают согласно вкладу на охоте. Совсем уж паршиво, но приемлемо – из телятины. Да и готовят тут все на скорую руку, чуть ли не на глазах. Даже не маринуют, только специи. Для себя небось хозяин старается и делает, как положено по рецептуре, а посетителям и так сойдет.
Просто обжаренные куски мяса, насаженные на шампур с кусочками лука. Картошка жаренная, выложенная в тарелке такого размера, что Следак объестся. Тарелка с размолотым местным видом гороха, с добавлением оливкового масла и чеснока, в который макают горячую хлебную лепешку. И пиво. Туборг, Карлсберг и израильские Голдстар и Маккаби. Вполне в целом сносно. Бывает и хуже. Я не слишком привередливый и гурманов, требующих Бордо урожая 1923 года, не понимаю. Не пили они водички из лужи, заедая каменным сухарем. Или впечатление на окружающих произвести хотят. У меня вкус гораздо тоньше и то, разницу в вине чувствую, но восторга не испытываю. Может просто потому, что не приучен к вину. Не растет у нас на равнинах виноград. На самом деле и с нормальным пивом у нас большой напряг. Всю жизнь пьем скорее пивной напиток. И алкоголя в нем мало и можно не беспокоиться, что от не кипяченой воды живот прихватит. Напиваться как-то не принято. Не потому что нельзя, а изрядный позор в глазах соседей не уметь держать дозу. Глупости типа: "Ты меня уважаешь?" никто не произносит. Заставлять другого пить – неприлично.
Никуда не торопясь спокойно начал кушать, изучая газету, полученную на заправке. Тут большой выбор на нескольких языках. Хочешь русскую, хочешь английскую или румынскую. На первой странице фотография моего корабля, а ниже пятнадцать гипотез на тему кто его грабанул. Израильское правительство таинственно молчит, не подтверждая и не опровергая. Ретивые журналисты обнаружили уже и ракеты средней дальности действия на борту. Лучше бы там были настоящие патроны для КПВТ. Еще немного и всплывет ядрен батон. Фантазеры.
Команда жалуется на грубые действия захватчиков. Надо было надавать по шее всерьез, хоть плакали бы по делу.
– Можно? – спросил, подходя ко мне, и показывая на стул, молодой парень. Я уже открыл рот, чтоб объяснить как много в этом зале пустого места, как резко напрягся и полез в карман. Он говорил на Языке!
– Спокойно, медведь, – сказал парень, непринужденно садясь напротив меня. – Я только желаю обсудить кое-что. Никакой стрельбы, героических схваток и бега по крышам с погонями. Не понравится, просто встанешь и уйдешь. Не надо лезть в карман за пистолетом.
Я мимоходом порадовался, что он не в курсе, что именно там лежит.
– Совершенно ни к чему с шумом и воплями скакать по столам, – спокойно продолжал парень, – норовя отрезать друг другу головы и вырвать горло. Я буду вести себя тихо, а разговор предстоит интересный и для тебя тоже.
Не такой уж молодой парень, как мне показалось, – размышлял я, рассматривая внимательно странного типа и незаметно постукивая при этом по "телефону" пальцем. Протей должен слушать постоянно, но лучше для гарантии. Пусть работает на передачу, об этом мы давно договаривались. Терять уже нечего – влип.
Лет сорок, хотя и в хорошей форме. Смотрится как обычный человек. Круглое простое лицо, прямой нос и голубые глаза. Рост чуть выше среднего. Руки сильные. Одет в обычную темную футболку и джинсы.
Э… как я сразу не сообразил… Если не эльф и не человек, откуда человеку знать Язык, то… Во именно, вторая тень и ничего не понять… Ой, как интересно. Чуть-чуть, но по другому. Можно увидеть. У Лехи просто нет формы, а этот…
– Вижу тебя Верхний Ветер, – вежливо сказал я. Как-то раньше не догадался спросить у знающих, к какому виду относился Старый пес, но про этого точно знаю. Это мне еще в детстве рассказывали. А что лишенный имени, так не племенем, а Советом пауков – совсем другой расклад. Тем более и вежливость не помешает. – Приятно встретить в таком месте почти родственника.
– А почему почти? – не удивился он имени.
– А ты по-прежнему считаешь себя медведем? Сколько у тебя обликов?
– Где-то, очень глубоко, – серьезно ответил он, – под множеством позднейших наслоений, я все тот же. Не важно, сколько прошло времени, не волнует, что я знаю и умею. В критический момент наружу лезет изначальное. То, что усвоено в детстве. Честь, верность клятве, правильность поведения и желание не испортить карму неприличными поступком, отношение к подчиненным. Когда испугаться нельзя, даже если очень хочется, потому что упадешь в глазах знакомых, да и в своих тоже. Надо идти вперед, даже если очень хочешь с визгом забиться в угол.
– И желание стать альфа-самцом. Старшим в стае, – подхватил я.
– Совершенно верно. Это ведь даже не воспитание, это еще и врожденное. Для всех разумных. Нельзя стоять на месте, надо развиваться, и конкуренция при этом самый лучший стимул. Но и характер тоже. Хотеть стать лучшим – это нормально. Потолка нет ни для кого. Только тот, что устанавливаешь себе сам. Я не про физические возможности. Можно развиваться и здесь, – он постучал себя по лбу.
– Чашку кофе, – сказал он подошедшему официанту.
Я с интересом посмотрел тому вслед.
– И почему мне кажется, что он тебя знает?
– Это ему кажется, что он меня знает, – пояснил Верхний Ветер. – Поэтому такой предупредительный. Немного внушения. Он будет вежлив и не проявит излишнего любопытства. Нам ведь не надо, чтобы кто-то слышал разговор?