Страница 54 из 61
Титул вазира имел командующий постоянной наемной армией хазарских правителей.[77] Арабский писатель X века ал-Масуди в своей книге «Muruj aldahab» (около 943–947) пишет следующее: «В этой хазарской стране мусульмане являются преобладающей силой, потому что они составляют царскую армию. Они известны в этой хазарской стране как арсии (al arsiya), и они пришельцы из страны Кваризм (Хорезм. — Авт.). В древние времена, вслед за появлением ислама, появились в их стране засуха и мор, и поэтому они пришли к хазарскому царю. Они были людьми сильными и смелыми, и хазарский царь полагается на них в своих войсках. Они остались жить в его стране на определенных условиях. Кроме того, им принадлежала должность визиров. В настоящее время (как и обычно) вазир один из них. Его имя Ахмад б. Куйа» (цитата из книги А. Бычкова «Киевская Русь», С. 432).
Существует и другое свидетельство еще одного арабского писателя и путешественника Ал-Гарнати, подтверждающее, что Киев даже в 1155 году не был городом русов и продолжал оставаться под влиянием тюрков-мусульман: «И прибыл я в город [страны] славян, который называют «Гор[од] Куйав». А в нем тысячи «магрибинцев», по виду тюрков, говорящих на тюркском языке и стрелы мечущих, как тюрки. И известны они в этой стране под именем беджн[ак]…»
Сведения о мусульманах в Киеве приводятся и в книге о происхождении Руси профессора Кембриджского университета, украинца по происхождению, специалиста — тюрколога Омельяна Прицака, усиленно критикуемого в настоящее время именитыми академиками бывшей советской исторической школы. Кстати, он утверждает, что Киеву-Куйаву предшествовала крепость под другим названием — Самбат, чье название расшифровывается как «субботний рынок» и происходит от ивритского (еврейского) слова шабат, чем вызвал еще большее негодование указанных историков.
Первоначальное название Киева именно как Куйава, четко зафиксировано в некоторых иностранных источниках X–XI веков. К ним относятся сообщения греческих авторов, например Константина Багрянородного (середина X в.), арабских — Аль-Истахри (первая половина X в.) и других, в которых Киев назван Kuyaba; немецких (Тит-мар Мерзебургский, начало XI в.) — Cuiewa. Ну а затем, претерпев фонетические изменения, название Куйава на языке славян превратилось в Киев. По поводу же существования легендарного Кия печерский монах при написании ПВЛ сомневался сам, в одном месте называет его обыкновенным перевозчиком через Днепр, в другом — князем, одновременно вопрошая: «Аще бо бы перевозник Кий, то не ходил Царюгороду» (Лаврентьевский список).
Северная Русь, или просто Русь, всегда находилась во враждебных отношениях с хазарами, так как те контролировали в среднем и нижнем течении Днепра известный водный путь, называемый «из варяг в греки», и доставляли немало хлопот русским купцам, ездившим торговать в Византию. Однажды, в 839 году, как выше упоминалось, русам пришлось возвращаться на родину даже через Балтийское море. Поэтому естественно, что русские отряды неоднократно пытались завладеть ключевым стратегическим пунктом на Днепре — крепостью Куйава. Таких отрядов, как известно, было несколько: во главе с Аскольдом, Олегом и Игорем. Решающим оказался поход Олега, который отбил у хазар и включил Приднепровье в состав русских земель, перенеся позднее столицу в переименованную Куйаву — Киев.
Так что, по нашему мнению, первоначально территория приднепровских племен считалась как бы колонией (доменом) Северной Руси, а столица была в Новгороде. Область вокруг Киева была названа Русской землей, чтобы обозначить перед ее бывшими поработителями — хазарами — теперешнюю принадлежность к Северной Руси. Совершенно понятны становятся и слова Нестора, на которые мы просили обратить внимание, где он за 898 год упоминает, что «поляне, яже нынъ зовомая Русь», т. е. как бы подчеркивал, что это племя стало только недавно называться русским, слово «ныне» (сейчас) по-другому нельзя трактовать. Итак, поляне и другие приднепровские народы, раньше усердно платя дань хазарам, после обращения к Рюрику стали данниками северных соседей — русов.
Было подмечено еще одно интересное свидетельство древнерусской летописи, которое трактовалось учеными исторической школы совершенно по-другому. В ПВЛ после рассказа о взятии Киева говорится: «Се же Олегъ нача городы ставити, и устави дани Словъном, Кривичемъ и Мери и Варягомъ дань даяти от Новагорода гривен 300 на лето, мира деля…» (Лаврентьевский список). Ранее в нашей исторической науке, как тонко подметил С. А. Кирилин, это место трактовалось так, что Олег наложил дань на северные племена — ильменских славян, кривичей и мерю. Судите сами, здесь отсутствует элементарная логика, почему Олег, только, что заняв Киев с войском, состоящим из воинов северных племен, вдруг налагает на эти самые племена дань? Неправильное прочтение летописи привело к такой грубой ошибке. Он не налагал дань на ильменских славян, а «устави» дань в их пользу со стороны покоренного населения Киева и полянской земли. Такой небольшой нюанс, зато основательно меняет дело: если в отношении северных племен-завоевателей говорится «устави дань», то в отношении завоеванных южных племен говорится «возложи». Что подтверждается свидетельством самого Нестора: «Иде Олег на Съверяне, и победи Съверяны, и възложи на нъ дань легъку, и не даст им Козаромъ дани платити» (Лаврентьевский список).
Летописи однозначно говорят о том, как в Среднее Поднепровье попало имя Русь. Пришедшее с Севера войско Олега называлось Русью, об этом прямо говорится в Лаврентьевской летописи, что «бъша у него Варязи и Словъни и прочи прозвашася Русью». Таким образом, оказывается совершенно несостоятельным представление о среднеднепровском, южном происхождении Руси, как бы не «толковали» это украинские господа Толочко и другие.
Часть 7
Гардарики, Русь и Биармия
Гардарики, Русь и Биармия — эти удивительные слова, тайну происхождения которых вот уже на протяжении нескольких столетий никто не может отгадать, всегда интересовали исследователей. Не стали исключением и мы, авторы книги, сразу хотим подчеркнуть — непрофессионалы в истории, для которых изучение прошлого своего края является любимейшим делом в свободное от работы время. В предыдущих двух книгах мы сделали попытку отыскать их первоначальное истинное значение, что из этого получилось, судить вам, читателям. Поэтому снова возвращаемся к этой теме, почему же древняя северная страна — Биармия (Бьярмаланд), одно из главных мест, упоминаемых в исландских сагах, куда несмотря на трудности и опасности, в поисках славы и богатства, устремляли свои суда отчаянные скандинавские мореходы — викинги, имеет самое непосредственное отношение к истории древней долетописной Руси.
В ходе многолетних поисков происхождения слова Биармия (Бьярмаланд) подсказку авторам настоящей книги сделали друзья из Норвегии — преподаватели аграрного колледжа Landbruksskole в Gibostad провинции Troms. Директор этого уважаемого учебного заведения Гюдмунд Йохансен прекрасно знает историю своего народа, страны, с ним очень приятно общаться на эти темы. Кстати, сразу стоит отметить, что большинство норвежцев, с кем нам приходилось поддерживать знакомство, будь это фермеры с отдаленных островов или жители городов, в отличие от нас — русских, как не стыдно говорить, обычно «Иванов, не помнящих родства», великолепно разбираются в вопросах истории своей страны, других скандинавских государств, более того, почитают великого древнего писателя — составителя саг Снорри Стурлусона, причем назубок знают их содержание, в том числе и походы в таинственную Биармию. Оказывается, таинственной она остается только для нас, русских, норвежцы же прекрасно знают, что Бьярмаланд располагался когда-то на севере европейской части России. При первой встрече с теми же преподавателями норвежского колледжа на наш «наивный» вопрос о Биармии, заданный с определенным подвохом (откуда, мол, им знать эту злополучную страну на территории России, когда мы с поисками ее вот уже несколько лет «бьемся»), Гюдмунд Йохансен сразу ответил: «Биармия — это земля русского медведя». Думаем, точнее не скажешь, при этом сразу все становится на свои места.
77
77 Бычков А. Киевская Русь. Страна, которой никогда не было. Легенды и мифы. — М.: Астрель, 2005. — С. 314.