Пагода сна

Кхитайский маг неохотно признал, что этот поход в иллюзорную обитель едва не стоил ему жизни. Ему вообще повезло вернуться в реальную Пагоду Сна. Что же будет в следующий раз? Неужели варвар и в самом деле прикончит его?

Столикий чувствовал себя скверно. Очень скверно. Наверное, впервые за прошедшую сотню лет. Никогда ему еще так не доставалось, и — где! В мире сновидений, в котором до этого момента он считал себя полноправным хозяином.

Вот и все кончилось…

Пришел грубый варвар с севера и все уничтожил. Конец всем планам…

Нет, нельзя этого допустить!

Покалеченное горло отдавало тупой ноющей болью. Пару раз колдун срывался на мучительный кашель, грозивший вывернуть наизнанку все внутренности. Точно призрачная рука до сих пор сжимала дыхательные пути.

Враг близится. Через пару дней Конан и девы-брамины будут в Кхитае.

Нужно что-то делать.

Со стоном Шао Лун поднялся на ноги. Попытка оказалась не совсем удачной — маг едва не повалился обратно на каменный пол. С трудом передвигая отекшие ноги, он прошел через зал к лестнице, ведущей на ярус выше. При этом он тщательно избегал глядеть в большое зеркало, которое обвили тела золотых драконов. Столикий и так знал, что на его горле осталось пять кровоподтеков в тех местах, куда впились пальцы варвара.

Чародей прошествовал в Зал Ночных Видений, отличавшийся от своего иллюзорного двойника меньшими размерами и несколько иным интерьером.

Здесь, посреди круга, в котором был выведен символ бога сновидений, колдун упал на колени и преклонил к земле голову.

— О, Гипнос-Рен! — взмолился Шао-дракон впервые за свою жизнь. — Я верно служил тебе, оберегая секрет переданного тобой умения от непосвященных. Пришло время обратится к тебе за помощью, хозяин призрачного мира! Защити своего ученика!!!

Неистовый крик разнесся по залу, заставив содрогнуться даже каменные стены.

Глава XX

Cерые тучи роняли на землю частые капли. Казалось, даже небо скорбело о гибели одного из участников похода. Лица путешественников казались хмурыми, намного пасмурнее темных облаков. Никто до сих пор не мог поверить, что это все-таки случилось. Они уже почти достигли Кхитая, уже час расплаты Столикого за все злодеяния казался как никогда близок, — и все же несчастье опередило их. Злой рок отнял жизнь у Алиэль, которая всеми силами пыталась помочь в борьбе против ненавистного чернокнижника.

Нет, это не злой рок! В смерти девы-брамина был повинен один лишь кхитайский чародей. Теперь даже если они ввосьмером сгинут, великий Митра спустится с небес и сполна рассчитается с магом. В это, по крайней мере, верил Конан. Небольшой спор возник в вопросе с медальоном Чей Танга. Алекса, Исира и Диаса полагали, что лучшим вариантом будет найти полезную волшебную вещицу, чтобы явиться в Пагоду Сна во всеоружии, хорошо подготовленными и уже наверняка покончить с подлым волшебником. Киммериец настаивал на том, что необходимо держать направление на Пэй-Кван, к проклятой обители колдуна, и ни в коем случае не отклоняться ни на полмили, даже если того потребует ситуация. Кесея заняла нейтральную позицию. С одной стороны она понимала, что доводы ее учениц разумны — с магическим талисманом их шансы на победу значительно возрастут. С другой — верховная жрица Сна не желала перечить Конану, который, руководствуясь одними только чувствами и инстинктом, в большинстве случаев оказывался прав практически в любой ситуации. Таллок и Саттар, независимо от того, какое решение лидеры группы примут в конечном итоге, были готовы во всем поддержать своих союзников. Вало, разумеется, тоже.

Если бы не гибель Алиэль, Кесея, наверняка бы, сочла нужным отыскать медальон Чей Танга. А так…

Зловещие обстоятельства требовали принятия поспешных решений, заставляющих забыть о всяком здравом смысле и логике вещей. После всех споров странники договорились заняться поиском волшебной вещи, при том условии, если это занятие не уведет их с правильного курса на кхитайский поселок, где была скрыта резиденция Шао Луна.

Волшебница выразила тревогу по поводу того, что по мере приближения к Пэй-Квану, Шао Лун несомненно успеет подготовить очередную гадость. И поскольку чародей знает о целях их похода, то постарается превзойти самого себя, чтобы помешать странникам достичь своей обители. По словам Кесеи, успевшей изучить характер своего врага лучше остальных, Столикий припас напоследок нечто невообразимо скверное.

Хуже смерти героя нет ничего, возразил Конан. Страшнее того, что произошло с Алиэль, уже не может ничего случиться. Варвар заявил, что не боится никаких каверз мага, ни тем более его черной волшбы, которую он старательно практиковал на них все это время, и не у кого не возникло сомнения в правдивости слов киммерийца.

Группа приближалась к поселку Ки-Цин, который лежал в юго-западном приграничье Кам-буи. Здесь условно начинался Кхитай. Для того чтобы попасть в поселение путникам требовалось преодолеть семнадцать миль — сначала шла Пустошь Предков, увековеченная исполинскими каменными статуями, значительная часть которых уже развалилась от старости, дальше начинались безграничные рисовые поля. Ки-Цин был последним поселком, располагавшимся в приграничной степной области.

На севере Таллок заметил скопище черных туч, ползущих в их сторону. Юноше пришла в голову мысль, которой он счел нужным поделиться с остальными.

— Не иначе как чернокнижник выслал на нас свое воинство!

Конана это не пугало.

Варвар был готов биться хоть с тысячей демонов, если дети мрака встанут у него на пути. До Пагоды Сна теперь ему, пожалуй, не помешает добраться даже сам Азах.

Вновь заморосил мелкий дождь, нагоняя уныние и тоску. Но при одном взгляде на Конана, который ехал в седле с прямой спиной и горящим взором, у странников мгновенно исцелялась всякая хворь.

Ветер, дувший с севера, бросал в лицо путешественникам пригоршни капель дождевой влаги. Неведомые силы яростно препятствовали продвижению группы.

Пустошь Предков являла собой открытое пространство, заваленное обломками древних статуй. Некоторые фигуры сохранили целостность, но в основном от многих изваяний из камня остались только руины. Обломленные руки и головы сохранились лучше всего. Некогда это место признавалось, как святое. Кхитайские колдуны черпали здесь магические силы. Но теперь это место забыли.

О происхождении Пустоши Предков было известно немного — кхитайские историки утверждали, что пространство с древними статуями некогда являлось центральной площадью одного из крупнейших кхарийских городов. В то далекое время, когда была воздвигнута эта площадь с исполинами, кхарийская империя достигла небывалого величия. В настоящий момент Пустошь Предков представляла собой лишь жалкие останки древней цивилизации. Многие верили, что где-то под землей до сих пор хранятся сокровища, оставшиеся с незапамятных времен — целые горы золота и серебра. Но клад недоступен для искателей приключений — его охраняют невидимые слуги богов, которые отводят глаза алчным охотникам за древними ценностями.

Ветер усилился. Грозное воинство темных облаков пронеслось над их головами. На несколько кратких мгновений дневной свет померк, уступив место серой мгле. В том, что появление дурного знака было вызвано действием неких колдовских чар, сомневаться не приходилось. Однако странники продолжали путь, не задерживаясь посреди пустоши.

Постепенно они начали замечать неяркое мерцание у подножий полуразрушенных каменных великанов — то горели не волшебные огни, то поблескивали драгоценные камни, привлекавшие взор путников своим сиянием.

Любопытство долго боролось с осторожностью. Наконец, Вало, Таллок и Конан подъехали к одной из статуй, где блестела разноцветная россыпь.

Вендиец-гигант остался в седле, в то время как варвар и молодой странник спустились с коней, чтобы получше разглядеть новое чудо. Разумеется, никто из них не собирался всерьез интересоваться какими бы то ни было диковинными вещами, и уж тем более ни один из странников не имел тайной мысли прельститься обманным блеском драгоценностей.