Страница 150 из 164
Пилот — вот ключ к разгадке ситуации. В чем причина самоубийства? Допустим, если на борту появилось “нечто” и уничтожило всех, значит, Браун не хотел приземляться, чтобы не подвергать островитян смертельной опасности. С другой стороны, став очевидцем какого-то жуткого зрелища, он мог решить, что сошел с ума, и потому застрелился…
В дверь постучали. Вошел Сполдинг. Он заметно нервничал. Дрейк решил, что при первой же возможности отправит его домой. Его страсть к Норе была явным признаком расшатанной нервной системы, неизбежно порождающей ссоры, перебранки… В замкнутом коллективе это может иметь довольно негативные последствия.
Сполдинг откашлялся.
— Мне тут пришла в голову одна идея…
— Ну, выкладывай. Надеюсь, она удовлетворит наших боссов.
— Боюсь, что нет.
— Ну, тогда в ней проку мало.
— Но это спасет наши жизни! — запальчиво воскликнул юноша.
Дрейк задумчиво затянулся.
— Рассказывай.
— Вы помните, сколько самолетов исчезло в Тихом океане бесследно? Вот, например, всего два месяца назад…
Дрейк кивнул. Большой грузовой авиалайнер потерпел крушение у берегов Уэйка. На месте происшествия найдены пустые спасательные плоты и несколько тел.
— И этот самолет тоже должен был исчезнуть! — продолжал Сполдинг.
— Ага, а нас будут доставать сверху за то, что он не исчез, это ты хочешь сказать?
— Я догадываюсь что послужило причиной трагедии в обоих случаях!
— У тебя есть доказательства? — осведомился Дрейк.
— Нет! Но здесь все и так ясно! Понимаете, в исчезновении тех самолетов в Тихом океане не было никакой логики. Все происходило внезапно. Потеря связи. Команда не может доложить обстановку, потому что борется за жизнь.
— С кем?
— С кем-то или чем-то, что способно пробраться в самолет и выкинуть оттуда людей!
Дрейк задумчиво покачал головой. Сполдинг, несомненно, слишком взволнован случившимся. Спорить с ним сейчас — значит, еще больше раздражать.
— Ты имеешь в виду какую-нибудь птицу Рухх? — вежливо поинтересовался он.
— Да нет же, черт возьми! Перестаньте поднимать меня на смех! Я говорю совершенно серьезно. Люди погибают, а вы шутите! В исчезновении самолетов прослеживается та же закономерность, что и, допустим, в смерти аборигенов в Индии, когда они попадают в лапы тигра: человек и зверь оказываются в одном и том же месте в одно и то же время. Так вот, наши самолеты исчезают по такому же принципу, как если бы они сталкивались с некоей силой, способной их уничтожить — в определенном месте в определенное время.
Дрейк нахмурился.
— Хорошо. Предположим, что это так. Но как ты докажешь эту версию? Что же именно атаковало самолет?
— Ну, уж никак не птица! — Сполдинг неожиданно взорвался. — Думаете, я свихнулся? Да вы просто издеваетесь надо мной!
Дрейк развел руками:
— У меня самого пока нет разумных объяснений. Однако ты упомянул о том, что нам тоже грозит опасность.
— Браун приземлился здесь. Чудовище, атаковавшее самолет, знает об этом и может последовать за ним.
Дрейк затянулся.
— Знаешь, если я сообщу о твоих предположениях в Центр, мне просто прикажут тебя запереть. Не хотелось бы… Но вернемся к нашей теме. Как же ты предлагаешь защититься от этого неведомого монстра? Имей в виду, что на обшивке самолета нет никаких следов вторжения извне. Скорее наоборот, судя по крикам, экипаж пытался что-то вытолкнуть из него.
— Пули не годятся! — взволнованно перебил его Сполдинг. — Кто-то выпустил целую обойму, и все без толку!
— Короче, что ты конкретно предлагаешь?
— Огонь! Любое живое существо боится огня. У нас на складе есть сигнальные ракеты Бери. Их разноцветные вспышки отпугнут чудовище!
Дрейк задумался.
— Ну что ж… Поскольку ты как раз являешься интендантом — тебе и препоручаю выдавать сигнальные ракеты и фейерверки всем, кто попросит. Договорились?
— Лучше бы вы издали приказ, обязывающий всех сотрудников базы носить их в принудительном порядке! — горячо возразил юноша. — Иначе жертвы неизбежны!
Он вышел. Дрейк подметил про себя выражение триумфа на его лице. Это объяснялось тем фактом, что Нора работала в офисе Дрейка и, таким образом, проводила с ним достаточно времени, вызывая ревность Сполдинга. Нда… Дрейку страшно надоело вечное состояние напряженного наблюдения, когда ты обязан внимательно анализировать поведение окружающих, притом, что никому нет дела до тебя самого, до твоих чувств, твоих проблем. Ему частенько хотелось послать к черту всех и вся, предоставить самому себе полную свободу действий и так же открыто выражать эмоции, как и все его подчиненные, в конце концов, он ведь тоже живой человек из плоти и крови! Но на посту администратора об этом оставалось только мечтать…
Вошел работник кухни с новой проблемой: оказалось, что повар разморозил продукты на ожидавшихся десятерых человек, а снова заморозить их уже нельзя.
— Используйте их, как сочтете нужным, — распорядился Дрейк.
— Сэр, как выдумаете, что же все-таки случилось с ними? Может быть, это русские испытывают на нас новое секретное оружие?
— Не знаю, — честно ответил Дрейк. — Пока что у нас нет ни единой зацепки.
— Сполдинг велел мне носить с собой сигнальную ракету.
— Да, он согласовал это со мной. Вы свободны.
В приотворившуюся дверь заглянула Нора.
— Можно?
— Заходи.
— Все готовят отчет. Вернее, пытаются. Многие спрашивают, как это вообще делать. Я им посоветовала просто описать по порядку все, что они видели, как в письмах домой.
— Хм. Вообще-то наши боссы не любят простонародной речи, им подавай казенные штампы. Зато психологи придут в восторг. Знаешь, что я обо всем этом думаю?
Нора устремила на него пристальный взгляд. Затем улыбнулась:
— Ничего. Вы просто выжидаете, чем дело обернется.
— Выжидаю, это верно. Но не просто сижу и ничего не делаю, я жду мало-мальски ценной информации. Если двадцать незнакомых тебе людей расскажут двадцать противоречивых историй, ты вряд ли поверишь хоть одному их них. Придется ждать какой-то новой детали, которая даст ключ к разгадке и поможет определить, кто из них лжет, а кто говорит правду. Только тогда ты сможешь зацепиться за ниточку и потихоньку распутать клубок. Самое трудное в жизни — делать выводы, не имея данных!
— Но вы же не ребенок! — возразила Нора. — Нам постоянно приходится что-то решать. Сама жизнь вынуждает нас. И потом, никто ведь не застрахован от ошибок.
Дрейк взглянул на часы.
— Да, никто… Все, хватит на сегодня. Я собираюсь прогуляться. Хочешь, пойдем со мной, полюбуемся на закат.
Секунду Нора колебалась.
— О’кей. Идемте.
Когда они вышли наружу, тихие серые сумерки уже окутывали остров, но солнце еще не село. По небу простиралась огромная туча, оставляя на горизонте тоненькую полоску зловеще-алого цвета. Все также однообразно грохотал прибой.
Наконец из-за туч появился краешек солнца, и угрюмые скалы неожиданно засияли пурпурными отблесками; вершины холмов озарились светом, и даже немногие уцелевшие чахлые деревца приобрели какой-то праздничный вид. Лицо Норы в лучах заходящего солнца, казалось, само светилось изнутри. Дрейк задумчиво поглядывал на нее время от времени. Наконец он нарушил молчание:
— В последнее время Сполдинг не отходит от тебя ни на шаг. Боюсь, что он питает к тебе отнюдь не братские чувства.
Нора пожала плечами, глядя на море, играющее последними красками уходящего дня.
— Я намерен отправить его домой при первой же возможности. Ты не возражаешь?
Нора повернулась к нему.
— Думаю, так будет лучше для него. Славный парень, но… тяжело все время следить за каждым своим словом. Он почему-то вспыхивает надеждой, когда я вовсе и не думаю его поощрять, и смертельно обижается, если пытаюсь быть предельно тактичной.
Дрейк с минуту размышлял. Затем осторожно спросил:
— А ты не хотела бы уехать?
— Нет, я в полном порядке, — ответила девушка. — К тому же мне нравятся мои обязанности.