Операция "Муравьиный бог"

— Ты ошибаешься, Никита… — наконец сказала она, — Алена Вишняк никуда не пропадала! Вернее, ты правильно сказал, что она должна была ехать в Москву, поступать… Но только она не поехала… А не поехала потому, что влюбилась, как кошка и все это время прожила здесь же в Академгородке у своего молодого человека, который, кстати, на семь лет ее старше. А родителям ничего об этом не сообщила, потому что по ее словам, боялась их гнева, так как она во-первых несовершеннолетняя, во-вторых беременна, а в-третьих, просто дурочка… Вот так и оставляй девочек дома без присмотра. Она, кстати, обо всей этой истории с подростками даже ничего и не знает. А встретил ты ее потому, что она темным вечером, чтоб не увидели соседи, шла домой за какими-то своими вещичками.

«Вот значит как… — Никита задумался, вспомнив как рыдала над ним Алена, — ну пусть дурочка… По крайней мере, отморозкам тем, она не досталась… Все равно хорошая девочка, добрая! Беременная… хм. Ладно… все это уже не имеет никакого значения — она не «матка». Значит кто остается? Аня Чирук? Малолетка Аня… и еще эта, как ее… Елена… кажется Литовченко»

— Слушай, Никита… — оторвала его от раздумий Мила, — а ты не можешь ошибаться? Ты уверен — тот в городе точно «муравей»? Хотя… — прервала она сама себя, — какая ошибка… они ведь и за квартирой твоей следили. Нет, ну наглые черти!.. Совсем страх потеряли! Что ж это за «муравьи» такие, продвинутые? Одно очевидно — у нас ситуация… Прямо скажем — ситуация хуже некуда! Не представляю, как в таких условиях искать «матку». И от твоих, помощи нет… да и похоже не предвидится…

— Почему это? — Никита даже сел на тахте от удивления (обратил внимание, что получилось уже не плохо). — Наставник же мне обещал!

Мила подошла к нему, присела на корточки положив руки на его колени и сказала тихо, почти шепотом:

— Новости паскудные! Я тебе говорила, что посылала запрос? Сегодня пришел ответ… За последний месяц… ну пока я развлекалась на курорте… оказывается в Российском регионе погибло двенадцать Наблюдателей… в Москве и европейской части в основном… Везде имитация несчастных случаев… Климонтович в Сибири первый. Так что резервов нет! Наставник тебе этого не сказал… и я тоже не должна была… А я не могу… — она встала, прикрыла дверь в комнату, вернулась обратно и заговорила еще тише. — Никита… может тебе лучше отказаться?

— От чего? — опешил Никита.

— Семь дней… Твой испытательный срок еще не прошел. Ты можешь выйти из Службы карантина без всяких последствий и весь этот кошмар для тебя навсегда закончится. Снова станешь обычным человеком, займешься своей наукой… Деньги… — она зашептала ему прямо в лицо, — деньги, я оставлю на твоем счету… приличную сумму… хватит на жизнь! Откажись, а?

— Как это?… А ты? С ума сошла, да? Как я без тебя?

— Я тебя в это дерьмо втянула… если тебя убьют, я себе не прощу. Ну я прошу тебя — откажись! Найдешь себе девочку… ты еще молодой совсем… детей нарожаете… Мы с тобой все равно не сможем быть вместе…

— Почему?

— По-определению! Послушай меня…

В дверь постучали. Мила резко выпрямилась и отступила на шаг назад. Заглянула любопытная физиономия Риты.

— Что это вы тут закрылись с больным? Еда вообще-то готова… кушать то есть подано.

Мила не отвечая стояла и вопросительно смотрела на Никиту. Тот лишь отрицательно покачал головой.

Собственно, приготовление готовой еды, купленной Милой в Торговом центре, заключалось в ее разогреве в микроволновке и на плите. Из самой еды имелись фаршированные перцы, жареная рыба, картошка-фри, маринованные грибочки, какие-то салаты, пирожки. Все это было разложено Ритой по тарелкам и даже с каким-то определенным изыском украшено зеленью. Никите предложили принести ужин в постель, но он отказался и накинув принесенный Милой халат, самостоятельно добрался до кухни. Причем получилось это у него довольно легко, даже голова не закружилась. За ужином почти не разговаривали. Восстановление организма происходило невиданными темпами и видимо по этой причине аппетит у Никиты был зверский. Мила подкладывала ему добавки, а Рита быстренько покончив со своей порцией, с усмешкой наблюдала за ними, потягивая из бокала коньяк и изредка покусывая шоколадную плитку.

— Я ж забыл сказать! — пробубнил Никита набитым ртом. — Нашел ведь я файлы Клима!

— Ишь ты… — вроде как порадовалась Мила, хотя похоже думала она о чем-то своем, — и что там интересного?

— Да я и не читал еще… вот как раз и займусь! Вдруг там что-нибудь интересное сыщется. Делать я все равно ничего больше не могу.

— Да уж… — Мила окинула его критическим взглядом, — вряд ли ты сейчас способен на что-то большее, чем читать. Наелся?

— Да, спасибо! Вкусно было! — Никита не уловил ее иронии. Его распирало от желания, тут же погрузиться в изучение документов Климонтовича.

— Ну, что ж, тогда обратно в койку! — Мила сунула ему в руки ноутбук. — Иди, учи матчасть, коллега. Сейчас еще лекарство принесу. Если темпы восстановления сохранятся, назавтра будешь уже, как огурец.

Когда Никита, слегка покачиваясь от сытости и одновременно от слабости удалился из кухни, на улице уже во всю темнело. Мила по своему обыкновению пристроилась у окна и закурила. Слышно было, как в комнате скрепит тахта под устраивающимся на ней Никитой.

Рита в очередной раз пригубила из своего бокала и щелкнув выключателем зажгла торшер с зеленым абажуром, висевший прямо над кухонным столом.

— А интересно… — сказала она, как бы ни к кому не обращаясь, — правильно ли влюбляться в Наблюдателя? Нет потрахаться и все такое прочее — это я понимаю. Очень хорошо понимаю… особенно если с Наблюдателем… Но вот любовь… А, Мил, ты что об этом думаешь?

Мила молчала.

— Вот лично мне кажется… — продолжала Рита, не обращая внимания на ее мрачный взгляд, — Круг бы такого не одобрил! Таких вот, непроизводственных отношений…

— Креститься надо, когда кажется! — оборвала ее Мила, — И поменьше болтать. Никого это не касается… тем более Круга!

— Ой ли? Ты ведь, кажется Истинной Н-ска собиралась стать? А любовь — есть признак мягкотелости. Мягкотелости и малодушия! Забыла, как учили? Сама посуди сестричка, разве мягкотелая и малодушная Истинная может присматривать за городом? Ну я то допустим «могила»! — поспешно добавила она, заметив, как сверкнула на нее глазами Мила. — Ты мне в правду, как родная… сколько раз уже друг дружку выручали! Но ведь тебе самой думать надо… шила-то в мешке не утаишь. Наблюдатели есть Наблюдатели… какие бы не были, суть — людишки! Начнет хвастаться… как же, Истинную поимел!.. пойдут разговоры… А то может вы еще и детей решите завести? Мне-то что… я не расистка какая-нибудь… а вот другим, ваши шуры-муры не понравятся… Да ты сама, это не хуже меня знаешь! Между прочим завтра Ким прибывает… в курсе? Вижу, в курсе… Смотри, при нем не выкинь этих… нежностей. И теленку своему скажи, чтоб в руках себя держал! Корейцы — стукачи! Вот сколько я их знаю — все стукачи! Хуже их только китайцы… чес слово! Те вообще сволочи и мудозвоны… про них и говорить-то противно!

Дневник Никиты.

Ну что, други мои… поздравляю вас с моим возвращением к жизни! Надеюсь, что теперь она будет долгой и счастливой… Совершенно как Феникс, возрождаюсь из пепла! Мазь и пойло, которыми пользуют меня мои подруги Истинные, буквально чудодейственны. Конечно, основной вклад в излечение вносит браслет. Лекарства, по словам Милы, просто способствуют временному увеличению коэффициента гармонии. То есть по сути дополняют действие браслета. Кстати, Мила сказала, что такая жестокая встряска организма в дальнейшем ускорит его перестройку и вместо полугода она завершится в течение одного двух месяцев, что не может не радовать. Сломанное запястье правой руки, похоже уже срослось, хотя гипс мешает убедиться в этом полностью. Но пальцами уже можно шевелить во всю! А то ведь они были как вареные сардельки… Интересно, что с тем бедолагой, которому я съездил по роже? Надеюсь не убил, хоть он и подонок. Правда Мила сказала, что раз у меня удар не поставлен, т. е. запястье стояло не жестко, максимальные для него последствия — сотрясение мозга и перелом челюсти. Может, наоборот, поумнеет… хотя вряд ли. Интересны еще были ее слова, что мужики Истинные, разные там китайцы и другие азиаты часто даже не пользуются холодным оружием, ну по крайней мере если к таковому не причислять специальные кастеты, и так кулаками могут пробивать стены, ломают десятисантиметровые доски и все такое прочее. Как она сказала: «дурная голова рукам покоя не дает». Хотя надо признать, что кастеты гораздо компактней и легче в переноске, чем скажем серпы. Завтра, кстати, к нам прибывает один из таких — кореец Ким (ну понятное дело Ким… всех корейцев зовут Кимами). Как я понял, Круг власти Истинных нашего региона (Так они называют свое, как бы руководство. А вообще говоря, у Истинных, скажем так, военная демократия. Четкой иерархии и субординации у них нет) крайне обеспокоен сложившейся ситуацией и поэтому усиливает нашу бригаду. Трое Истинных для провинциального города по их меркам чуть ли не дивизия. Дело в том, что Истинных в абсолютном исчислении довольно мало, значительно меньше, чем Наблюдателей. А Наблюдателей-то, тьфу всего ничего. Набирают их в настоящее время из расчета один примерно к миллиону населения. Т. е. на всей Земле сейчас всего-то несколько тысяч Истинных. Кошмар! Как они успевают со всем управляться? Хотя, по-видимому, как раз и не успевают… Сведения сии черпаю в материалах Клима. Мужик — молодец! Похоже он пытался сотворить что-то вроде учебного пособия для начинающих Наблюдателей. Этакий курс молодого бойца. Удивительное дело… Служба карантина существует тысячи лет, а никто не пытался записать ее историю, порядки, обычаи (хотя может кто и пытался клинописью на глиняных табличках… но сии труды не уцелели). Знания передаются устно, буквально от учителей к ученикам. В итоге более менее достоверные данные есть лишь начиная с пятнадцатого — шестнадцатого веков и то только потому, что до сих пор живы еще некоторые современники того периода. Все, что раньше — на уровне преданий, легенд и мифов. Да… Жаль Климонтович не успел дописать свой титанический труд. Все файлы россыпью, не систематизированы. Придется все читать, разбираться… Ладно — чешу репу, приступаю к изучению. Потом попытаюсь разложить по полкам и резюмировать. Соответственно решу, что делать дальше с этим расследованием. Ожидайте, зайцы мои!