Мятежница

– Йен, умоляю вас…

– О чем?

– Мне нужно остаться одной… Я… Вы…

Голос ее сорвался. Элайну внезапно охватило дурманящее тепло. Йен же вошел в дом, держа ее на руках, и поднялся на второй этаж. Комнату заливал лунный свет, на стенах плясали отсветы каминного огня. Здесь было очень уютно… Но это его комната!

Боже, как ей хотелось убежать подальше от этого человека, этой комнаты, этого дома! Она больше не могла выносить звука его голоса, прикосновения рук.

– Отпустите меня! – потребовала Элайна. – Сейчас же!

Йен молча опустил ее на свою мягкую, теплую постель. Девушка смотрела на него и даже в полумраке видела, что он тоже не отрывает от нее глаз, горящих злобой. Бросив взгляд на его сжатые кулаки, Элайна подумала, что через мгновение он накинется на нее и снова возьмет силой.

Но Йен не двигался. Он стоял рядом, смотрел на нее и тяжело дышал. Элайна вновь взглянула на него и вдруг заметила во всей его позе презрение к ней.

Неожиданно Йен повернулся и пошел к двери. Она удивленно посмотрела ему вслед. Дверь со стуком захлопнулась…

Йен ушел…

Глава 7

Йен понимал, что должен взять себя в руки и успокоиться. В спальне, рядом с Элайной, это было невозможно. Ночевать в комнате брата ему не хотелось: кроме Джулиана, там спали и оба кузена. Все они стали бы выпытывать у него, что произошло между новобрачными. Разговоров на эту тему Йен предпочел бы избежать…

Решив провести ночь в конюшне, он взял на кухне бутылку виски, одеяло и направился к своей верной Пайе. Та стояла у кормушки и неторопливо жевала овес. Йен выбрал на сеновале место поудобнее, постелил одеяло, улегся, но, вспомнив про виски, тут же опорожнил полбутылки. После чего заснул как убитый…

Открыв глаза, он увидел склонившихся над ним Дживса, управляющего отца, и служанку Лили. Они удивленно переглядывались.

– Вот он где, наш новобрачный! – воскликнула Лили.

– Счастливчик, – добавил Дживс.

– Сколько раз я предупреждала его, чтобы не играл с этой златокудрой бестией! – вздохнула Лили. – Он не послушался меня, и вот чем все кончилось!

– Ошибаешься, Лили, все это произошло именно потому, что я не играл с той златокудрой бестией. А теперь если вы не возражаете, то…

– Конечно, майор Маккензи, мы не возражаем и готовы оставаться вашими преданными слугами, – сказал Дживс. – И первым делом я хотел бы сообщить вам, что ваш батюшка сейчас завтракает в столовой и очень хотел бы видеть вас. Думаю, ваш тесть – тоже.

Йен тихо застонал. У него болела голова. Он прижался лбом к прохладной деревянной дверце стойла Пайи. Та недружелюбно покосилась на Дживса и Лили, которых почему-то недолюбливала.

Дживс служил у Джаррета очень давно. Чернокожий, он был свободным человеком. В рабстве он провел немного времени: победа северян разбила эти позорные цепи. Но он остался служить у Маккензи, очень привязавшись к этой семье.

– Уверен, отец вне себя от ярости, – заметил Иен. – Но еще больше я боюсь встречи с Тедди.

– Но вы ведь уже говорили с обоими. Думаю, сейчас их интересуют ваши планы на будущее. Но перед тем, как идти в столовую, советую вам принять ванну. Я уже приготовил ее.

– Прекрасно, Дживс, – кивнул Йен. – Великолепная мысль!

– А я принесла вам чистое белье, – улыбнулась Лили.

Йен вышел из конюшни и быстрым шагом направился к дому, стряхивая по дороге прилипшее к одежде сено.

Элайна, стоя на балконе, с любопытством наблюдала за ним. Остановившись, Йен посмотрел на молодую супругу. Она подернула плечиком и скрылась в комнате. Он вздохнул и отправился в кухню, где его ждала горячая ванна.

Вымывшись и одевшись, Йен поспешил в столовую и нашел там только Тедди Макманна.

– Доброе утро, Тедди.

– Доброе утро, Йен.

Они впервые встретились, когда Йену было десять лет. Тогда Тедди только что купил участок земли на южном побережье Флориды у небольшой уютной бухты. Здесь он с увлечением занимался своей ботаникой. Йена же очень ценил, несмотря на его детский возраст. В первую очередь – за то, что тот знал местность. Йен научился у него распознавать самые редкие субтропические растения, травы, деревья, цветы – словом, стал почти специалистом по части тамошней флоры. Он часто гостил в доме Тедди, но почему-то не заметил, как дочка ботаника, похожая на маленькую нимфу, превратилась в прекрасную юную женщину.

– Тедди… – начал Йен и тут же умолк, не зная, что сказать. Он постоял, переминаясь с ноги на ногу, потом вздохнул и взял Макманна за руку. – Простите меня. Я поступил так не потому, что мало люблю и уважаю вас. Мне очень неловко и стыдно перед вами. Я хотел бы все объяснить, если только…

Тедди, посмотрев на Йена своими печальными голубыми глазами, похлопал его по плечу.

– Йен Маккензи! Что бы ни случилось, о лучшем супруге для моей дочери я и не мечтал.

Потрясенный этими словами, Йен удивленно уставился на тестя.

– Сэр, уверяю вас, что, несмотря на очень странные обстоятельства…

– При чем здесь обстоятельства, Йен? Я говорю о вашем будущем.

– Будущем?

– Не разыгрывайте удивления, майор Маккензи. Вы, умный и проницательный человек, наверняка видите, что творится вокруг в последнее время. Более того, я уверен, что вы лично знакомы со многими участниками развертывающейся перед нами драмы.

– Тедди, но…

– Дело пахнет войной, Иен. И вам это отлично известно.

Йен глубоко вздохнул.

– До этого момента мне казалось, что только я считаю войну неизбежной. Большинство южан полагают, что в подобных обстоятельствах каждый штат должен подумать об объединении с соседями и все образуется.

– О да! Образование конфедерации штатов – производителей хлопка вполне реально. Тихая победоносная революция, предусмотренная Конституцией, вроде той, которую совершили наши отцы, сбросившие иго самого ужасного тирана – Англии. Весьма многие так думают и надеются, что постепенно к этому идет. Ранее был достигнут компромисс. Государственные мужи работали над ним денно и нощно. Но, Йен, вы уже многое повидали!

– Во время последней поездки в столицу меня пригласили на барбекю в одно из предместий Вашингтона. Там я встретил полковника Роберта Ли, моего бывшего учителя математики. Мы много с ним говорили. Он считает, что у многих политиков на так называемом крайнем Юге чересчур горячие головы. Роберт Ли полагает, что наше усиление делает обстановку еще более угрожающей. В те дни, когда мы здесь праздновали победу, он находился в Мексике и воевал против Уинфилда Скотта. Но после нашей победы проблема рабства стала еще более взрывоопасной. Посмотрите, что сейчас творится в штатах Миссури и Канзас. По ночам мужчины, отстаивая идеалы, убивают друг друга на глазах своих семей! Я не понимаю этого. И не только я. Многие молят Господа не допустить гражданской войны!

– И за кого же они молятся? На чьей стороне Бог? Впрочем, для нас куда важнее, какую сторону займете вы, Йен Маккензи!

– Я один из тех, кто молится за предотвращение всякой войны, за то, чтобы не существовало никаких сторон.

– И все же на чьей вы стороне?

– Как ответить на этот вопрос? Ведь никто не знает, куда пойдет Флорида. А потому…

– Флорида выращивает и продает хлопок. Поэтому пойдет тем же путем, что и другие штаты, живущие за счет этой культуры. Лидеры нашего штата постоянно высказывались по таким проблемам, как экономика, рабовладение и права местного правительства.

– Признаться, я еще толком не знаю, как поступлю, если придется занять определенную позицию.

– Но вы служите в армии!

– Как и очень многие южане, сэр, – улыбнулся Йен. – И большинство из них знают, что очень скоро придется сделать выбор. Поверьте, это будет весьма нелегко. Ведь сейчас мы говорим о тех, кто вместе учился, о друзьях, студентах, преподавателях, о солдатах, не раз спасавших друг друга на полях сражений. У меня, например, есть много близких друзей среди северян. Я знаком с филадельфийцами; они очень симпатизируют тем, кто живет на крайнем юге страны. Я также знаю южан, называющих предателем каждого, кто призывает к выходу из Федерации. Тедди, вспомните хотя бы Ричарда Колла, бывшего одно время нашим губернатором…