Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 14 из 68

– Мне не угодно, – прервал ее Йен. – Поскольку вы скомпрометировали меня.

– Что? – взорвалась Элайна. – Я вас скомпрометировала? Что за чушь! Мужчины каждый день только тем и занимаются, что… Что ищут падших женщин!

– Но согласитесь, что мы оказались в весьма деликатной ситуации.

– Ситуации? О чем вы болтаете? Какая еще ситуация!

– Мисс Макманн, не знаю, как бы выразиться помягче, но…

– Помягче? Это почему же? В чем состоит, как вы говорите, деликатность ситуации?

– Вы непременно хотите это знать?

– Непременно.

– Что ж, тогда слушайте.

– Я вся внимание!

Йен сердито посмотрел на нее.

– Ведь вы не собираетесь подарить Питеру О'Нилу ребеночка? Не так ли?

Наверное, даже пощечина оскорбила бы Элайну меньше, чем эти слова, лишившие ее дара речи. Но Йен истолковал это по-своему.

– А, вот оно что! Я угадал! Бедная девочка! Теперь понятно, почему вы хотели утопиться.

Элайна больше не могла сдерживаться. Размахнувшись, она попыталась дать Йену пощечину, но тот отпрянул и схватил ее за руку с такой силой, что поляну огласил громкий крик. Девушка с ненавистью посмотрела на него.

– Нет, черт вас побери! Никакого ребенка от Питера О'Нила я не жду! И тем более не собиралась топиться. Надо быть полной дурой, чтобы лишать себя жизни из-за какого-то мерзавца.

– Вы в этом уверены?

– В чем именно?

– В том, что не беременны от Питера.

– Вы что, рехнулись? – взвизгнула Элайна. – Уверена ли я, что не беременна от Питера О'Нила! Надо же такое сказать! Кстати, какое вам вообще дело до меня и Питера?

Йен неожиданно отпустил ее, скрестил руки на груди и начал расхаживать взад и вперед перед упавшей сосной. Девушке стало не по себе. Она подумала, что, если сейчас вскочит и бросится бежать, Йен непременно догонит ее и не позволит уйти. Поэтому она посмотрела на него с притворной покорностью и, стараясь скрыть дрожь в голосе, сказала:

– Мне действительно пора идти. А если вы будете чинить препятствия, я подам на вас в суд за попытку изнасилования. Согласитесь, ведь не стоит доводить до этого. Грубая сила – не способ решения проблем.

– Значит, вы полагаете, что хитростью и коварством можно добиться большего? Как в поединке, так и в жизни?

– Не говорите чепухи!

Йен посмотрел ей в лицо. Элайна заметила во взгляде молодого Маккензи злобу, напряжение и что-то еще, чего не могла определить. Когда же Йен вновь заговорил, голос его прозвучал неуверенно:

– Надеюсь, вы понимаете, что нам нельзя просто так вернуться домой.

– Почему?

– Потому что Питер наверняка уже разболтал всем, что у нас с вами было свидание в водоеме и он видел нас нагими. Ваш отец, конечно, потрясен и унижен. А мой – в ярости, оттого что я посмел так оскорбить дочь его лучшего друга, порядочного и достойного человека. Дядя также чувствует себя крайне неловко: ведь это он познакомил наших родителей. Кстати, ваш папенька может потребовать у меня удовлетворения. Хотя он известный ученый, но в вопросах чести остается романтиком.

– Вы считаете, что он способен вызвать вас на дуэль? Но это же глупо! Абсурд какой-то!..

– Вы забываете, что все мы живем на галантном Юге. То есть в самом глухом уголке нашей страны, где все еще держатся старых представлений о чести и достоинстве. Ваш батюшка может потребовать от меня удовлетворения. И я бы очень не хотел ранить его или причинить ему какой-либо вред.

– Да как вы смеете говорить подобное, хвастливый наглец! Неужели вы серьезно полагаете, что мой отец не сможет…

– Простите меня, – сухо прервал ее Йен. Элайна сама почувствовала, что наговорила лишнего. Как бы там ни было, Йену Маккензи ничего не стоило бы уложить ее отца на поединке. Ведь мистер Макманн уже в годах и к тому же всю жизнь занимался лишь наукой и книгами.

Стараясь выйти из положения достойно, Элайна сказала:

– Ничего не поделаешь. Случилась неприятность.

Вот и все.

Мысль о том, что происшедшее – всего-навсего обычная неприятность, на минуту заслонила собой серьезность создавшейся ситуации. Но только на минуту. Девушка тут же вновь подумала, что ее отец, воспитанный в правилах истинного южанина, непременно потребует удовлетворения у Йена Маккензи, скомпрометировавшего его дочь.

– Боже мой! Что станет с моим отцом! – тихо проговорила она.

– Вам следовало подумать об этом прежде, чем раздеваться и прыгать в водоем.

– Вы несносны, Йен! Ведь я была уверена, что поблизости никого нет! Любой порядочный джентльмен в таком случае должен был…

– Вы были уверены, что совсем одна? Или ждали Питера О'Нила?

– Вам не представится случай убить на дуэли моего отца, Йен Маккензи! Ибо через несколько мгновений я убью вас!

Йен поднял руку:

– Сейчас не имеет значения, что подтолкнуло вас к подобному бесстыдству.

– Бесстыдству?!

– Мисс Макманн, вы можете назвать меня грубияном, ханжой, кем угодно. Но, боюсь, в нашем обществе отнесутся не очень одобрительно к девице, бегающей по лесу нагой.

Элайна знала это не хуже Йена. Несколько минут назад она бы покорно согласилась с его словами. Но теперь вдруг почувствовала себя уверенной и защищенной. Ибо между ними возник спасительный барьер – одежда. Вскочив с поваленного дерева, Элайна бросилась на своего мучителя с непреодолимым желанием причинить ему боль. Йен, не готовый к подобной атаке, успел только выставить вперед ногу, но при этом потерял равновесие и свалился с бревна, увлекая за собой девушку. В следующее мгновение она уже сидела на нем верхом и смотрела в его округлившиеся от изумления глаза.

Возможно, она была слишком уж решительной, но в этот миг Элайне безумно хотелось ударить поверженного наземь противника кулаком в челюсть. Однако Йен быстрым движением сбросил с себя непрошеную наездницу и вскочил на ноги. Схватив девушку за плечи, он приблизил к ней свое лицо.

– Да угомонитесь же наконец! – злобно прошипел он. – Ну и характер! Прямо чертенок какой-то!

– Вы считаете это проявлением характера? – презрительно скривилась Элайна. – Да вы еще совсем не знаете меня!

– Жаль, что в детстве вы не попали в руки суровой матроны. Она бы сумела воспитать вас надлежащим образом!

– Не смейте оскорблять моего отца!

– Мисс Макманн! – Йен выпрямился и вновь скрестил руки на груди. – Я бы никогда не позволил себе сказать ни одного неуважительного слова об этом достойном человеке. Напротив, мне обидно за вашего отца!

– Может, вы наконец позволите мне уйти? – прервала его Элайна.

– Вы отлично знаете, что не можете сейчас уйти просто так.

– Но…

– Мерзавец Питер О'Нил уже, несомненно, извлек выгоду из этой ситуации. Что же касается Лавинии, то она, вероятно, оскорблена до глубины души, а потому озлоблена еще больше, чем он. Очень скоро вся эта история станет достоянием гласности. Пойдут слухи, будто нас застали вон в тех кустах за… Вы понимаете, за каким занятием!

– Что же вы предлагаете?

Преодолев минутное замешательство, Йен твердо посмотрел на девушку и отчеканил:

– Уверен: нам необходимо пожениться. Другого выхода нет. И надо сделать это как можно скорее. Элайна побледнела как полотно.

– Нет, – прошептала она, желая одного: броситься в холодный водоем и затаиться на дне. Да ведь она совершенно безразлична ему! Он даже не хочет ее! Считает глупой маленькой распутницей, поставившей его в отчаянное положение. При всем том Йен убежден, что обязан поступить как джентльмен…

И вдруг девушке стало смешно. Она вспомнила слова Питера о том, что ни один порядочный джентльмен никогда не предложит ей руку. Во всяком случае, из тех, кого принимают в доме Маккензи.

– Вы, верно, не поняли меня, – раздраженно заметил Йен. – У нас с вами нет выбора, кроме законного брака.

– Выбор есть всегда, – возразила Элайна.

– Как по-вашему, мисс Макманн, что почувствует ваш батюшка, услышав подобную новость?

Йен отступил на шаг и галантно поклонился. Элайна прикусила губу. И в самом деле, каково будет отцу узнать о том, что его дочь… Даже если он поверит, что она просто плавала в водоеме. Ему тут же объяснят, что Элайна ждала там Питера О'Нила. А ее застали совершенно нагой в воде вместе с молодым Маккензи!