Бесстрашный

— На берегу, — ответил Гири, окунувшись в приятные воспоминания. — Я был тогда младшим офицером. Меня отправили на Косатку в качестве официального представителя Альянса на королевской свадьбе. Вот это было действительно грандиозное событие. Вся планета как будто обезумела, готовясь к празднику, но в тоже время с нами они были любезны и милы. Нигде и никогда меня столько не кормили и не поили даром, как на Косатке! — Капитан улыбнулся Дижани, однако тень непонимания на ее лице заставила его осечься.

— Хм, наверное, это не нашло отражения в учебниках по истории, простите.

— Э-э… На Косатке, вопреки расхожему мнению, не очень интересуются подробностями жизни королевской семьи, — вежливо улыбнулась Дижани.

Гири понимающе покивал, стараясь вернуть улыбку на место.

— Суета и хлопоты прошлых дней быстро забываются, полагаю.

— Зато и о том, что вы были на Косатке, тоже, скорее всего, уже никто не помнит. Такова уж наша планета. Как она вам, понравилась?

— О да. В воспоминаниях, правда, не осталось никакого определенного пейзажа или местечка, но могу сказать точно, что ваша планета очень доброжелательна и по-домашнему уютна. Некоторые из наших вели даже разговорчики о том, чтобы вернуться туда после «выхода на пенсию», — у Гири вырвался напряженный смешок. — Хотя сейчас, наверное, там уже не так, как раньше…

— Не думаю. Я давно не была дома, но ваши рассказы в точности совпадают с моими воспоминаниями.

— Еще бы. Это же дом…

Они недолго помолчали, и Гири решился.

— Так и что, как там, дома?

— Что, простите?

— Дома. В Альянсе. На что похожа жизнь в Альянсе?

— Ну… Альянс — это Альянс, — Дижани устало покачала головой и на минуту стала выглядеть гораздо более старше, чем мгновение назад. — Война с Синдикатом выдалась затяжной. Многие ушли на фронт, другие — строить новые космические корабли, шаттлы, изобретать неизвестные, а потому неожиданные для врага способы обороны, выращивать новые силы. Сколько молодых ушло на фронт, страшно представить! А скольким еще предстоит пройти через это! Многие планеты при объединении обладали довольно неплохим состоянием, но и оно почти подошло к концу…

— Скажите прямо — Синдикат выигрывает? — сдавленным голосом спросил Гири, уставившись на свои руки, избегая поднимать взгляд на капитана Дижани.

— Ни в коем случае! — ответ вырвался из нее настолько быстро, что скорее был вызван просто слепой верой, а не хладнокровным анализом ситуации. — Однако и нам победа тоже не дается. Слишком тяжело. Все дело в расстояниях, возможностях каждой из сторон оперативно восстанавливаться после нанесенных ударов, кадровом резерве, разнице в оружейном оснащении… — Дижани вздохнула. — Патовая ситуация длиною в век…

«Ага, значит, у нас безвыходное положение. Ну что ж, вполне похоже на правду. И Альянс, и Синдикат настолько крупные государства, что вряд ли ограничились бы локальной войной на парочку-другую лет, нет, им века подавай!»

— Хм, с другой стороны, интересно, чем руководствовался Синдикат, ввязываясь в такую, которую почти невозможно выиграть?

Капитан поежилась.

— Вы же знаете, какие они. Все решения принимаются кучкой диктаторов, провозгласивших себя слугами народа. А свободные мира Альянса всегда представляли для них угрозу, еще бы, живой пример демократии и правового государства перед глазами, с удивительной системой безопасности и процветания в целом, о котором Синдикату только мечтать и мечтать… Вот почему и Рифтовая Федерация, и Республика Каллас присоединились именно к нам в этой войне. Если бы Синдикат одержал верх над нами, они перекинулись бы на сторону других малочисленных государств, помнящих, однако, времена свободы и равенства миров.

Гири согласно покивал.

— Синдикат всегда боялся угрозы восстания колониальных миров, не так ли? Поскольку набирающий силу Альянс для многих представлялся лакомой альтернативой жесткой диктатуре, верно? Таким образом, чтобы взять под контроль собственное население, Синдикату пришлось объявить нам войну?

Дижани, поежившись, нахмурилась.

— Полагаю, что все так, как вы говорите, сэр. Если честно, война началась больше века назад. А я никогда специально не интересовалась именно этим аспектом взаимоотношений Альянса и Синдиката. Все, что имеет первостепенное значение в настоящий момент, как для меня лично, так и для всех остальных в Альянсе, что Синдикат первым предпринял атаку против нас. Или, так будет точнее, на наших предков. Мы не должны позволить им остаться безнаказанными.

— Сможем ли?..

— Наверное, — ответила Дижани со слегка кровожадной улыбкой. — Но и у нас тоже положение весьма шаткое, чего уж тут скрывать…

— Получается, что никто не выигрывает, но при этом и не сдается, хотя со временем обе стороны начинают уже действовать себе в убыток? Интересно. Так почему бы сторонам не договориться и разом не покончить с этим?

Дижани вскинула голову, более чем удивленно посмотрев на Гири.

— Невозможно!

— Но почему? Если ни Альянс, ни Синдикат не могут одержать победы…

— Как мы можем им доверять?! У этих людей нет никакого понятия о чести и достоинстве. И вы, между прочим, знаете это не хуже меня. Беспрецедентная атака, которую вы предприняли много лет назад, послужила ножом в спину Синдикату! И вы говорите о переговорах! Никогда, — Дижани еле сдерживалась от переполнявшего ее гнева. — Переговоры с такими мирами, как Синдикат, невозможны. Они должны быть навсегда разгромлены и раздавлены, чтобы зло, исходящее от них, не смогло больше вылиться ни в одно безвинное убийство. И неважно, какую цену придется за это заплатить.

Гири подался назад, размышляя об удивительной способности военных действий всего за столетие в большей степени наносить урон даже не экономике государства, а тому, что творится у людей в головах. «Пожалуй, Дижани права в том, что первопричины войны больше никакого не интересуют. Но надо взять себе на заметку докопаться до сути, до истинной причины происходящего, без отсылок на объяснение чего бы то ни было просто жестокой природой Синдиката, решившего всех поработить. Не то чтобы, конечно, Синдикат зарекомендовал себя с обратной стороны, достаточно вспомнить хотя бы то, что они сделали с адмиралом Блоком и его командой, которые как раз собирались провести мирные переговоры. Однако, с другой стороны, если ни одна из сторон не может одержать верх и в то же время не идет на уступки, война может длиться до бесконечности».

Гири украдкой посмотрел на Дижани, которая, в свою очередь, наблюдала за ним с холодной решимостью. «Конечно, я соглашусь с ней, я же легенда, хм?»

Как будто читая его мысли, Дижани добавила:

— Теперь вы понимаете, как важно было попасть домой. Военные действия, развернувшиеся на территории Синдиката, могли окончательно подорвать наши силы, что неминуемо бы привело к нарушению хоть и шаткого, но все-таки устоявшегося равновесия. Конечно, сейчас ни о каком равновесии уже больше говорить не приходится, однако теперь у нас есть кибернетический ключ Синдиката, и мы сможем сделать с него столько дублей, сколько потребуется. А затем Синдикат столкнется с неизбежным. Им придется либо избавиться от своих кибернетических врат, либо жить под угрозой того, что мы в любой момент сможем их использовать, благодаря ключу, против них самих.

— Ага, и если они ее свернут, то Альянс сможет куда быстрее Синдиката сформировать контратаку, разнося его по кусочку, в то время как они сами будут заняты безуспешными попытками поймать нас. Да, это было бы серьезным преимуществом. И экономический упадок мы бы с легкостью преодолели. Мне одно во всем этом прекрасном раскладе непонятно: зачем Синдикат, зная, какие последствия это вызовет, так рисковал ключом?

Дижани поморщилась.

— Может быть, им казалось, что это надежный план. Подкидывая нам приманку в виде ключа от кибернетических врат, они надеялись заманить нас в последующую ловушку так, чтобы мы никогда больше не смогли вернуться домой. Но они просчитались, поскольку не знали, что у нас были вы!