Принцесса Миа

– Да. – Мои щеки стали такими же горячими, как горячий шоколад в моей чашке, – Я просто… ну, вы понимаете. У меня только-только закончились одни длительные отношения, и я еще не готова прямо сейчас прыгнуть в другие.

– Я тебя понимаю, – сказала Лана, – Я сама чувствовала то же самое, когда порвала с Джошем. Но надо гулять, пока мы молодые, с. какой стати в ШЕСТНАДЦАТЬ лет связывать себя с одним-единственным парнем?

– Я бы не отказалась связаться со Скитом Ульрихом, – сказала Триша,

Ее замечание насчет Скита Ульриха я просто проигнорировала. Хотя, знаете, я думаю так же.

– Я просто… я правда люблю Майкла, И сама мысль о том, чтобы быть с другим парнем… Ну, не знаю» Как-то она меня не вдохновляет.

– Я тебя прекрасно понимаю, – сказала Лана, слизывая с деревянной палочки пену обезжиренных сливок, – Когда мы с Джошем расстались, я все думала: «Джоша никто не заменит, он такой высокий, клевый, умный, и он мог спокойно сидеть на стуле и ждать, пока я делала покупки».

– Точно, – согласилась Триша, кивая. – Это он мог. Ты даже не представляешь, как много парней этого не умеют,

– И мне совсем не хотелось связываться ни с кем другим, – продолжала Лана, – потому что я не хотела, чтобы снова пришлось страдать. Но потом я подумала, что мне нужен новый старт. Понимаешь? Вроде как начать все сначала. И я пошла на одну вечеринку. И именно там я познакомилась с Блейном.

– Блейзом, – поправила Триша.

– Разве его так звали? – спросила Лана с отсутствующим видом. – Ах, да. Но неважно. Он был моим утешительным парнем.

Триша показала на меня деревянной палочкой.

– Тебе нужен утешительный парень.

– Да, – согласилась Лана, – и по-моему, это должен быть Джей Пи. Я к тому, что он как-никак подставил себя под огонь ради тебя.

– Подставить себя под огонь, это ужасно круто, – проинформировала меня Триша. Судя по всему, без малейшей иронии.

Я все равно кивнула.

– Я знаю. Дело в том, что в теории Джей Пи – идеальный парень для меня. Мы оба любим театр, кино, у нас с ним схожее происхождение, и он очень нравится моей бабушке, и мы оба хотим стать писателями…

– И вы оба все время строчите что-то в свои блокноты, – сказала Лана, показывая своим наманикюренным пальцем на мой блокнот. – Как ты сейчас. Между прочим, в этом нет никакого чудачества.

Триша саркастически фыркнула, но я не обратила внимания.

– Да, – сказала я. – И я знаю, что он красивый, и что это круто, что он меня спас, и все такое. Но он… он неправильно пахнет.

Я знала, что они оба уставятся на меня с тупым видом, и они уставились. Потому что они понятия не имели, о чем я говорю.

Никто не понимает. Никто.

Кроме, может быть, моего папы.

– Возьми и подари ему другой одеколон, – сказала Триша.

– Да, – сказала Лана. – Джош когда-то пользовался жуткой дрянью, от которой у меня прямо мигрень начиналась, И тогда я подарила ему на день рождения « Драккар Нуар «, и он стал им пользоваться. И проблема решилась.

Мне пришлось притвориться, что я благодарна им за совет, и что он мне правда пригодился. Хотя на самом деле – нисколько. В этом, как выясняется, и состоит проблема дружбы с популярными ребятами.

Не всегда можно сказать им правду о чем-то; потому что многих вещей они просто не понимают.

23 сентября, четверг, химия

Миа, ты сегодня за ланчем была такая тихая? У тебя все в порядке?

Да, Джей Пи! Все отлично! Просто я… немного ошеломлена.

Надеюсь, не из-за меня.

Нет, что ты, ты тут ни при чем!

Славным парням тоже нельзя говорить правду о некоторых вещах. Ты врешь.

Нет, не вру! С чего ты взял?

У тебя ноздри раздуваются.

ЧЕРТ! Неужели в моей жизни ВООБЩЕ ничего невозможно сохранить в тайне?

Ой. Это тебе Лилли рассказала?

Она. Послушай, меньше всего я бы хотел, чтобы между нами была какая-то напряженность.

Ее и нет! Ну, во всяком случае, почти нет.

Я же тебе говорил, я могу подождать.

Я помню! Это очень мило с твоей стороны, очень.

Я слишком «милый», правда? Но мне слитком много от «славного парня»? Девушки в славных парней никогда не влюбляются.

Нет! Ты вовсе не славный! Ты страшный, помнишь? По крайней мере, если верить твоему психологу…

А ведь правда! А разве тебе психолог не велел, каждый день делать что-нибудь такое, что тебя пугает?

Гм… да.

Тогда давай встретимся в пятницу вечером и куда-нибудь сходим.

Я не могу! У меня в это время дело.

Миа, я думал, мы решили быть друг с другом честными.

Разве у меня раздуваются ноздри? Честно. В пятницу вечером я должна произносить речь на торжественном вечере в Domina Rei.

Отлично, я буду тебя сопровождать.

Нельзя, это только для женщин.

Ну да.

Я серьезно. Можешь мне поверить, я бы сама не хотела в этом участвовать.

Ладно, тогда встретимся вечером в субботу.

Я не могу! Правда, не могу! Мне нужно заниматься. Ты даже не представляешь, на каком тонком волоске сейчас висит мой средний балл Б+.

Хорошо, но рано или поздно ты пойдешь на свидание со мной. И ты забудешь про Майкла, это я тебе обещаю.

Джей Пи, ты даже не представляешь, как я хочу, чтобы это было правдой.

23 сентября, четверг, 20.00, в лимузине по дороге в «Четыре сезона»

Ох, писать ужасно трудно, потому что у меня страшно дрожат руки.

Но я должна это записать. Потому что произошло одно событие.

Крупное событие.

Крупнее, чем взрыв нитрокрахмала. Крупнее, чем то, что Лилли меня ненавидит и, возможно, именно она и сделала сайт ihatemiathermopolis.com. Крупнее, чем открытие, что Джей Пи меня любит. Крупнее, чем открытие, что Майкл меня не любит (больше). Крупнее, чем то, что я начала посещать психолога. Крупнее, чем то, что моя мама вышла замуж за моего учителя алгебры и родила ему ребенка, и что я оказалась принцессой, и что Майкл меня полюбил.

Это событие важнее, чем все, что когда-либо со мной случалось.

Ладно, случилось вот что.

Вечер начинался, как вполне нормальный. Я имею в виду, мы с мистером Дж. делали мои домашние задания (без ежедневных занятий с репетитором мне ни за что не сдать химию и математику, уж это ясно), потом пообедали и наконец я решила, что Лана права: мне нужно взять новый старт. Мне нужно начать сначала. Серьезно. Пришло время оставить позади старое – старого бойфренда, старых друзей, старую одежду, которая мне больше не подходит, старый интерьер – и перейти к новому.

И вот я переставила мебель в своей комнате. А что? Домашнюю работу я сделала, телевизора у меня больше нет, так чем еще мне прикажете заняться? Читать про себя всякие гадости в интернете? На сайте ihatemiathermopolis.com есть теперь раздел комментариев, где только что появился один пост от кого-то из Южной Дакоты: «Я тоже ненавижу Миа Термополис! Она мелкая и думает только о себе! Однажды я послала ей е-мейл на адрес дженовийского дворца, а она мне не ответила!» И, делая перестановку, я нечаянно уронила портрет принцессы Амелии. Портрет упал и от него отвалилась задняя стенка. Ну, знаете, такая фанерка, которая приделана с обратной стороны рамы. Я очень испугалась, потому что портрет, наверное, бесценный, как и все остальное во дворце. Я полезла, чтобы его поднять, и из него выпала эта бумага.

Точнее, это была не совсем бумага, а пергамент. Такого типа, на которых писали Б качало семнадцатого века. И он был сплошь исписан каракулями на французском языке семнадцатого века, читать которые очень трудно. Я целую вечность разбиралась, что там написано. Я видела, что под документом стоит подпись принцессы Амелии – моей принцессы Амелии, а прямо рядом с подписью стоит королевская печать Дженовии. И что рядом с ее подписью стоят подписи двух свидетелей, чьи имена мне были незнакомы.

Мне понадобилась целая минута, чтобы сообразить, что это, наверное, подписи тех свидетелей, которых Амелия нашла, чтобы ее указ был законным.