Темные ветры империи

    - Спасибо, что предупредили. Так я захожу.

    В общем, я оказался прав. Ящики с армейской маркировкой стояли штабелями, между которыми можно было пройти одному человеку. В первом ряду были противогазы. Полагаю, это чуть ли не единственные полные емкости на этом складе.

    - Прямо, через три метра направо, - сориентировал он меня.

    Он сидел на поставленном на боковую грань ящике и двумя руками держал гранату, упершись локтями в колени. Большую такую, цилиндрической формы, я их только на картинках и видел. Если не ошибаюсь, это противотанковая.

    - Здесь вокруг боеприпасы. Так что…

    - Я понял. Не беспокойтесь, я слово держу. Так что можете вставить чеку обратно.

    - Перебьетесь, Попов. Так что вы хотели?

    - В сущности-то ничего особенного. Поговорить. Спросить кое о чем.

    Он усмехнулся.

    - Кассир справок не дает.

    - Случай уж больно исключительный. Вы же не хотите, чтобы я приставал с вопросами к вашим людям? Так что в ваших же интересах поговорить со мной.

    - Действительно не хочу. Но не потому, что они могут сказать что-то такое, что могло бы мне навредить.

    - Интересно. Тогда почему же?

    - А вы не понимаете?

    - Признаться, жду объяснений.

    - Все просто. Вы тут побудете день или два, всех перебаламутите и уберетесь к себе. А нам тут жить и жить. И без того ваше появление внесло диссонанс в наше годами сложившееся мироустройство.

    Как известно, лексические характеристики способны многое сказать о человеке и его внутреннем мире. Здесь же слова «диссонанс», «мироустройство», не встречавшиеся мне на территории ни разу, просто резали ухо. И еще говорили о том, что этот человек не чужд литературе. То есть в его распоряжении имелись не только школьные учебники.

    - Хотите сказать, что рассчитываете на сохранение существующего статус-кво?

    - Да. Именно так. Если только вы не хотите хаоса и кровавой бойни. Много лет назад вы нас бросили на произвол судьбы, и мы выживали как умели, создавая собственную среду обитания, отличную от вашей.

    - Ничего себе бросили! - Я показал на ящики вокруг и над нами. - Да вас снабдили так, что даже удивительно.

    - Вы сильно ошибаетесь. У нас нет электричества. Нет топлива. Нет лекарств. Нет радио. Нет учителей, врачей, специалистов. У нас много чего нет и взять это негде. Но теперь это не имеет значения. Я вам разрешил зайти только для того, чтобы сказать - уходите. И чем быстрей, тем лучше. Пока не дошло до беды.

    - Что, понравилось работать в должности бога? - не удержался я.

    - Бога? - удивился он и, как мне показалось, вполне искренне. - Про бога ничего не скажу, не знаю. Но вот про то, что людей нужно держать в узде, с вами, как с прокурором, поговорить мог бы. Вам эта тема должна быть близка и понятна. Кстати, вы действительно прокурор?

    - Конечно.

    - Странно.

    - Что именно?

    - Уже не имеет значения. У нас очень мало времени. У меня, у вас и всех остальных. Руки затекают. Я вас не гоню, но…

    - Я понял. Сейчас уйду. Если кто-то из жителей захочет покинуть остров, вы не будете препятствовать?

    - Да кто ж их держит? Уходили уже. И возвращались. Всё. Идите. И передайте там, что ваш эксперимент провалился.

    - Какой из них?

    - Там знают.

    - А кому передать? Имя, адрес.

    - Просто доложите начальству. Желательно письменно. Обычно этого бывает достаточно. Кстати, позовите кого-нибудь сюда. А то еще станут вам в спину стрелять. Да, и заберите ваши вещи.

    - Где они?

    - Там же, где вы и оставили. Прощайте, Попов.

    - Минуту.

    - Я могу столько не удержать.

    - Уж постарайтесь. Вы разобрались, почему радио не работает?

    - У нас нет источников питания.

    - А до этого? Когда были?

    - Какая теперь разница?

    - Для вас, возможно, пока и так.

    - Любые секреты чего-то стоят.

    - Вы хотите поторговаться? Что вам нужно?

    - Я уже перечислил, - сказал он, морщась. Наверное, ему действительно было тяжело держать эту здоровенную штуковину. Даже на вид она казалась тяжелой. Пора уносить ноги. Тут тонны пороха и взрывчатки. - Много чего.

    - Мы могли бы договориться.

    - С прокурором?

    - Послушайте, не дурите. Вставьте чеку.

    - Даже не подумаю, - мотнул он головой. - Вам пора. Кстати, я вам не поверил, когда вы сказали, что с вами чуть ли не армия.

    - Со мной больше чем армия, - парировал я. Уж чему-чему, а болтать языком я научился. Солидно и, в сущности, ни о чем. - Извиниться не желаете?   

    - Это за что?

    - За то, что толкнули меня в эту клоаку.   

    - Так не убил же, - равнодушно ответил он. - Хотя мог. Как вы правильно заметили, радио тут не работает.

    - На ограниченное расстояние вполне сносно работает. К тому же есть другие средства связи.

    - Счет пошел на секунды. Поспешите.

    - Да ладно вам пугать. Захотите, я помогу вам с чекой. Умирать-то страшно.

    - Вы даже не представляете, насколько вы ошибаетесь. Все, закончили разговор. Я больше не отвечу ни на один вопрос. У меня действительно устали руки. Я ждал вас раньше. И мой вам совет напоследок - не возвращайтесь сюда никогда.

    - Что, убьете? - ухмыльнулся я. Вот уж чего я наслушался в избытке, так это угроз.

    - Для этого найдется очень много желающих, уж поверьте мне, Попов.

    - Возможно. Ну счастливо оставаться.

    Я развернулся и пошел на свет. Сильный мужик. Даже если он блефовал, то все равно сильно это делал. В каком-то смысле я его даже зауважал, хотя претензии к нему все же остались. Выйдя из ангара, я крикнул:

    - Эй, кто тут есть? Начальник зовет.

    Думаю, меня должны были слышать на всем острове, но, как ни странно, никто не отозвался. Неужто все сбежали? Нет, это слишком неправдоподобно. Просто так не бывает. Хочется, но не бывает. Я обернулся внутрь.

    - Олег Василия! Никого, - сказал я громко, в расчете на невидимых слушателей моей передачи. В сущности, можно уже и вернуться; Лось уже должен был поставить чеку на место.

    - Я тут! - вывернулся откуда-то Йоська, от которого жутко разило перегаром.

    - Иди, - я подбородком указал внутрь. - Получи ценные указания.

    Уговаривать его не пришлось. Видно, он только и искал возможности реабилитироваться в глазах Лося, поэтому и держался поблизости, выискивая подходящий момент. Из ангара послышались приглушенные голоса.

    Сопровождающий? При том, что тут имеется вполне надежная телефонная связь? Хитер Лось. Не договаривает, угрожает, капризничает. Теперь я понимаю, как он добился своего положения. Или, может быть, не так? Не добился, а продолжил, так сказать, традицию. Надо было бы про профессора спросить, только возвращаться неохота. И не потому, что он грозится взорвать. Сам затеял, сам и справится. Не в этом дело. Неприятен он мне. Непрофессионально это, понимаю и даже где-то признаю. Но Кононов мне антипатичен. Возможно, во мне поднял голову какой-то застарелый, идущий еще из детства комплекс. Допускаю. Ты меня толкнул, я с тобой больше не дружу и не поделюсь сладкой слюнкой. Но сейчас мне не хотелось сворачивать эту головенку. Антипатичен он мне. Занятен, но неприятен. Наверное, поэтому я не то чтобы так уж люблю командировки, но ощущаю себя в них куда комфортнее, чем в родной конторе, по самую крышу набитую начальниками и приказами, инструкциями, положениями, вводными, рекомендациями, прецедентными случаями, регламентами, бесконечными сводками, совещаниями, оперативными сообщениями, запросами, проверками, апелляциями, служебными записками и отписками, присвоениями, сплетнями и много еще чем кроме чаепитий и перекуров. В командировках мне дышится легче.

    Йоська вылетел из темноты ангара, спеша ногами так, что удивительно, как еще не падал, заплетаясь ими. Пьяный, сволочь. Наверняка где-то добавил.