Страница 5 из 83
Опустившись на предложенный ей стул и отказавшись от чашки кофе, и еще более решительно отказавшись от бокала вина, мисс Эйнсли принялась объяснять причину своего визита.
– Я хотела узнать, не будет ли миссис… – начала было она, но тут же запнулась, не зная, как обратиться к Кэти.
– Фрэнкель, миссис Фрэнкель, – подсказал Эндри.
– Не будет ли миссис Фрэнкель так любезна, и не найдет ли она свободную минутку, чтобы навестить мисс Терезу, – продолжала мисс Эйнсли. – Мисс Тереза уже долгие месяцы тяжело больна, и доктор сказал, что ей не долго осталось жить. Она выразила желание повидаться перед смертью с вами, миссис Фрэнкель.
Кэти перевела глаза с их гостьи на Эндри, потом снова посмотрела на старую гувернантку. У Кэти не было ни малейшего желания встречаться с Терезой, даже если та при смерти. Мисс Розье – часть ее прошлого – того прошлого, которое она хотела бы навсегда стереть из памяти. Увидеть Терезу означало бы снова погрузиться в кошмары тех лет, в кошмары, которые до недавних пор мучили Кэти по ночам, и в которых лицо Бернарда Розье накладывалось на лица Большой Бэсс, Бантинга, отца… Нет, нет, ей очень жаль, что мисс Тереза больна, но она не сможет встретиться с ней. Она уже собиралась сказать это мисс Эйнсли, когда Эндри спросил:
– А что такое с Терезой?
– У нее бронхиальная астма и, кроме того, очень слабое сердце, – ответила мисс Эйнсли. – В прошлом году она переболела воспалением легких и с тех пор больше не оправилась. Я думаю, это все из-за школы. Она очень переутомилась и ослабела, потому и заболела.
– Вы до сих пор ведете занятия в вашей школе? – поинтересовался Эндри.
– Нет, нам пришлось ее закрыть. Мое здоровье резко ухудшилось за последние годы, и я больше не могла преподавать. Тогда мисс Тереза взяла всю работу на себя, но это оказалось ей не под силу. Бедняжка не выдержала нагрузки и слегла.
Эндри кивнул мисс Эйнсли и повернулся к Кэти. Кэти посмотрела на него, ожидая подсказки, но он не заговорил. Тогда она, слегка наклонившись к нему, сказала тихо, но очень твердо:
– Я поеду, только если ты поедешь со мной.
– Конечно, я поеду с тобой, – уверил ее он. Снова поворачиваясь к гостье, он осведомился: – Я ведь могу поехать с ней, не так ли?
– Да, да, конечно, – сказала мисс Эйнсли после минутного колебания, с усилием сглотнув.
На следующий день Кэти купила большую корзину фруктов и поехала в сопровождении Эндри на окраину Вестоэ, где жили две женщины. Дом был маленьким и неуютным. Войдя внутрь, оба были неприятно удивлены его скудным убранством. Эндри остался ждать внизу, в зале, который раньше использовался как классная комната, а она поднялась вместе с мисс Эйнсли наверх, где располагались спальни. Комнаты на верхнем этаже были такими же голыми и унылыми, как и на нижнем. Было трудно поверить, что это жилище женщин. Мисс Эйнсли, жестом пригласив Кэти следовать за ней, вошла в маленькую спальню и объявила:
– Тереза, дорогая, взгляни-ка, кто к тебе пришел.
С тех пор как мисс Эйнсли побывала у них вчера вечером, Кэти пребывала в смятенных чувствах, с опаской думая о предстоящем визите. Но сейчас, когда она взглянула на худую, измученную болезнью женщину, полулежащую на высоких подушках, ее смятение прошло, и она поняла, что не может испытывать к Терезе каких-либо иных чувств, кроме жалости и сострадания. При виде больной она даже забыла, что эта женщина – сестра Бернарда Розье. Шагнув вперед, она заговорила с мисс Терезой тем вежливым, почтительным тоном, каким разговаривала с господами маленькая судомойка Кэти Малхолланд.
– Добрый день, мисс Тереза, – сказала она. – Мне очень жаль, что вы нездоровы.
– Здравствуй, Кэти, – срывающимся голосом проговорила Тереза, прерывисто дыша. – Ты… ты так любезна, что согласилась навестить меня.
– Присядьте, миссис Фрэнкель.
Мисс Эйнсли пододвинула к кровати стул, и Кэти села. Некоторое время она сидела молча, не зная, о чем заговорить с Терезой. Тереза тоже молчала, не сводя глаз с ее лица.
– Ты очень хорошо выглядишь, Кэти, – сказала она наконец.
– Благодарю вас, мисс Тереза.
За этим снова последовало продолжительное молчание, потом Тереза спросила едва слышно:
– Ты счастлива, Кэти?
– Да, – ответила Кэти, ни секунды не колеблясь. – Да, мисс Тереза, я очень счастлива.
Говоря, она смотрела прямо в глаза Терезе, и та медленно покачала головой, глядя на нее с вымученной улыбкой.
– По тебе видно, что ты счастлива, – прошептала она. – Эйнсли говорила мне, что ты… – Тереза запнулась и сделала несколько коротких вдохов и выдохов. – Что ты все еще живешь с… со своим другом, – с усилием заключила она.
– Вы имеете в виду капитана Фрэнкеля, мисс Тереза?
– Да, Кэти. Этот капитан Фрэнкель… он очень понравился Эйнсли. Она сказала… она сказала, что находит его обаятельным.
Взгляд Кэти наполнился благодарностью, и мягкая улыбка заиграла на ее губах.
– Спасибо, мисс Тереза. Мне очень приятно это слышать, – сказала она, немного помолчав.
– Я рада, что ты счастлива, Кэти. Ты можешь в это поверить?
Кэти внимательно посмотрела на Терезу.
– Да, я вам верю, мисс Тереза, – медленно проговорила она.
Тереза нервно комкала в руках носовой платок.
– Эйнсли сказала мне, что у тебя очень красивый дом.
– Красивый? Я бы назвала его просто удобным, – скромно отозвалась Кэти.
– Насколько я поняла, ты… ты разбогатела? – продолжала Тереза.
– Это в самом деле так, мисс Тереза.
Тереза откинулась на подушках и устремила взгляд в потолок.
– Жизнь… жизнь очень странная штука, Кэти, – задумчиво проговорила она. – Помню, мы с мисс Эйнсли разговаривали как-то о тебе – это было очень давно, еще когда ты работала у моих родителей. Мне сейчас вспомнился этот разговор, потому что речь зашла о богатстве.
– Вы с мисс Эйнсли разговаривали обо мне? – удивленно переспросила Кэти.
Она не могла себе представить, с чего бы вдруг дочь господ стала разговаривать со своей гувернанткой о судомойке, работающей на кухне в доме ее родителей.
– Да, мы сидели на холме за домом – я помню это так ясно, словно это было вчера – и говорили о превратностях судьбы и о пользе денег. Мисс Эйнсли сказала тогда, что… что если бы при твоей красоте у тебя были еще и деньги, то весь мир лежал бы у твоих ног, или что-то в этом роде. А теперь ты… ты в самом деле завоевываешь мир, Кэти. Несмотря на все ужасные события, которые произошли в твоей жизни, ты вышла победительницей и заставила мир считаться с тобой.
– О! Мне кажется, вы преувеличиваете, мисс Тереза… В любом случае, если вы не против, мне бы не хотелось говорить о прошлом.
Тереза начала учащенно дышать, хватая ртом воздух, и Кэти, испугавшись, что ее последние слова расстроили больную, прошептала:
– Простите, мисс Тереза. Я не хотела вас огорчать.
– О, не волнуйся, Кэти, ты здесь ни при чем. Это все… это все мои легкие. Ты бы никогда не смогла меня огорчить. Ты вообще неспособна огорчить кого бы то ни было. Я… я всегда знала в глубине души, какая ты хорошая и добрая, и мне… мне очень тебя не хватало. Я попросила мисс Эйнсли поехать к тебе, потому что хотела… хотела взглянуть на тебя в последний раз. Или тебе… тебе очень неприятно встречаться со мной?
– Нет, что вы, мисс Тереза! Я очень рада вас видеть, только мне очень жаль, что вы больны. – Чувствуя, как рыдания сдавливают горло, Кэти поспешно встала. – А теперь я лучше пойду, мисс Тереза, – быстро проговорила она, стараясь совладать со слезами. – Я не хочу вас утомлять, а то мисс Эйнсли рассердится на меня, но я… я еще вернусь, если вы, конечно, не против.
– Пожалуйста, приходи еще, Кэти. Для меня это будет огромной радостью, – просто ответила Тереза.
Так началась дружба между Кэти и Терезой. Никто не ожидал, что мисс Терезе станет лучше, – и сама Тереза была удивлена не меньше доктора, когда ее здоровье пошло на поправку. В течение последующих недель Кэти регулярно навещала больную, иногда в сопровождении Эндри, который, однако, всегда оставался внизу. Она никогда не приходила с пустыми руками – она носила Терезе фрукты, деликатесы, сладости домашней выпечки, приготовленные ею самой.