Страница 25 из 51
Политические эмигранты, мужчины и женщины разных профессий — университетские профессора и шахтеры, члены парламента и рабочие, профсоюзные деятели и студенты; люди, которые бежали из застенков гестапо или чуть было не попали в газовые камеры Аушвица, Бельзена и Бухенвальда; обыкновенные домашние хозяйки и молодые девушки, которые участвовали в подпольной движении или скрывали пленных англичан и союзников, а теперь почувствовали, что они вызывают подозрение, — все они возлагали надежды на Англию.
Немцы всячески пытались остановить этот поток беженцев. Немецкие катера постоянно патрулировали вдоль побережья, военные самолеты день и ночь вели наблюдение за Ла-Маншем, немецкие войска и военная полиция установили строгий контроль за всем побережьем Европы. Но отважные люди не испугались.
Адмирал Канарис вскоре понял, что это опасное движение между берегами Западной Европы и Англии дает блестящую возможность засылать в Англию немецких шпионов. Немцы предприняли немало попыток; некоторые из них оказались успешными. Особый отдел вел неусыпное наблюдение за эмигрантами, в том числе и за теми, кто прибывал в Англию с лучшими рекомендациями от штаба движения Сопротивления и за кого ручались их правительства, находившиеся в Лондоне. Эмигрантов подвергали тщательному, порой очень утомительному, осмотру. Насколько правы были руководители английской контрразведки, они доказали не раз.
Канарис и его эксперты по разведке начали устраивать «побеги» через Ла-Манш, а когда этот путь стал опасным и все их агенты, действовавшие под видом эмигрантов и патриотов, были пойманы, они стали посылать других через Испанию, Португалию или Швецию под видом руководителей движения Сопротивления, которым удалось бежать и добраться до нейтральной страны.
Не прошло и нескольких месяцев после казни Вальдберга, Мейера и Кибума, которые выдавали себя за голландцев, как английский катер береговой охраны подобрал четырех бельгийцев. Этот катер был вызван бомбардировщиком, заметившим на море маленькую моторную лодку. Четверо молодых и сильных мужчин были доставлены в порт, а затем в Лондон, где их тотчас же допросили бельгийские офицеры отдела безопасности и сотрудники английского Особого отдела. Они рассказали обычную историю мужественных патриотов, решивших любой ценой добраться до Англии.
От имени всей группы говорил Альфонс Эжен Тиммерманс, уроженец Остенде, единственный из четверых свободно говоривший по-английски. Он рассказал, какую работу они проводили в движении Сопротивления под руководством принца Шарля (после войны ставшего регентом Бельгии) до тех пор, пока их не предупредили, что гестапо выследило их и собирается отправить в немецкое рабство.
Однажды ночью в маленькой прибрежной деревушке они достали рыбачью лодку, взяли с собой еды и под видом рыбаков отправились в открытое море. Вскоре их остановили сигналы с немецкого катера. Беглецы объяснили его командиру, что вышли на рыбную ловлю, и показали ему разрешение, выданное германской военной полицией. Это разрешение было искусно подделано. Немецкий лейтенант поверил им, но до рассвета приказал оставаться около небольшого островка, расположенного недалеко от голландского берега.
На следующий день они трижды пытались бежать и в конце концов поняли, что их маленькая лодка, обладающая ничтожной скоростью, не сумеет незамеченной пройти мимо немецких патрульных судов. Тогда они вернулись в порт.
Наконец с помощью какого-то бельгийского патриота они достали небольшой траулер со старым бензиновым двигателем. Это судно показалось им более подходящим, и они еще раз попытались бежать. Темной туманной ночью им удалось уйти из береговой зоны. Медленно пробираясь сквозь минные поля, они достигли глубоких вод Ла-Манша, но тут появился немецкий истребитель и начал описывать круги над судном.
Скоро небольшой запас бензина, захваченный ими, почти иссяк. Казалось, все пропало. Но вдруг немецкий летчик решил почему-то прекратить наблюдение и повернул к берегу. Чтобы сохранить остатки бензина, беглецы подняли парус, но ветер дул с северо-запада, и они, совершенно не зная техники парусного дела и тайн поворотов на другой курс, не смогли управлять судном. Положение осложнилось, когда поднялась буря. Маленькое суденышко, как пробку, швыряло на волнах. У беглецов была только карта Северо-Западной Европы, вырванная из школьного атласа, и не было ни секстанта, ни компаса. Вскоре они потеряли ориентировку.
Но вот, почти потеряв всякую надежду на спасение, они услышали гул самолета, приближавшегося с запада. Снизившись, он дал сигнальный выстрел. Беглецы траулера с радостью заметили на крыльях самолета буквы R. A. F. (Royal Air Force — королевский военно-воздушный флот). Разорвав рубашки, они начали бешено размахивать ими не совсем так, как полагалось по международным правилам, но летчик, кажется, понял. Через два часа появился английский катер, и вскоре бельгийцев благополучно доставили на борт, дали им теплую одежду, напоили и накормили.
Бельгийские официальные лица в Лондоне, просмотрев рекомендации беглецов, ловко вделанные в подметки ботинок, приветствовали их как героев. Альфонсу Тиммермансу, который, очевидно, получил хорошее образование и свободно говорил по-английски, была предоставлена работа в аппарате бельгийского эмигрантского правительства, а три его товарища получили разрешение вступить в бельгийскую армию в Англии.
Английская Секретная служба согласилась предоставить этой четверке свободу, хотя их дело еще "требовало дальнейшей проверки.
Тем временем Тиммерманс энергично работал на своей новой должности. По субботам и по вечерам в обычные дни он бывал в Бельгийском клубе, где снова и снова рассказывал историю своей группы Сопротивления и ее отважного бегства. Естественно, что ему нравилось восхищение, которое вызывали его рассказы, и вполне возможно, что именно поэтому он так часто ходил в клуб. Как бы то ни было, это послужило основной причиной его разоблачения.
Агенты английской контрразведки регулярно посещали национальные клубы. Один контрразведчик, всего несколько недель назад работавший в Бельгии, случайно зашел в Бельгийский клуб. Как всегда, Тиммерманс был окружен восхищенными слушателями. С одного взгляда агент понял, что перед ним гестаповский шпион из Брюсселя. В результате его «работы» десятки бельгийцев были посланы на смерть пли на каторгу. Агент знал, что некоторое время Тиммерманс был официальным переводчиком в пресловутом штабе гестапо на Рю-о-Лэн.
За Тиммермансом начали следить, но на следующее утро, когда он благополучно воцарился в своем кабинете его не тронули. Затем обыскали его квартиру. В обивке кресла сотрудники Особого, отдела обнаружили небольшой запас химикалиев для изготовления невидимых чернил. Затем, нашли грубо сделанный передатчик (он был собран из частей, купленных у лондонских старьевщиков и копии документов, которые Тиммерманс снял в отделе, ведавшем Бельгийским Конго. Информация была отправлена на «почтовые ящики» в Испании, Португалии и вишистской Франции. Наконец, между крышкой и внутренней частью стола была найдена пачка банкнот на сумму 280 фунтов стерлингов.
Бельгийским властям тотчас сообщили о случившемся, и начальство Тиммерманса пришло в ужас, когда ему были представлены неопровержимые доказательства. После безуспешной попытки отпереться от всех улик Тиммермансу пришлось сдаться. Он признался, что примкнул к движению Сопротивления с единственной целью — выдавать своих товарищей — немцам.
«Побег» организовало гестапо. Вот почему немецкий самолет повернул обратно, когда они вчетвером плыли на траулере к английскому берегу.
Его спутники были настоящими патриотами и ничего не знали о предательстве Тиммерманса. После допроса, на котором они доказали свою непричастность к предательству Тиммерманса, им разрешили остаться в своих воинских частях. Оказалось, что с этим предателем они познакомились в одном бельгийском городе через участников движения Сопротивления, которые ничего не знали о двойной жизни вновь прибывшего.