Страница 17 из 28
Холмса я нашел в столовой приюта в обществе лорда Кэрфакса и мисс Салли Янг. Она приветливо мне улыбнулась:
— Чаю, доктор Ватсон?
Поблагодарив ее, я отказался.
— Вы явились как раз кстати, Ватсон, — оживился Холмс. — Лорд Кэрфакс готов сообщить некую информацию.
Ричард Кэрфакс чуть смутился, но Холмс его ободрил:
— В присутствии моего коллеги можно говорить совершенно откровенно.
— Очень хорошо. Хочу рассказать вам, мистер Холмс, что уж в Париже-то, в самом раскованном городе, он будет вести разгульную жизнь, но все же решил поддерживать с ним связь. Я был удивлен и обрадован, узнав, что он поступил в Сорбонну и изучает медицину. Мы переписывались, и я с надеждой смотрел в будущее: кажется, он начал новую страницу своей жизни. — При этих словах его светлость опустил глаза, и его тонкое выразительное лицо омрачила глубокая печаль. — Случилось несчастье. Меня просто потрясло известие, что Майкл женился на уличной женщине.
— Вы с ней виделись, милорд?
— Никогда, мистер Холмс! Честно признаюсь, тогда у меня не хватило духу. Впрочем, теперь, если бы представилась такая возможность, я бы с ней встретился.
— В таком случае откуда вы знаете, что она проститутка? Ваш брат вряд ли затрагивал эту тему в письмах, особенно когда сообщил о своем браке.
— Брат не сообщал мне. Я получил письмо его сокурсника. Я никогда его не видел, но из текста письма явствовало, что он серьезно волнуется за Майкла. Этот джентльмен прямо дал мне понять, что если я принимаю близко к сердцу будущее своего брата, то должен немедленно прибыть в Париж и спасти его, пока еще не поздно.
— Вы рассказали об этом отцу?
— Разумеется, нет! — резко ответил лорд Кэрфакс. — К сожалению, мой корреспондент предвидел такую возможность и послал два письма: мне и отцу.
— И какова была реакция вашего отца?
— Нет нужды спрашивать, мистер Холмс.
— То есть герцог, еще не имея доказательств, не стал медлить с суждением?
— Не стал. Письмо было очень убедительно; я и сам в нем не усомнился. Что же до отца, то он просто получил подтверждение своей правоты в отношении Майкла.
Лорд Кэрфакс помолчал, и лицо его исказила гримаса боли.
— Не скоро я забуду, как он отрекся от сына. Я подозревал, что ему тоже написали, и помчался в его городской дом. Когда я явился, он стоял у мольберта. Я вошел в студию. Модель прикрыла халатом свою наготу, а отец отложил кисти, спокойно на меня посмотрел и спросил: «Ричард, что привело тебя в такое время?» Рядом с палитрой лежал конверт с французской маркой, я показал на это красноречивое свидетельство: «Вот это, сэр. Полагаю, пришло из Парижа?» — «Ты прав. — Он взял конверт, повертел в руках. — Форма не соответствует содержанию. У него должна быть черная кайма». — «Не понимаю», — сказал я. Он равнодушно отбросил конверт и пояснил: «Сообщения о смерти обычно имеют траурную окантовку? Насколько я понял, Ричард, это письмо извещает меня о кончине Майкла. В душе я уже прочел по нему заупокойную молитву и предал тело земле». Его дикие слова ошеломили меня. Но я понимал тщетность любых возражений.
— И вы не приложили никаких стараний, чтобы найти Майкла? — спросил Холмс.
— Нет, сэр. С моей точки зрения, спасти его было невозможно. Однако несколько месяцев спустя я получил анонимную записку, гласящую, что если я побываю в этом приюте, то найду кое-что интересное. Мне не стоит говорить вам, что я тут нашел.
— А записка?.. Вы сохранили ее, ваша светлость?
— Нет.
— Жаль.
Заметно было, что обычная сдержанность дается ему с большим трудом. Наконец он взорвался:
— Мистер Холмс, я не могу передать вам, какое потрясение я испытал, увидев Майкла в его нынешнем состоянии. Он стал жертвой жестокого нападения… которое и превратило его в то, с чем вы столкнулись, — бесформенное существо с жалкими остатками разума.
— Позволю себе спросить, что же вы сделали дальше?
Лорд Кэрфакс пожал плечами:
— В приюте ему не хуже, чем в любом другом месте. По крайней мере, решена хоть часть проблемы.
Мисс Салли Янг сидела в изумленном молчании, не отводя взгляда от лица лорда Кэрфакса. Он понял, что она чувствует, и сказал с грустной улыбкой:
— Надеюсь, моя дорогая, вы простите мне, что я не рассказал вам раньше эту историю. Не было необходимости… точнее, это было бы неосмотрительно. Я хотел, чтобы Майкл оставался здесь, и, прямо скажем, не рвался сообщать вам и вашему дяде, кто он такой.
— Понимаю, — тихо сказала девушка. — Вы решили хранить тайну, но в любом случае спасибо за помощь приюту.
Кэрфакс смутился:
— Я бы и так помогал приюту, дорогая моя. Тем не менее не буду отрицать, что пребывание здесь Майкла отвечало моим интересам. Так что, возможно, мои мотивы в равной мере можно назвать эгоистическими, как и чисто гуманными.
Все это время Холмс внимательно изучал лорда Кэрфакса.
— Но больше вы ничего не предпринимали ради вашего брата?
— Только одно: связался с парижской полицией и со Скотленд-Ярдом, чтобы выяснить, нет ли у них каких-нибудь сведений о нападении, жертвой которого стал мой брат. Но таких данных найти не удалось.
— То есть вы оставили свои попытки?
— Да! — раздраженно ответил наш собеседник. — А что еще было делать?
— Преступник должен быть привлечен к ответственности.
— Каким образом? Майкл стал безнадежным идиотом. Сомневаюсь, что он вообще сможет опознать нападавшего. А если и опознает, его свидетельство на суде не будет иметь никакой ценности.
— Я вас понимаю, — серьезно сказал Холмс; но я-то видел, что он далеко не удовлетворен. — А что с его женой, Анжелой Осборн — так, кажется?
— Я никогда не видел ее.
— Нет ли у вас подозрения, что она сама и написала анонимную записку?
— Вполне допускаю.
Холмс встал:
— Благодарю вас за откровенность, ваша светлость, вам нелегко было рассказывать об этих обстоятельствах.
Лорд Кэрфакс слабо улыбнулся:
— У меня не было выбора, сэр. Не сомневаюсь, вы получили бы эту информацию по другим каналам. А теперь у вас есть полная ясность, насколько это вообще возможно.
— Боюсь, что…
Лорд Кэрфакс напрягся:
— Клянусь честью, сэр! Майкл не имеет никакого отношения к зверским убийствам, потрясшим Лондон!
— Вы убедили меня, — ответил Холмс, — и я обещаю вам, что приложу все силы, дабы избавить вас от дальнейших страданий.
Лорд Кэрфакс молча поклонился.
На этом мы распрощались. Но и после того, как мы покинули приют, перед глазами у меня продолжал стоять Майкл Осборн, зачарованный видом крови, заливающей скотобойню.
Сообщения доверенного лица Эллери
Грант Эймс Третий утомленно лежал на диване Эллери, придерживая на груди стакан.
— Я трудился не покладая рук. И вернулся совершенно без сил.
— От двух разговоров?
— Одно дело вечеринка — ты можешь удрать из компании куда-то в кусты. Но с глазу на глаз, в четырех стенах…
Эллери, как был в пижаме, сидел над пишущей машинкой. Почесав густую щетину, он напечатал четыре слова и остановился.
— То есть разговоры не принесли плодов?
— Один сад еще в весенней зелени, а другой уже в осеннем пурпуре. Но за все надо было платить.
— Тебя может спасти только брак.
Гранта передернуло.
— Если мазохизм числится среди твоих пороков, мы это обсудим, старина. Но потом, попозже, когда я соберусь с силами.
— Ты уверен, что рукопись в машину подбросил кто-то другой, а не твои приятельницы?
— Мэдж Шорт считает, что Шерлок — это название новой прически. А Кэтрин Ламберт… Кэт — отнюдь не только котенок с коготками. Она пишет маслом, знаешь ли! Перестроила свою мансарду в Виллидже. Полностью. Этакий тип сжатой пружины. Сидишь с ней и ждешь, что она вот-вот развернется и врежет тебе.
— Может, это пошло бы тебе на пользу, — безжалостно сказал Эллери. — Не валял бы дурака.
— Я полностью доволен собой, — с достоинством сказал Грант. — Я задавал хитрые вопросы. Глубокие. Тонкие.