Красавица и герцог

Взбежав по ступенькам к парадному входу, он нетерпеливо огляделся в надежде увидеть Грейс, хотя едва ли ее можно было застать в этот час в парке. Впрочем, Джек всегда, где бы ни находился, искал глазами мисс Эверсли. При виде ее у него в груди возникало странное, щекочущее чувство. В большинстве случаев Грейс даже не замечала Джека, но его это нисколько не смущало. Ему нравилось наблюдать за Грейс, когда она куда-то спешила по поручению герцогини или занималась обыденными делами. Если Джек смотрел на нее достаточно долго (а он всегда так и делал, ведь у него не было причин смотреть в другую сторону), Грейс неизменно ощущала его взгляд. Даже когда Джек подглядывал за ней издали или прячась в тени, она тотчас каким-то непостижимым образом замечала его присутствие и оборачивалась. Всякий раз Джек пытался разыгрывать соблазнителя, пожирая Грейс глазами, ему хотелось заставить ее плавиться от желания. Но стоило ей обернуться, и Джек лишь глупо улыбался в ответ, как последний влюбленный болван.

Ему впору было бы презирать себя, но при виде улыбки Грейс радостное чувство в груди усиливалось, словно сотни крошечных пузырьков смеха рвались наружу, даря необычайную легкость и беззаботность.

Он распахнул парадную дверь и на мгновение замер. Резкий переход от прохладного ветра к неподвижному воздуху замка заставил его невольно вздрогнуть. Джек сразу же обвел глазами холл, и на этот раз его настойчивость была вознаграждена.

– Мисс Эверсли, – позвал он, заметив Грейс в дальнем конце коридора – вероятно, она спешила исполнить очередной нелепый каприз герцогини.

– Мистер Одли, – улыбнулась Грейс, направляясь к нему.

Джек сбросил с плеч плащ, наверняка похищенный из гардероба Уиндема, и передал подоспевшему лакею. Джек не переставал изумляться способности слуг в нужный момент материализовываться из ниоткуда.

Кто-то неплохо их вышколил, подумал Джек и, вспомнив недавние армейские времена, одобрительно прищелкнул языком.

Грейс подошла прежде, чем он успел стянуть перчатки.

– Вы ездили кататься верхом? – спросила она.

– Да. Сегодня чудесный день для верховой прогулки.

– Несмотря на ветер?

– В ветер лучше всего скакать верхом.

– Кажется, вы неразлучны с лошадью?

– Да, мы с Люси – прекрасная пара.

– Так у вас кобыла?

– Нет, мерин.

Как ни странно, Грейс не удивилась, хотя в глазах ее мелькнуло любопытство.

– Вы назвали мерина Люси?

Джек театрально пожал плечами:

– Это одна из тех историй, что теряют в пересказе всю тонкость. – В действительности здесь была замешана выпивка, три заключенных пари и дух противоречия. Сказать по правде, Джек не слишком гордился этим эпизодом своей биографии.

– А из меня плохая наездница, – призналась Грейс, не пытаясь оправдаться.

– Не любите ездить верхом, или так сложились обстоятельства?

– Наверное, и то и другое, – нерешительно произнесла девушка. Похоже, прежде она об этом не задумывалась.

– Вы должны непременно как-нибудь составить мне компанию.

Грейс невесело улыбнулась:

– Не думаю, что верховые прогулки входят в круг моих обязанностей на службе у герцогини.

Джек вовсе не был в этом уверен. Он подозревал, что старуха подталкивает к нему Грейс с особым расчетом, использует ее как приманку, сладкий, сочный плод, подвешенный на веревочке у него перед носом. Джек находил это крайне оскорбительным, но не собирался отказываться от удовольствия видеть Грейс из одного лишь желания насолить злобной карге.

– Ха! – откликнулся он. – Все образцовые компаньонки катаются верхом вместе с гостями.

– О, – с сомнением протянула Грейс, – неужели?

– Ну по крайней мере в моем воображении.

Грейс покачала головой, даже не пытаясь сдержать улыбку.

– Мистер Одли…

Джек потешно нахмурился и огляделся по сторонам с самым таинственным видом.

– Думаю, мы здесь одни, – произнес он шепотом.

Грейс доверительно наклонилась к нему, лукаво сощурив глаза.

– И что это означает?

– Вы можете называть меня Джеком.

Она сделала вид, что размышляет.

– Нет, не думаю.

– Я никому не скажу.

– М-м-м… – Грейс сморщила нос и cуxo объявила: – Нет.

– Но вы сделали это однажды.

Она сжала губы, сдерживая уже не улыбку, а лукавый смех.

– И в этом была моя ошибка.

– Совершенно верно.

Грейс испуганно обернулась. Это был Томас.

– Откуда он здесь взялся, черт возьми? – проворчал Джек.

«Из малой гостиной», – с досадой подумала Грейс. Дверь оттуда располагалась прямо у них за спиной. Томас часто проводил время в этой комнате, читая или отвечая на письма. Он говорил, что любит мягкий послеполуденный свет. Но время только приближалось к полудню и от Томаса разило бренди.

– Милый разговор, – протянул герцог. – И, полагаю, не первый.

– Вы подслушивали? – снисходительно осведомился Джек. – Вам должно быть стыдно.

– Ваша светлость, – начала Грейс, – я…

– Томас, – с усмешкой перебил ее Уиндем, – или вы не помните? Вы обращались ко мне по имени много больше одного раза.

Щеки Грейс запылали. Господи, как давно слушает Томас их разговор? Вероятно, с самого начала.

– Это правда? – вмешался Джек. – В таком случае, я настаиваю, чтобы вы звали меня Джеком. – Он повернулся к Томасу и пожал плечами. – Этого требует простая справедливость.

Томас не ответил, однако его испепеляющий взгляд был красноречивее любых слов.

– Я буду называть вас Грейс, – заявил Джек, повернувшись к девушке.

– Нет! – рявкнул Томас.

– Он всегда принимает решения за вас? – будничным тоном поинтересовался Джек.

– Это мой дом, – огрызнулся Уиндем.

– Возможно, ненадолго, – беззлобно возразил Джек.

Грейс невольно качнулась вперед, опасаясь, что Томас вот-вот набросится на обидчика с кулаками. Но герцог сумел себя обуздать и рассмеялся.

Правда, от этого смеха у Грейс по спине поползли мурашки.

– К вашему сведению, – отчеканил он, глядя в глаза Джеку, – эта леди не достанется новому владельцу вместе с домом.

Грейс потрясенно уставилась на Томаса.

– Что вы хотите этим сказать? – произнес Джек подчеркнуто вежливым тоном, в котором явственно сквозила сталь.

– Думаю, вы знаете.

– Томас, – попыталась урезонить его Грейс.

– О, так мы все же вернулись к Томасу? – хохотнул Уиндем.

– Похоже, наш герцог питает к вам слабость, мисс Эверсли, – почти весело заключил Джек.

– Не будьте смешным, – тотчас отозвалась Грейс. «Это невозможно. Немыслимо. Если бы Томас… За столько лет он, наверное, нашел бы способ открыть свои чувства, хотя, едва ли из этого вышло бы что-нибудь путное».

Уиндем скрестил руки на груди и смерил Джека взглядом, способным обратить в бегство даже истинного храбреца.

Джек любезно улыбнулся в ответ:

– Что ж, не смею вас задерживать, не хотелось бы отрывать вас от ваших обязанностей.

Мистер Одли просил герцога убраться, учтиво, изящно и оттого оскорбительно вдвойне. Грейс не могла поверить своим ушам. Никто еще не разговаривал с Уиндемом в подобной манере.

Томас растянул губы в усмешке:

– А, так, выходит, это мои обязанности?

– Пока этот дом принадлежит вам.

– Это не просто дом, Одли.

– Вы полагаете, я об этом не догадываюсь?

Воцарилось молчание, но Грейс казалось, что в ушах ее по-прежнему звучит голос Джека, тихий, вкрадчивый, похожий на шипение змеи. Настойчивый и почему-то… испуганный.

– Прошу меня извинить. – Томас резко повернулся и скрылся за дверью малой гостиной, захлопнув за собой дверь.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Грейс оторвала взгляд от белого прямоугольника двери и обратилась к Джеку:

– Вам не следовало его дразнить.

– А может, это ему не следовало дразнить меня?

Грейс тяжело вздохнула.

– Вы, конечно, понимаете, как ему сейчас трудно.

– В отличие от меня, – продолжил Джек убийственным тоном. – Я ведь просто в восторге оттого, что меня похитили и привезли сюда против моей воли.