Страница 13 из 36
куполами.
— Красиво как, — прошептала следовавшая по пятам за братом Лешка. — А ты так смог бы? Как эта… — Она вгляделась в подпись внизу картины: — Имени тут нет. Значок какой-то. Не то «О», не то «С».
— Почем я знаю? — отозвался брат, явно недовольный обилием картин-конкурентов, и снова затопал в кабинет Павла Петровича, где до сих пор рядом с хозяином восседала тетка в кофте. Ромка прокашлялся и сказал:
— Меня попросили узнать, можете ли вы повесить у себя картину совсем никому не известного художника? Ну, если он, например, прослышит про вашу галерею и сам принесет вам свое талантливое произведение?
— Почему бы и нет? — ответил Павел Петрович. — Если оно действительно талантливое, мне понравится и его можно будет продать, то я сразу заключу договор с этим человеком. У меня такой случай был как раз с автором той картины, что я подарил вашей Кате.
Ответ хозяина галереи Ромку вполне удовлетворил, и он потянул сестру к выходу:
— Пошли домой. Свой план мы уже выполнили. Но у выхода они снова встретились с Ариной и,
конечно, остались. А она улыбнулась им и направилась в кабинет.
— Добрый день, Павел. Хотела тебе позвонить, но проезжала мимо и зашла. Ты занят? — увидев незнакомую тетку в кофте, Арина подняла брови.
— Для тебя могу и освободиться. Это Арина, а это — Анастасия Андреевна, мой новый заместитель или помощник, и так, и так верно, — Павел Петрович встал и представил одну женщину другой.
Девушка улыбнулась его заместительнице.
— Приятно познакомиться. Павел, так что говорят в милиции?
— А что им сказать? — Голос у Павла Петровича стал непонятно почему резким. — Тем более что я не могу подставлять своих знакомых, а потому вынужден утаивать некоторые сведения.
Арина вспыхнула.
— Ив самом деле! Я-то, глупая, думала, что ты мне хоть чуточку доверяешь.
Богачев сузил глаза.
— Тебе, может, и доверяю.
— Ну что ж, до свидания.
Арина помедлила, будто хотела сказать что-то еще, да передумала, а потом тряхнула головой и быстро вышла из кабинета.
Ничего не понявший Ромка выскочил за ней следом.
— Мы же ему доказали, что это не ты подменила картину! Он же видел фотографии с ее изнанкой! То есть он в курсе того, что ты принесла ему подлинник.
Девушка шла быстро, а мальчишка подпрыгивал, дергал ее за руку и заглядывал в глаза. Она подошла к своей машине, открыла дверцы и пригласила брата с сестрой.
— Садитесь.
Усевшись, Ромка не отстал.
— Ты не ответила, почему он. др. сих пор к тебе цепляется. И еще намекает на каких-то там знакомых. Скажи, почему?
Арина вздохнула.
— Все дело в том, что уже после ремонта, то есть совсем недавно и совершенно спонтанно мы устроили в его галерее вечеринку. Галку, мою подругу, в Питер провожали, она-таки согласилась там жить и работать. Охрану Павел отпустил, и никто в тот вечер не следил за тем, кто и что делал. Мы и входили, и выходили, кто в магазин, кто к машине. И теоретически каждый из нас мог и принести, и унести любую картину. Но ты же знаешь, что мы на такое не способны.
— А кто еще с вами был? — заинтересовался Ромка.
— Аи всего-то мы с Галкой, Володя и Лариса, ее соседка по квартире. Надеюсь, ты-то понимаешь, что Галка с Володей вне подозрений? А Павел, очевидно, считает, что раз Галина искусствовед и имеет дело с картинами, то может изготовить копию и пойти на преступление. Смешно просто.
Ромка кивнул.
— Да уж, твоих Галину с Володей мы один раз уже подозревали. Сколько времени напрасно потратили! А Лариса? Ее ты хорошо знаешь?
— Ларису мы прихватили с собой случайно, а до того она и слыхом не слыхивала ни об этой галерее, ни о Сонечке, ни о ее картинах, в этом я могу поклясться. Мне кажется, что и я все еще нахожусь в числе подозреваемых. Ведь и за границу часто езжу, и отец мой коллекционер, то есть при желании сплавить кому-нибудь чужую картину мне бы не составило никакого труда.
— Но неужели ему и подумать больше не на кого? — с досадой спросил Ромка.
Арина лишь дернула плечом.
— А он валит с больной головы на здоровую. Я бы и не волновалась так, если бы из-за этой истории не страдала Сонечка. Она, кстати, еще ни о чем не знает, но сейчас я еду к ней в больницу, придется ее огорошить. Мало ей одного горя!
— А где она лежит? В Склифе?
— Ну да. Как ты догадался?
— Просто предположил. Венечка наш с ним рядом живет, и это первое, что пришло мне в голову, — сказал Ромка и, нахмурив брови, спросил: — А скажи мне, пожалуйста, жена Павла Петровича в тот вечер с вами была?
Девушка покачала головой.
— Она еще до пожара уехала во Францию и собирается там пробыть несколько месяцев. Потому-то он и взял себе новую помощницу.
Арина доставила Ромку с Лешкой прямо к их подъезду, а сама отправилась в больницу.
Лешка думала, что ее неутомимый брат, вернувшись домой, сядет за компьютер, откроет файл под названием «Дело» и займется развитием плана их дальнейших действий. Однако Ромка, даже не поев, нашел огромный циркуль, кисти с красками и торопливо принялся пририсовывать красный круг в самый центр своего шедевра. С работой он справился быстро, затем отошел к противоположной стене, окинул картину оценивающим взглядом, и по его радостному лицу было видно, что сам себе он ставит наивысший балл.
— Класс! А не сменить ли мне название? «Суперсупрематизм» — это, пожалуй, слишком круто. Не каждый и допетрит, что это значит, а всем не объяснить. Гораздо лучше «Красный круг». Коротко и ясно, а, Лешка? Красный круг до меня еще никто не додумался написать. Можно, конечно, его еще и отдельно нарисовать, жаль, что у меня нет другого холста. Ну ничего, я очень скоро разбогатею и куплю их сразу штук десять.
Вымыв руки и пообедав, весьма довольный собой Ромка уселся-таки за компьютер.
— Ну вот, теперь можно и о деле подумать. Лешк, что же нам с тобой еще предпринять, а? Я было решил, что это жена Павла Петровича орудует, а она, видишь, еще до пожара во Францию умотала. А жаль, она почти как Софья рисует. Слушай, а может быть, мой «Круг» выставить и проследить, кто его подделает, а?
Лешка снова внимательно пригляделась к произведению своего брата. Красный круг и впрямь затмевал остальные геометрические фигуры, хаотично разбросанные по полотну, и сразу бросался в глаза. Тем не менее она засомневалась.
— Ты уверен, что твой «Красный круг» может кому-то понадобиться?
Ромка даже вскочил.
— А то! Неужели никто не захочет спереть такую замечательную работу? Я на нее столько дней потратил, кучу красок перевел! Значит, так. Перед тем, как ее выставлять в галерее, мы сфотографируем кромку подрамника и его изнанку, и потом каждый день будем сверять, не произошло ли с ними каких-нибудь изменений. А к делу можно будет Игоря, охранника, привлечь, надеюсь, ты поняла, что он никакого отношения к подмене картины не имеет?
— Глупая затея, — .отрезала Лешка. — Ты слишком высокого о себе мнения. Пока еще твои труды никакой миллиардер не купил, а потому никто твою картину подделывать не станет. Лучше подумай, не мог ли кто влезть, скажем, в окно? Или отключить сигнализацию и подобрать ключи?
Ромка, обиженный словами сестры, уселся обратно.
— Павел Петрович же сказал, что никто не мог этого сделать. А если кто-нибудь все же умудрился, то тогда это посторонний человек, и мы его вряд ли отыщем.
— А давай дадим объявление в Андрюшину газету, что в галерее есть еще одна картина Софьи, и проследим, что предпримет этот человек, — предложила Лешка.
Ромка задумался, а потом покрутил носом:
— Тоже глупость. В таком случае эту другую картину надо иметь, а где ее взять?
— Ну, тогда решай сам.
Лешка присела рядом с братом, вызвала электронную почту и обрадовалась, обнаружив очередное письмо от Артема.
«Если посторонний человек подменил картину, то вы его вряд ли найдете, — писал их лучший друг. — Поэтому прежде, чем что-либо предпринимать, советую окончательно убедиться, что в галерею никто не мог проникнуть с улицы».