Страница 32 из 36
Мальчик решил схитрить.
— Наша старшая сестра осталась в машине. Она велела спросить, сколько вам нужно заплатить за одну ночь.
— Номера стоят от шестидесяти до ста двадцати долларов, — равнодушным голосом ответил администратор.
Миша попятился назад. После посещения пиццерии у него в кармане остались двадцать долларов с небольшим.
И вдруг в отель вошел полицейский. Миша схватил Ронни за руку и быстро кинулся в коридор. Что если Маруся заявила в полицию об их исчезновении, и их уже ищут? А если найдут, то поверят, конечно, ей, а не ему, Мише, что бы он им ни сказал, и снова отведут домой.
Мальчишки нашли другой выход и оказались в ярко освещенном дворе отеля. Здесь росли несколько пальм, а посередине синел овальный бассейн. Спрятаться было некуда.
— Я хочу спать, — снова заявил Ронни. — Где мы с тобой будем жить? Ты обещал, что мы поедем на пляж, я хочу на океан.
Миша вздохнул. Он все представлял себе не так. Ему почему-то казалось, что достаточно убежать из дома и сесть в автобус, а дальше все как-нибудь устроится само собой.
— Давай немного подождем, — сказал он. — Тот полицейский очень страшный. Если он нас с тобой поймает, то… то посадит в тюрьму.
Беспокойно озираясь, Ронни замолк. В это время к ним быстрым шагом подошел молодой человек.
— Вы в каком номере живете? — спросил он.
— Мы… Пока ни в каком.
Миша взял Ронни за руку, и они снова оказались на улице. Полицейский по дороге им, к счастью, не встретился. Тем не менее, ничего другого не оставалось, кроме как снова искать автобусную остановку и отправляться к океану.
Они брели и брели по цветущему, сверкающему, украшенному рекламой и яркими огнями городу — «фабрике грез», мимо кафе и магазинов, роскошных особняков и домов попроще, в которых в своих уютных кроватках давным-давно спокойно спали дети. И только им некуда было приткнуться.
Миша оглянулся и вдруг увидел нагоняющий их автобус. Впереди стояла небольшая кучка людей. Очевидно, это и была искомая остановка.
— Не отставай, — прошептал он и помчался за автобусом, таща за собой Ронни.
Но когда они подбежали к остановке, автобус, вобрав в себя всех ожидающих его пассажиров, уже ушел, оставив позади себя клубящийся черный дым.
— Будем ждать другой, — сказал Миша и уселся прямо на газон. Но тут же вскочил: газон регулярно орошался, и трава была мокрой.
Ронни несколько раз зевнул во весь рот и захныкал:
— Я хочу домой, к маме.
— Мама уехала, — терпеливо ответил Миша.
— Тогда к Марусе. Миша затряс головой.
— К Марусе нельзя. Она плохая. Ронни топнул ногой.
— Она хорошая. Я хочу к Марусе и к Робин! «Если бы он только знал, как я сам хочу домой, — подумал Миша. — И еще я хочу, чтобы Маруся стала прежней. Что же с ней случилось, почему она так переменилась?»
— Ты потерпи немножко, — попросил он. — А то я никуда больше с тобой не поеду. И не буду с тобой дружить.
Мальчик отошел от газона к одинокому кусту жасмина. Возле него было сухо: струи воды сюда не попадали.
— Давай пока немножко посидим здесь. Ты даже можешь полежать. Хочешь, я тебе постелю?
Он вытащил из своего рюкзачка полотенце и положил его на траву под куст. Прижимая к себе клоуна и тихо всхлипывая, Ронни подогнул коленки и сел на полотенце. И вдруг Миша снова увидел полицейского. Он направлялся в их сторону.
— Бежим скорее, — Миша взял братишку под мышки, приподнял его и увлек к клумбе с розовыми олеандрами. — Ложись здесь! — И сам распластался рядом. Высокие цветы скрыли два маленьких тельца.
И как раз в это время к остановке подкатил еще один автобус. Из него вышли два человека, потом двери захлопнулись, и воплощение Мишиных надежд, теплое заветное пристанище, сверкая светом окон, промчалось мимо. Миша проводил автобус тоскливым взглядом. А полицейский прошел мимо, даже не посмотрев на клумбу. Мальчик помог Ронни подняться, и они вернулись к своему полотенцу. Снова ждать? На часах было двенадцать. До которого ласу ходят автобусы, Миша не знал.
— Я не хочу больше здесь сидеть! — снова заплакал Ронни.
Вдруг где-то вдали послышался раскат грома. Миша поднял голову вверх: небо стало темным, мрачным. Опять гроза? А они на улице, и им негде укрыться. Мальчик поежился от резкого порыва ветра. Сверху закапало. Миша крепко прижал к себе братишку.
— Хочу к Марусе и к Робин! Хочу к Марусе и к Робин! — как заведенный, повторял Ронни, его слезы смешивались с дождем, и казалось, что из глаз его брызжут целые ручьи.
Еле сдерживая слезы, Миша и сам больше всего жалел теперь о том, что не рассказал обо всем сестре. Мог бы увести ее в дом, уговорить никуда не ездить. Она большая, она бы придумала, что сделать с Марусей и с этим человеком, и им бы не пришлось скрываться. И он вспомнил о своем сотовом телефоне.
Миша достал его из кармана, включил питание и нажал на «горячую» кнопку — записанный в «памяти» номер «мобильника» Робин.
— Алло, — сказал он, услышав голос в трубке. — Это я, Миша.
— Миша? Вы где? Куда вы делись? Вас все ищут! — закричала Робин.
— Мы… Мы здесь. Не очень далеко от спортивного отеля, идти надо направо. На автобусной остановке. Здесь еще клумба с цветами есть и дом большой, красный, — добавил мальчик.
— Оставайтесь там. Я сейчас приеду. Вы меня ждите и никуда оттуда не уходите, слышишь?
— Мы подождем, — ответил Миша.
Снова грянул гром и засверкала молния. Ронни крепко уцепил брата за руку. Холодный дождь усилился.
— Не плачь, я с тобой, — прошептал Миша, стараясь не показать братишке, как он сам боится грозы.
Он спрятал телефон в карман куртки, полотенце — назад в рюкзачок и стал следить за дорогой.
И вдруг одна из машин отделилась от общего потока. Это была знакомая Мише коричневая «Мазда». Дверь ее приоткрылась. Миша крепко схватил Ронни за руку.
— Бежим!
Но братишка, выдернув руку, бросился вперед.
— Робин! — закричал он.
К ним и в самом деле спешила сестра. За ней следовала Нелли. Очевидно, они припарковались где-то поблизости.
А Миша, не отрывая глаз от «Мазды», как приклеенный, стоял на месте. Дверь ее захлопнулась, машина мягко тронулась с места и вскоре смешалась с потоком других автомобилей. Но мальчик все так же оцепенело смотрел ей вслед.
— Миша, что с тобой? — крикнула Робин.
— Там… Там…
— Там никого нет, — сказала сестра. Мальчик медленно отвел глаза от дороги, а потом обеими руками обхватил Нелли, так как на сестре повис Ронни, и громко заплакал.
— Ну, ну, успокойся, — по-русски прошептала девушка. — Иди скорей сюда и расскажи мне, что случилось.
Она увлекла его в свою машину, обняла и прижала к себе. И Миша, захлебываясь слезами, поведал ей о том, как его преследует плохой человек и добивается, чтобы он что-то ему сказал, а он не знает, что ему говорить, и как он испугался за себя и за Ронни, когда этот человек позвонил Марусе и сказал, что поздно вечером придет к ним в дом.
— Я ничего-ничего не помню, кроме маленьких белых козлят на лужайке, — прошептал мальчик.
— Значит, ты ничего не знаешь об автокатастрофе, в которую попал со своей настоящей мамой? Ну-ну, не хочешь, не говори об этом, я знаю, как это больно. Но если что-нибудь помнишь, расскажи мне, тебе будет легче.
Снова сверкнула молния, и мальчик прижался к Нелли.
— Не бойся, — прошептала она. — Стоит немного переждать — и гроза пройдет. Так всегда бывает, да ты и сам это знаешь. А ты видел когда-нибудь радугу после грозы? Она бывает днем или перед закатом. А если гром гремит ночью, то потом наступает замечательное утро. Разве не так?
Миша согрелся, успокоился и закрыл глаза. И совсем неожиданно перед ним предстало яркое солнечное утро. Он сидит на постели. Уголок большого зеркала раскрашен всеми цветами радуги. Возле него стоит его мама, на ней деловой костюм.
— Мишенька, меня срочно вызывают на работу, — говорит она.
— А как же лес? Мы же собирались сегодня с дядей Сережей в лес!