Страница 41 из 46
Подчиняясь партийной дисциплине, Эрнст Волльвебер остался в Германии. Хотя как депутат рейхстага он пользовался правом парламентской неприкосновенности, его положение как члена КПГ стало опасным. Доказательством тому послужил арест Христиана Хейка, депутата рейхстага, которого 4 февраля 1933 г. арестовали, а год спустя убили эсэсовцы. В марте 1933 г. были аннулированы все мандаты депутатов-коммунистов.
Волльвебер отпустил усы и стал носить очки. Не желая, чтобы его постигла участь Хейка, Эрнст Волльвебер не выходил из дома без оружия.
«Пистолет мы носили в правом кармане, специально увеличив его, чтобы в случае опасности, стрелять, не вынимая оружия из кармана», — вспоминал Волльвебер. В апреле того же года был арестован Антон Зефков. Очевидно, та же участь ожидала и Эрнста Волльвебера. Спасение пришло из Москвы в лице руководителя Профинтерна Лозовского, отдавшего ему распоряжение покинуть Гамбург и переехать в Копенгаген. Волльвеберу изготовили фальшивый паспорт: ему предстояло сыграть роль датского корреспондента, возвращающегося на родину. Языковой проблемы для него не существовало. Во время занятий в Первой военной школе в Москве он изучал скандинавские языки. В крайнем случае, он мог сойти за представителя немецкого меньшинства, проживающего в южных районах Дании. Последнее обстоятельство пригодилось ему, когда на Любекском вокзале он столкнулся с эсэсовским патрулем. «Датский корреспондент» охотно болтал с начальником патруля, восхищался Германией и ее порядками. За это с ним обращались исключительно вежливо.
Приехав в Копенгаген, Волльвебер направился к Рихарду Йенсену, руководителю КПД. Нужно сказать, что в период с 1933 по 1937 г., помимо Москвы, датская столица являлась крупнейшим центром революционной деятельности. Она напоминала Берлин 20-х годов. Тут находился центральный комитет запрещенной компартии Эстонии. Наибольший процент иностранцев-коммунистов составляли немцы, поляки, прибалты. Все жили нелегально, но регулярно встречались с легальными эмигрантами. В середине 1930-х гг. здесь работали около полутысячи коммунистических функционеров, получавших финансовую поддержку от СССР. Помимо публикации изданий, запрещенных у них на родине, они занимались межпартийными спорами. Столкнулся с недоброжелательным чехом Вальтером Ульрихом по кличке «Лео» и Эрнст Волльвебер. В ответ на просьбу «Лео» отправлять и распространять в Гамбурге нелегальный журнал с заумными теоретическими статьями Волльвебер заявил, что у него нет никакого желания из-за этой галиматьи подвергать опасности жизнь своих гамбургских товарищей. Но особенно плохими стали отношения между Волльвебером и поляком Адольфом Шелли (псевдоним Бема). 33-летний Шелли, представитель ИМПР в Западной Европе, вступил в связь с дамой буржуазного происхождения по имени Хильдегард Волькерсен.
Соломон Лозовский стал разбираться в отношениях между «Лео» и Шелли. В результате последний был снят со своего поста. После этого возникли разногласия между Германом Кнюфкеном и руководством ИМПР. Сорокалетний Кнюфкен и его более молодой помощник Курт Леман критиковали «нетранспортного рабочего» Волльвебера. В конце концов, дело дошло до открытого разрыва. Группа Кнюфкена, состоявшая из десяти человек, отныне стала осуществлять диверсии, не руководствуясь указаниями Москвы.
В этой атмосфере взаимных упреков и распрей в конце 1933 г. в Гамбурге был арестован Рихард Кребс — курьер Волльвебера. Взяв в заложники его жену, два с половиной года спустя гестаповцы заставили Кребса работать на них. В 1937 г. Кребс приехал в Москву и покаялся в грехах. Встретив со всех сторон недоверие, он перебрался в США. Там под псевдонимом Ян Балтии он опубликовал книгу воспоминаний «Из мрака ночи»[10]. В своих мемуарах, где он дает волю буйной фантазии, он неоднократно упоминал имя Волльвебера. В первый день 1951 года Ян Балтии умер таинственной смертью в Честертауне в штате Мэриленд. Ему было всего 45 лет. Он догадывался о связях Волльвебера с советской разведкой, поэтому поползли слухи о том, что он «привез с собой смерть из Европы». По словам бывшего руководителя ИМПР Карла Баргштадта, «тот, кто обманул гестапо и Кремль, да еще и денег на этом заработал, рискует головой».
В упомянутой книге Кребса-Валтина много страниц посвящены Волльвеберу. По словам автора, Эрнст Волльвебер сосредоточил в своих руках руководство всей партийной работой на морском и железнодорожном транспорте и становился все более влиятельной силой за кулисами самой большой коммунистической организации за пределами СССР. Следуя примеру московского руководства партии, он был строг со своими подчиненными. Когда Кребс решил съездить по неотложному делу к любимой девушке в Англию, Волльвебер назидательно заявил ему: «Интимные отношения между ответственными партийными работниками и лицами непролетарского происхождения недопустимы….. Если [ваша подруга] не вступит в нашу организацию, нам придется отвергнуть ее как человека, создающего угрозу нашему аппарату…»
То, что в таких условиях в период с 1933 по 1934 г. датским коммунистам удавалось успешно работать в условиях подполья, казалось чудом. Помимо гестапо, которое за границей пока действовало неумело, по-дилетантски, у коммунистов и руководителей профсоюзов появился еще один противник. Но и гестапо научилось работать. Ему удалось, применив силу, заставить некоего Мартина Холынтейна работать на немцев. Бывшие его товарищи узнали об этом, и, по словам Волльвебера, «шпик получил по заслугам». Противником, о котором шла речь выше, стал отдел «С» датской тайной полиции, занимавшийся политическими преступлениями. Отдел принял решительные меры в связи с широкомасштабной забастовкой датских моряков в Новый год. Для морского государства это была катастрофа. Бастующих поддержало руководство ИМПР во главе с Эрнстом Волльвебером, получившим прозвище «маленький Ленин». Он умело воспользовался услугами Союза судовых кочегаров, возглавлявшегося Георгом Хегнером. Морякам удалось добиться выполнения их требований. Но полиции стало известно, кто был организатором забастовки. Московские покровители Волльвебера спешно отправили его за границу. Однако в Англии полиция обратила внимание на его плохо изготовленный фальшивый норвежский паспорт. Возможно, на Волльвебера донесли его конкуренты из группы Кнюфкена. Несмотря на то, что сопровождавшие его Рихард Йенсен и норвежский функционер из ИМПР Лейф Восс выразили энергичный протест, «маленького Ленина» несколько часов продержали в полицейском участке. Наконец появились два господина вальяжного вида — сотрудники британской внешней разведки. Они заговорили с ним по-немецки. Волльвебер сделал вид, что не понимает этого языка. Тогда ему показали фотографию из официального справочника депутатов рейхстага за 1932 г. Лгать больше не было смысла. С помощью скандинавских товарищей Волльвебер обратился к британским властям с просьбой предоставить ему политическое убежище. Ответ был обескураживающим:
«Англия — морская держава. Вам это прекрасно известно. Вы секретарь ИМПР, который устраивает забастовки и беспорядки, мешающие судоходству. Нас не интересуют те лица, которые занимаются подстрекательством среди моряков и портовых рабочих. К ним вы и принадлежите. А нам нужен порядок в гаванях».
На первом же пароходе Волльвебера отправили в Данию. Йенсен поехал в Антверпен, а Лейф Восс остался вместе с Волльвебером. Нелегальная группа членов ИМПР предупредила своих друзей в Эсбьерге и Копенгагене о прибытии немецкого товарища. На улицах этих городов собрались коммунисты с лозунгами «Свободу эмигрантам!». Волльвебера поездом отправили в Копенгаген. На центральном вокзале его встретили друзья с Михаэлем Аватином во главе. Обманув бдительность полиции, Волльвебера посадили в такси, водитель которого был членом КПД. Он-то и отвез его в надежное место.
Но долго там оставаться было опасно. Об этом свидетельствовал следующий эпизод. На одной из улиц Копенгагена среди бела дня группа датских фашистов, руководимая Карлисом Ханзеном, схватила одного немецкого коммуниста. Несмотря на связанные руки, тому удалось сбежать. Ханзена приговорили к сорока дням тюрьмы, но он не просидел и дня.
10
Я. Валтин И мрака ночи. пер. с англ. Ю. Н. Кобякова. М.: «Международные отношения», 2000.