Страница 13 из 46
«Радиоигры» с Москвой из Парижа
В распоряжении у Треппера во Франции имелось семь отдельных разведывательных сетей, работавших на московский Центр. Каждая из сетей имела собственную сферу интересов и собственного руководителя. Эти сети работали параллельно, но совершенно независимо. Лишь руководители каждой из них имели прямой контакт с «Большим Шефом». Контакты эти заключались в регулярных встречах с ним. Разработанная Треппером система позволяла ему находить руководителей групп на заранее условленных местах. Такого рода связь не могла быть использована в обратном порядке, то есть руководители сами не могли устанавливать контакт с главным начальством. Предусматривались надежные меры предосторожности и «непотопляемости».
Перед этими семью группами стояли следующие задачи и они имели следующих руководителей:
1) «Андре» (Андре Гроссфогель): сведения по экономике и промышленности; обеспечение радиосвязи организации.
2) «Гарри» (Генри Робинсон): информация о французских военных и политических кругах, поступаемая из службы разведки правительства Виши (Второе бюро), из ЦК подпольной КП, а также из Англии и голлистских кругов (связь с ними была установлена Треппером лишь в сентябре 1941 года)
3) «Профессор» (Василий Максимович): информация из белогвардейских кругов; особые связи с различными службами вермахта.
4) «Врачиха» (Анна Максимович): информация из французских церковных и монархических кругов; особая связь с епископом Шапталем.
5) «Симэкс» (Альфред Корбен): информация из немецких административных учреждений и фирм; финансовые организации.
6) «Ромео» (Исидор Шпрингер): руководитель лионской группы; связь с американскими и бельгийскими дипломатами.
7) «Сиерра» (Гуревич, он же Виктор Сукулов, он же «Кент»): руководитель марсельскои группы; информация из кругов адмирала Дарлана и генерала Жиро; связи с французскими официальными учреждениями.
Гроссфогель, который фактически вел дела «Симэкс», опасался, что его еврейская национальность может повредить контактам фирмы с немецкими оккупационными властями. Поэтому он вышел из состава администрации и занялся секретными радиосвязями сети. Его место занял Альфред Корбен, сочувствовавший коммунистам. Он-то и стал директором фирмы. Вначале он не подозревал о связи фирмы с разведывательной деятельностью. Однако начал об этом догадываться. Впоследствии он стал курьером лионской и марсельской сетей, пользуясь для этого деловыми поездками в свободную зону Франции. Он установил хорошие отношения с немцами, которые пригодились ему и как директору фирмы «Симэкс».
Помимо обеспечения связью сети Треппера в задачи Гроссфогеля входил и подбор домов и помещений, которые можно было бы использовать в конспиративных целях, например, для встреч, для расположения в них «почтовых ящиков», то есть пунктов сбора информации. Иногда эти обязанности он возлагал на своих агентов. К примеру, чета Жиро должна была подбирать найденные адреса для курьеров и хранения радиоаппаратуры.
Сеть Треппера финансировалась как из доходов фирм прикрытия, так и специальными субсидиями из Москвы. Ежемесячная сумма, которой она могла располагать, составляла от 8 до 10 тыс. американских долларов. На допросе в гестапо Треппер сообщил, что постоянного финансирования его разведсети не существовало. Суммы затребовались перед началом той или иной операции. Вплоть до нападения Германии на СССР ходатайство о субсидиях он направлял в советскую военную миссию, и средства поступали к нему через советского военного атташе. С начала войны в связи с ликвидацией советской миссии Треппер такого рода ходатайства направлял в Москву по радио, после чего деньги в долларах переправлялись ему курьером через Швейцарию. Какое-то время это поручение выполнял один швейцарский коммерсант. В конце 1941 г. связь эта оборвалась, после чего Треппер оповещал Москву по радио о том, какая сумма ему нужна, а также о том, где, когда и каким образом ему можно ее передать. В радиограммах приводилось описание лица, которое должно привезти деньги, пароль и все другие данные, которые должны были гарантировать доставку денег.
Наличные деньги использовались для содержания как самого Треппера, так и его агентов, а также для оплаты расходов по выполнению специальных заданий. К ним относились расходы, необходимые для поддержания знакомств среди представителей деловых кругов, с помощью которых можно было получить необходимую информацию и материалы, для приобретения оснащения различных жилых помещений и конспиративных квартир. Треппер должен был отчитываться перед Москвой за получение и расходование тех или иных средств.
Перед войной Треппер получал содержание около 350 долларов в месяц, которое было уменьшено до 275 долларов после того, как его семья вернулась в СССР. Содержание Гроссфогеля составляло приблизительно 175 долларов, но впоследствии было увеличено до 250 долларов. Эти суммы должны были покрывать обычные нужды; для оплаты дополнительных расходов и расходов, связанных с различного рода поездками, предусматривались добавочные суммы.
После июня 1941 г. выплаты были значительно сокращены и не превышали 100 долларов в месяц. Правда, к этому времени значительные доходы приносили фирмы «Симэкс» и «Симэкско», так что уменьшение содержания с лихвой компенсировалось этими барышами.
В отличие от присланных Москвой разведчиков местные агенты оплачивались нерегулярно. Их гонорары определялись ценностью выполненной ими работы. Треппер обычно платил своим агентам-женщинам около тысячи французских франков — больше, чем мужчинам. «Большой Шеф» объяснял это тем, что женщинам приходится больше тратить на наряды. Различным связным и второстепенным агентам Треппер платил от четырех до десяти тысяч французских или бельгийских франков. Треппер отчитывался в израсходованных суммах в долларах, потому что американская валюта оставалась стабильной в течение всей войны, а бельгийские и французские деньги постоянно падали в цене.
После того как Треппера арестовали, он показал немцам баланс полученных и выплаченных сумм, которые в период с 1941 по 1942 г. составляли свыше 20 тыс. долларов ежегодно. Оригиналы документов, на основании которых «Большой Шеф» составил свой отчет, были спрятаны в часы в одном из его домов; однако они были обнаружены немцами с помощью самого же Треппера. Оригиналы расписок и расчетов в целях безопасности, он уничтожил, но сам снял с них копии для последующего отчета перед Москвой.
Откладывались деньги и на непредвиденные расходы. В действительности у Треппера были два резервных фонда, а возможно, и больше. Один состоял из золотых соверенов (английских золотых монет стоимостью 20 шиллингов, или 1 фунт стерлингов, с официальной стоимостью, не превышавшей официальный курс, но представлявших большую ценность для коллекционеров, поскольку каждая содержит 7,45 г. золота) стоимостью около тысячи долларов, которые были спрятаны в коробки из-под мармелада. Сокровище это прятал у себя один из агентов «Большого Шефа». Однако сам «Большой Шеф» сообщил, где находятся тайники. Другое хранилище оказалось недоступным для гестаповцев. Это сокровище находилось у Жана Спаака, который хранил у себя для Треппера деньги и документы в стальной кассете. После того как ему удалось убежать от немцев, Треппер все это забрал с собой.
В августе 1941-го Центр дал Трепперу указание связаться с советским разведчиком Генри Робинсоном, который развил очень активную деятельность и самостоятельно сообщал собранные им сведения в Москву. Первая встреча «Большого Шефа» с Робинсоном состоялась в начале сентября 1941 г. на квартире Анны Гриотти, любовницы Робинсона. В качестве советского разведчика Робинсон работал в странах Западной Европы еще с 1930 г., после того как ему был передан разведывательный аппарат французской КП.