Страница 3 из 17
– А ну, подходи, люд честной! – зычно гаркнул он. – Говори, чего кому надо.
– Мы первые сегодня, – засуетился Бородавочник, скидывая рюкзак. – Крэг, чего нам нужно-то?
– Зарядник для аккумуляторов на солнечных батареях и два комплекта снаряжения для дайвинга, – сказал я.
– А отдаете что?
Бородавочник кивнул на рюкзак:
– Новый кухонный комбайн и амфору оливкового масла.
– Амфору?
– Прямо из Древних Афин.
– Годится, – Мироныч кряхтя направился в глубь склада, – пошли со мной, а то эти акваланги шибко тяжелые.
Некоторое время спустя мы вытащили оборудование на улицу, и тут буквально нос к носу столкнулись с Лёликом.
За неделю, что мы не виделись, Илья отмылся, побрился и даже, по-моему, поправился килограммов на пять. Во всяком случае физиономия у него оказалась почти круглой и заметно лоснящейся. Да и во всем облике найденыша теперь проступала некая вальяжность или солидность, что ли? Впрочем, при виде нас Лёлик искренне улыбнулся, поздоровался и даже помог мне оттащить в сторону пакет с гидрокостюмом.
– Как жизнь, Илюха? – Бородавочник осклабился и чувствительно хлопнул парня по плечу.
– Спасибо, не жалуюсь, – поморщился Лёлик и осторожно отодвинулся подальше от опасного соседства.
– Чем занимаешься? – продолжал Бородавочник как ни в чем не бывало, усевшись верхом на баллон и закуривая сигарету.
– Да так, присматриваюсь пока… – уклончиво ответил найденыш.
– И чего высмотрел?
– Живете вы тут как-то… странно.
– Ну да?!
– Ага… Как-то все тут у вас… неорганизованно, – Лёлик заметно оживился, да и голос его зазвучал гораздо увереннее. – Да, именно так! Неорганизованно! Ну, сами посудите. Вот например этот ваш склад…
– А что с ним? – почти искренне удивился Бородавочник.
– Им кто-нибудь занимается?
– Мироныч приглядывает…
– А он кто?
– То есть? – я не выдержал и вмешался в этот странный разговор.
– Ну, какая у него должность? Обязанности? Отвечает он перед кем? – наседал на нас Илья, все более распаляясь.
– А что такое должность? – поинтересовался Бородавочник и нахально улыбнулся.
На найденыша было жалко смотреть. Сначала, видимо, он не понял смысла вопроса и несколько секунд хлопал ресницами, переводя взгляд с Бородавочника на меня и обратно. А когда до него наконец дошло, Илья повел себя почти как ребенок: брови его встали домиком, нижняя губа затряслась, а глаза подозрительно заблестели. Чтобы не доводить дело до ссоры, я поспешно сказал:
– Не обижайся, Илья, просто этот увалень никогда нигде не учился, не работал и все его действия можно спокойно зарифмовать со словом «жрать».
Лёлик с надеждой посмотрел на меня и неуверенно улыбнулся. Зато теперь надулся Бородавочник.
– Я читать и писать умею, а вещи, между прочим, тоже вижу. Не так как ты, конечно, но очень даже неплохо, – заявил он.
Решив поговорить с Бородавочником попозже, я сказал:
– Илья, послушай меня. Мироныч здесь самый старый из вольных собирателей, потому ему и доверяют. Он ни разу никого не обманул. Да и вообще, у того, кто хоть раз уличен в жульничестве судьба незавидная: ни меняться с ним никто не станет, ни предупреждать о волнах, времятрясениях или, хуже, временных ямах. Учти, изгои долго не живут.
– А причем тут обман? – удивленно спросил Лёлик.
У меня отвалилась челюсть: он ничегошеньки не понял?!
– Знаешь, Илюха, а Баламута ты лучше стороной обходи, – сказал Бородавочник, аккуратно загасил окурок и поднялся. – Пойдем, Крэг, поскольку здесь Дверь открывать нельзя, нам предстоит эту прорву железа переть аж через весь Поселок.
– Ты, Илья, постарайся все-таки усвоить одну вещь, – сказал я, вскидывая на плечо сбрую с баллонами. – Мы, вольные собиратели, живем тут не потому, что не можем жить где-нибудь еще, а потому, что не хотим жить по-другому. Нас вполне устраивает все как оно есть: и Поселок, и Мироныч со своим постоялым двором и складом, а также неписанные правила нашей жизни.
– А если они меня не устраивают, мне что, пойти и утопиться? – с вызовом спросил Лёлик. – Или меня объявят здесь персоной нон грата и в двадцать четыре часа…
– Ни персоной, ни гранатой тебя никто не называет, – Бородавочник кряхтя закинул за спину тяжеленный рюкзак, – и выгонять не будет. Сам уйдешь.
– Ну, это мы еще посмотрим, – неопределенно пообещал Лёлик и, гордо выпрямившись, пошел прочь от склада по направлению к дому Мироныча.
Навстречу, будто ждала, выскочила Хильда и повисла у Ильи на шее, целуя и что-то приговаривая. Бородавочник сплюнул и отвернулся. А я смотрел на них и на душе у меня скреблось целое стадо голодных кошек: чего-то я не доглядел, что-то упустил и, похоже, очень важное.
Но что именно, я так и не понял. Что ж, время все расскажет и все расставит по местам. Я решительно направился к окраине Поселка.
– Пошли, Крэг, жарко. И жрать охота! – с готовностью подскочил неандерталец и демонстративно потер брюхо.
3.
Мне давно хотелось навестить Атлантиду. Не ту, какой она была во время своего расцвета, а уже после того, как опустилась под воду. Не давала мне покоя идея о том, что там можно знатно прибарахлиться. В самом деле, почему бы и нет? Вещи, обреченные вечно покоиться на дне морском, по идее должны относиться к тем, которые можно брать безбоязненно. И их там должно быть много, буквально горы. Только успевай доставать из воды. Кстати, раз об этом зашел разговор, прежде чем пускаться в подобную авантюру, было бы неплохо овладеть навыками подводного плаванья.
Именно поэтому, заполучив у Мироныча акваланги, мы немедленно вернулись к себе, в начало времен, и принялись осваивать технику дайвинга. Отправились мы исследовать Атлантиду лишь приобретя в этом деле надлежащий опыт. Бородавочник так увлекся новым для него делом, что вылезал на берег только чтобы перезарядить баллоны, ну и, конечно, подкрепиться…
Таким образом в следующий раз мы выбрались в Поселок только через месяц. И первой неожиданностью, встретившей нас по возвращении, был самый настоящий шлагбаум перегораживающий его единственную улицу в самом начале. Рядом обнаружилась полосатая будка, а в ней – не кто иной, как Баламут! Чисто выбритый, причесанный, в пятнистых штанах, такой же куртке и с бластером на широком армейском ремне.
Увидев нас, Баламут вразвалочку вышел навстречу, засунув могучие длани под ремень и, покусывая жухлую травинку, уставился будто увидел впервые. Мы удивленно переглянулись. Потом Бородавочник спросил:
– Ты чего тут делаешь, Баламут? И что это за бревно поперек дороги? Какого…
– Уймись, бродяга! – послышалось в ответ. – Поселок теперь не пристанище для охламонов, вроде вас, а независимая и самодостаточная территориальная единица. Я здесь как раз поставлен для того, чтобы по Поселку не шлялись всякие… проходимцы!
– Ты чего несешь, а?! – Бородавочник аж задохнулся от возмущения. – Опять травы обкурился? А ну, убирай свою хреновину и катись отсюда, пока я из тебя всю пыль не выбил!
Я покачал головой.
Ох, не нравилось мне все происходящее! Что-то оно здорово напоминало. Нечто знакомое, виденное мной еще до того, как я стал вольным собирателем, из моего родного двадцатого века.
Пока я об этом думал, дело приняло совсем неприятный оборот. Покраснев от гнева, Баламут отступил на шаг и схватился за ребристую рукоять бластера.
– Стоять! Предъявите документы!
– Какие документы? – вмешался я, видя, что всё вот-вот кончится потасовкой. – Баламут, ну-ка успокойся. Ты что, в нас и в самом деле стрелять надумал? С ума сошел?! Лучше объясни толком, что тут у вас произошло, пока нас не было.
Мои слова похоже подействовали. Баламут провел ладонью по лицу, словно стирая с него невидимую паутину. После чего горестно вздохнул и неохотно признался:
– Да я и сам толком не понимаю!
Усевшись на шлагбаум, он достал из нагрудного кармана мятую пачку сигарет и предложил мне, демонстративно игнорируя Бородавочника. Я взял две, одну отдал обиженно сопящему неандертальцу и вынул зажигалку. Все дружно закурили и посчитали инцидент исчерпанным. Баламут совсем успокоился, посветлел лицом и сообщил: