Лэя

Единственное, что утешало: погода была теплой, а это значительно уменьшало поклажу и давало возможность взять больше провианта. Дальше осмотреть склон, постепенно снижающийся вглубь страны, они не смогли. Оттуда программки, запускаемые Булем, не возвращались, а вид с космоса ничего не давал – обычная равнина, покрытая лесом и лугами. Женя только заметил, что с другой стороны водораздела сбегает ручеек, образуя такие же пойменные луга, как и в горной долине. То есть десятка два-три миль маршрута он себе представлял, но дальше все было скрыто ровным полотном туч.

Осмотрев все, что было можно, астральные разведчики вернулись к пещере, где молодежь уже готовилась к выходу на изнанку реала. Женя с Булем решили устроить совещание прямо здесь, не отходя от пещеры, и пригласили на него всех ангелов, посвященных в ход операции со стороны Сэйлара. Землянин не удержался от своей уже коронной шуточки и подхватил на руки Лэю, как только она вышла из тела. В ответ послышался радостный смех:

- Я бы расстроилась, если бы ты не проделал этого трюка.

Вывернувшись из рук, принцесса сама обняла Женю и неумело поцеловала его в щеку, не обращая внимания на окружающих ангелов. А «спаситель миров» таял от восторга. Вышедшие следом, Ренк и Зар, впрочем, как и ангелы, немало удивились, увидев принцессу, явно довольную от пребывания в объятиях инопланетного урода. Так что какое-то мгновение в установившейся тишине звучал только Лэин звонкий смех. В конце концов, она показала всем свой розовый язычок и шепнула Жене:

- Мне все равно, как ты выглядишь, главное – видеть твои глаза. Сегодня мы отправляемся в дальний поход, в котором ты будешь меня слушаться и всегда предъявлять их по первому моему требованию.

- Конечно, моя принцесса, мне жить, еще не надоело! – в тон ей ответил землянин.

- Ну неужели ты думаешь, что за непослушание я тебя съем?

- Всяко, конечно, может быть… – рассмеялся Женька. – Но я не то имел в виду. Просто в стране Высоких Горизонтов непослушание волшебнице чревато гибелью в каком-нибудь катаклизме или желудке экзотической твари.

- А-а! Ну, живи тогда, – разрешила Лэя царственным тоном.

Потихоньку окружающие справились с изумлением. Ренк первый прокомментировал увиденную сцену:

- Теперь я верю, сестричка, что твое сердце отдано без остатка этому пришельцу. Если ты не замечаешь его неприятного вида, значит, под этой личиной должно крыться воистину благородное сердце.

- Поверь, братик, благороднее не встречала!

- Да, ты, наверное, права, – вздохнул принц, признавая свое поражение в борьбе за симпатии кузины.

Больше всего и Лэя, и Женя боялись, что скажет Зар. Все-таки трудно предугадать реакцию парня, обнаружившего, что его собственное тело было использовано для наглого увода его же пассии. Можно было только представлять, что он воображал себе про приключения его биологической оболочки с принцессой. Однако реакция парня на Лэины упражнения в целовании оказалась совершенно неожиданной. Он довольно спокойно пронаблюдал за участниками странной процедуры и любопытно спросил:

- Интересно, что это ты сейчас с ним делала?

- Ой, ну, мы это, того этого… - замямлила растерянно принцесса.

- Да ладно тебе. Мне просто интересно. Если вам невтерпеж, я же понимаю, - стал успокаивать ее Зар.

- Так ты что, не в обиде? – удивилась Лэя, на что ее бывший слуга только снисходительно улыбнулся и обратился к принцу с предложением прогуляться по астралу – чувствовалось, что молодые сэйлы успели подружиться за день общения в реале.

Все остальные остались прорабатывать детали похода. По ходу совещания Женя понял, что ничего нового не услышит. Обсуждали уже продуманные заранее мелочи. Где-то в середине всей этой болтовни он вдруг сообразил, что его волшебница сможет «выдумывать» в походе всякие полезные вещи, и предложил ей прогуляться с Булем в мир Отраженного реала Земли, что бы посмотреть альпинистское оборудование, всякие супер-пупер рюкзаки и ботинки и вообще, что взбредет на ум.

- Кто его знает – вдруг Лэя сможет чего-нибудь этакое «смастерить». Все может пригодиться, – напутствовал их Женя, а сам пошел в тело Зара, решив, что ему больше в астрале делать нечего…

Женя лежал, «проснувшись» в Заровой шкуре между телами Ренка и Лэи, и не понимал, с чего это он рванул на Сэйлар, когда можно еще было поболтаться по астралу? Он ведь рисковал не проснуться, так как прошло всего пару часов после принятия парнем лекарства. Даже мышцы не болели, как обычно это случалось после длительного «витания в небесах».

Землянин раздумывал, глядя на спину лежащего на боку тела своей ненаглядной принцессы: «А ведь я просто сбежал сюда, интуитивно опасаясь, что кто-нибудь там, в астрале найдет вескую причину, по которой присутствие «спасателя миров» на Сэйларе больше не понадобиться».

- А ты что не спишь? – послышался недоуменный вопрос от входа в пещеру, и в сером сумраке появился профиль мохнатого малыша. – Я иду вас переворачивать, а ты уже проснулся? Я тебя хорошо переворачивал, однако.

Женя чуть помолчал, улыбаясь, и сказал:

- Хлюп, здравствуй! Как я по тебе соскучился, – и почти мгновенно оказался в мохнатых объятиях.

- Женя! – воодушевленно воскликнул малыш. - Ты почему менялся на Зара? Не уходи больше. Без тебя скучно, однако.

- Да что ж я такого веселого делал? – удивленно спросил пришелец. Он не мог понять, как лонк так точно определил подставу, когда Зар возвращался в свое тело на один день. Землянин с удивлением заметил, что его переполняла прямо-таки родительская гордость – ведь Лэя говорила, что с лонками никогда не бывало, чтобы они начинали скучать по кому-нибудь другому, кроме их хозяина.

Тем временем мохнатый малыш, привалившись к Жене, ворчливо бурчал:

- Чего, чего? Не знаю, однако. Только без тебя как-то не так все.

Если верить поговорке, «устами младенца глаголет истина», слова лонка можно было считать похвалой высшего разряда. Землянин пообещал, шепнув в пушистое ухо:

- Теперь я надолго пришел. Не переживай!

- Правда? – Хлюп оттолкнул его на расстояние своих коротеньких рук и попытался разглядеть в сумерках пещеры Женькины глаза, смешно копируя свою хозяйку. – А не врешь, однако?

- Не вру, – землянин смеялся про себя. Как же легко и, в то же время, трудно убедить этого малыша. Вот и сейчас, он спокойно удовлетворился ничем не подкрепленным утверждением, что вернувшийся пришелец не врет. А ведь, на самом деле, Хлюпа было не провести – он интуитивно, по детски, слышал не сам ответ, а то, как он был произнесен. И такое бывало уже раньше. Женя вспомнил, как малыш первый не выдержал психологического дискомфорта в Венле. Да, нельзя кривить душой с любимыми женщинами и детьми, если хочешь, чтобы тебя любили в ответ.

Потом Женя вспомнил, что лонк сюда пришел не просто разговоры водить и предложил малышу:

- Слушай, Хлюп! Так грибов захотелось – ты не сходил бы на разведку? А ребят и я попереворачиваю с боку на бок.

Мохнатый защитник сэйлов аж подпрыгнул, радуясь такому заданию, и до землянина только донесся частый топот его убегающих ног. Землянин же повернулся к спящим телам компаньонов по походу и аккуратно повернул бесчувственного Ренка на другой бок. Потом подумал и подхватил легкое тело своей спящей красавицы, перенеся его на лежанку, расположенную ближе к выходу из пещеры. Бережно положив ее на другой бок, сам уселся полулежа рядом и стал рассматривать мельчайшие подробности ее лица пока хозяйка не мешала ему это делать.

Глаза принцессы были плотно замкнуты на густую щеточку длинных и темных ресниц. Женя бессовестно любовался тонким носом и чувственными губами, словно созданными для поцелуев. Его всегда удивляли ее светлые веки. Он вплотную приблизился к лицу, чтобы рассмотреть мельчайший белый ворс и даже осторожно провел пальцем по нему. Блестящий атлас был гладким, когда он проводил вверх и немножко шершавился, при движении пальца вниз. Он осторожно разгладил нарушенный шелк века движениями вверх и к вискам. Такой же белый шелк был и ниже подбородка, а на щеках, золотистый бархат начинался постепенно, почти совпадая с цветом светло-загорелой кожи.